Года три-четыре назад мистер Фредерик К. Стэнтроуп был помолвлен с девушкой из нашего колледжа, по имени Элис Понд – теперь она миссис Хирам Браун, но к рассказу это не имеет никакого отношения.
– Приехав в прошлую субботу в город по делам, а также приходясь другом брату мисс Маккей, он решил заскочить и проведать ее, ну, и вспомнить старые времена. Всю дорогу в трамвае он развлекался воспоминаниями о своем тайном романе, с каждой милей становясь все более печальным. Когда он, наконец, оказался у двери и вручил свою карточку горничной, он по рассеянности вызвал мисс Понд, как делал это четыре года назад. Сначала он не понял, что натворил. Внезапно до него дошло, но он не смог догнать Сэди. Конечно, он знал, что другой мужчина все слышал, и он сел, смертельно напуганный, пытаясь придумать какой-нибудь благовидный предлог и с минуты на минуту ожидая, что появится мисс Понд и потребует объяснений.
– И действительно, занавес раздвинулся, в комнату горделиво вошло высокое, красивое, исполненное достоинства создание (я цитирую брата мисс Маккей) и, подойдя ко второму мужчине, надменно поинтересовалось, не он ли мистер Фредерик К. Стэнтроуп. Тот должным образом отверг это предположение, и настоящему мистеру Стэнтроупу ничего другого не оставалось, как встать и по-мужски признаться, что он и сделал, но на этом застрял. Его фантазия оцепенела, замерла, и он переключился на бедную Сэди. И он все время знал, что другой мужчина знает, что он лжет. Вот и все, – заключила Пэтти. – Не бог весть какая история, но хоть она и сомнительная, слава богу, что все закончилось.
– Пэтти, – позвала Присцилла на другом конце стола, – ты рассказываешь им эту абсурдную историю?
– Почему бы и нет? – спросила Пэтти. – Раз уж они слышали столько продолжений, то, естественно, пожелали услышать и окончание.
Присцилла засмеялась. – Но твое, оказывается, не последнее. Мне известно еще более позднее продолжение.
– Более позднее, чем у Пэтти? – спросили за столом.
– Да, более позднее, чем у Пэтти. Ну, это не совсем продолжение, а всего лишь дополнение. Мне не следовало бы вам рассказывать, но вы все равно узнаете, поэтому я расскажу. Мисс Маккей пригласила обоих мужчин на вечеринку третьекурсников и оба приняли ее приглашение. Поскольку с двумя одновременно трудно справиться, она (в порядке требования) попросила меня позаботиться об одном из них, а именно, о мистере Фредерике К. Стэнтроупе.
Пэтти вздохнула. – Я вижу в будущем целую серию продолжений. Это хуже, чем «Книги Элси»!
VII. Вдогонку за древнеанглийским
– Привет, Пэтти! Ты ознакомилась утром с доской объявлений? – Кэти Фэйр окликнула Пэтти, нагнав ее на обратной дороге после третьечасовой обзорной лекции.
– Нет, – сказала Пэтти. – Я считаю это плохой привычкой. Там можно увидеть слишком много неприятных вещей.
– Да уж, сегодня определенно есть одна неприятная вещь. Мисс Скеллинг желает, чтобы мы сегодня принесли письменные принадлежности на урок древнеанглийского.
Пэтти остановилась и охнула. – По-моему, совершенно отвратительно устраивать экзамен без всякого предупреждения.
– Не экзамен, а «всего лишь небольшой тест, чтобы проверить ваши знания», – процитировала Кэти.
– Я ничего не знаю, – взвыла Пэтти, – ну просто ничегошеньки.
– Глупости, Пэтти, ты знаешь больше, чем кто-либо другой в группе.
– Блеф… это чистой воды блеф. Я решительно подключаюсь к литературному анализу и дискуссиям общего характера, а она не осознает, что я не знаю ни слова из грамматики.
– У тебя есть два часа.
– У тебя есть два часа. Ты можешь прогулять занятия и повторить предмет.
– Два часа! – с грустью сказала Пэтти. – Мне понадобится два дня. Говорю тебе, я никогда это не учила. Ни один смертный не в состоянии удержать в памяти англо-саксонскую грамматику, и я подумала, что могу пока отложить ее, а перед экзаменом выучить.
– Не хочу показаться черствой, дорогуша, – рассмеялась Кэти, – но скажу, что так тебе и надо.
– О, еще бы, – сказала Пэтти. – Ты не лучше Присциллы. – И она подавленно потащилась домой.
Она обнаружила, что ее подруги повторяют биологию и едят маслины. – Будешь? – спросила Люсиль Картер, которая пользовалась шляпной булавкой в качестве вилки и в данную минуту распоряжалась бутылью.
– Нет, спасибо, – ответила Пэтти тоном человека, который прожил жизнь и жаждет смерти.
– В чем дело? – поинтересовалась Присцилла. – Ты же не хочешь сказать, что эта женщина дала тебе очередную специальную тему?
– Намного хуже! – И Пэтти поведала о своей трагедии.
За этим последовало сочувственное молчание; они понимали, что, возможно, хотя она и не вполне заслуживает участия, тем не менее, ее неизбежная судьба может застать врасплох каждого.
– Ты знаешь, Прис, – печально молвила Пэтти, – что я просто не смогу сдать тест.
– Согласна, – сказала Присцилла успокаивающе, – не думаю, что ты его сдашь.
– Я провалюсь с треском– с полным треском. Мисс Скеллинг больше никогда не будет доверять мне и весь остаток семестра заставит отвечать все темы по грамматике.
– Я считаю, что тебе нужно прогулять занятие, – позволила себе заметить Джорджи, предложив, по ее мнению, самый очевидный способ избежать экзамена.
– Я не могу. За пять минут до обрушившегося на меня удара я встретила в холле мисс Скеллинг, так что она знает, что я жива и в состоянии прийти; кроме того, группа снова соберется завтра утром, и мне придется всю ночь зубрить или пропустить и этот урок.
– А, может, тебе пойти к мисс Скеллинг, откровенно объяснить ситуацию, – предложила добродетельная Люсиль, – и попросить ее отпустить тебя на денек-другой? Она бы тебя еще больше зауважала за этот поступок.
– Только послушайте, что говорит это простодушное дитя! – воскликнула Пэтти. – И что я могу объяснить, позволь узнать? Едва ли я скажу ей, что предпочитаю не учить уроков, когда она их задает, но считаю, что легче вызубрить их одним махом прямо перед экзаменами. Это уж точно позволит мне втереться к ней в доверие!
– Ты сама в этом виновата, – сказала Присцилла.
Пэтти проворчала: – Я ждала, когда ты это скажешь! Ты всегда так делаешь.
– Потому что я всегда права. Куда ты идешь? – Последовал вопрос, поскольку Пэтти направилась к двери.
– Я иду, – отвечала Пэтти, – попросить миссис Ричардс назначить мне новую соседку по комнате, которая будет понимать и ценить меня, а также станет сочувствовать моим несчастьям.
Пэтти в мрачном настроении шла по коридору, углубившись в размышления. Ее путь проходил мимо двери врачебного кабинета, гостеприимно распахнутой. В комнате сидели три-четыре девушки, которые смеялись, разговаривали и ждали своей очереди. Пэтти заглянула внутрь, и лицо ее вдруг озарилось лучезарной улыбкой, в то же мгновение, однако, сменившейся видом неизменного уныния. Она вошла и со вздохом бухнулась в кресло.
– В чем дело, Пэтти? Ты выглядишь так, словно у тебя меланхолия.
Пэтти вяло улыбнулась. – Все не так плохо, – пробормотала она, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.