– Я знаю, что не должна была этого делать. И прошу прощения.
Дена молчала.
– Хочешь меня убить?
Дена не успела ответить: из соседнего дома вышла женщина в зеленом хлопчатобумажном домашнем платье и принялась разглядывать их с любопытством. Сьюки улыбнулась ей и помахала рукой. Женщина в ответ тоже улыбнулась и помахала и, спустившись с крыльца, направилась к ним.
– Гос-споди… – прошипела Сьюки и опустила окно.
Женщина подошла к машине и посмотрела на Сьюки:
– Вы привезли мне смету?
– Нет, мэм, мы просто заблудились.
– А-а, а я-то решила, что вы ищете мой дом. Я жду людей из компании «Сиарс», они должны приехать и привезти мне расценки на ковровые покрытия. Но вы, видать, не они, да?
Сьюки сказала:
– Нет, мэм, мы не они. Мы просто… остановились на минутку. Мы уже уезжаем. Удачи вам с коврами.
– Ага. А вы… не хотите зайти, а? Если заблудились, можете позвонить, а я вам покажу, куда собираюсь класть ковер, а? Скажете, что вы о нем думаете.
Сьюки потянулась включить зажигание:
– Спасибо, не стоит.
Женщина обратилась к Дене:
– Чего-то у вас лицо знакомое какое-то… Вы Ларкинсам не родня, а?
Сьюки подпрыгнула.
– Нет, она не отсюда, она проездом. У нее самолет скоро. Она совершенно из других мест.
– А-а. – Женщина была несколько разочарована. – Ну ладно, пойду в дом, вдруг они позвонят. Рада была пообщаться.
– Мы тоже. Удачи с ковром.
– Надеюсь, они не запросят за него целое состояние, правда?
Сьюки тронулась с места, взмахнув рукой на прощанье. Дена молча курила. Сьюки была в отчаянии.
– Дена, если ты что-нибудь не скажешь, у меня инфаркт случится. Ну скажи наконец, скажи хоть что-нибудь. Я даже не знаю, когда твой самолет вылетает из… Да погляди же на меня, я так разнервничалась, что вся в крапивнице.
Дена заговорила:
– Кому ты еще рассказала?
– Никому! Думаешь, я бы кому-нибудь проболталась? Я и тебе-то только сейчас сказала! Хотела раньше, но я же трусиха. Я хотела тебе нравиться, а ты только и делала, что рассказывала, как все каникулы была с мамой и как замечательно вы проводили время. Не могла же я просто взять и сказать: я знаю, что ты врешь, правда? Я продолжала звать тебя к нам погостить, но ты не соглашалась. Если честно, я тогда была совершенно пустоголовой, с трудом учебу тянула, не то что такие дела. Я не знала, как поступить правильно, и в результате вообще ничего тебе не сказала.
Дена снова затянулась.
– А Эрлу говорила?
Сьюки в ужасе воскликнула:
– Эрлу! Нет, никому я не говорила. Неужели ты считаешь меня способной предать подругу? Нет, я хороший друг, Дена, и если ты этого до сих пор не поняла, значит, ты никому не должна доверять. Да ко мне все Каппы приходили, обо всем рассказывали. Даже Пи Фис. А я хоть словом про это обмолвилась, даже когда умирала от желания рассказать? Нет, я бы никого из моих сестер не предала, а уж я, поверь мне, знаю достаточно. Хоть язык мне вырви, не скажу. Ты говоришь, что я тебя не знаю, а на самом деле это ты не знаешь меня. Я твой друг, хочешь ты того или нет.
У Сьюки задрожал подбородок, она готова была разрыдаться.
– Прости, что прочла то письмо. Но я бы никогда не предала тебя, и мне больно, что ты могла такое подумать.
Дена ткнула сигарету в пепельницу.
– Вы за мной шпионили. Как прикажешь это называть?
– Не шпионили. Я думала, это письма от твоего приятеля. Это не считается серьезным шпионством… сама понимаешь.
– А что, если бы у меня была связь с женатым человеком?
– Да ну тебя, не дури.
Не было у тебя никакой связи с женатым, господи ты боже мой.
– Откуда ты это знаешь?
– Знаю.
– Откуда?
– Ты не такая девушка.
– Откуда ты знаешь?
Сьюки посмотрела на Дену как на сумасшедшую:
– Откуда я знаю? Да потому что ты Каппа, вот откуда! – Впереди показалась вывеска кафетерия для автомобилистов. – Может, завернем на минутку? Я уже с ума схожу.
– Ладно.
Сьюки поставила машину и выключила двигатель. Подошла девушка, и Сьюки заказала большую кока-колу. Дена ничего заказывать не стала.
– Послушай, Дена, ты на меня, конечно, злишься, но я скажу, почему я за тебя волнуюсь и достаю постоянно. Вот поэтому. Я считаю, ты до сих пор меня обманываешь по поводу того, где и с кем проводишь выходные. Ты слишком много времени проводишь одна, а для человека это вредно. И я это взяла не из журнала «Хорошая домохозяйка».
– Сьюки, ты знала о моей матери, так почему же ты так настойчиво убеждаешь меня, что в давние времена все было так расчудесно и распрекрасно?
Сьюки вскинула руки:
– Ой, да не спрашивай почему. Я всегда чувствовала себя такой виноватой из-за этого. Наверное, думала, что могла тебе как-то помочь, да не помогла. Это же ты ходишь к психотерапевту, вот и спроси у него. Я бы сама хотела знать. Только не открывай ему мое настоящее имя.
– Ей.
– Ну, ей. Или просто убей меня. Испорченная я, что еще сказать. Я просто слабая, испорченная девица, правильно мама говорит. Но я правда изо всех сил старалась сделать как можно лучше… Хоть и не очень-то получалось, но я старалась. Дена, ты даже представить не можешь, как мне было тяжело все эти годы, и если ты не захочешь больше со мной разговаривать, я пойму. Я убью себя, и дети мои станут сиротами, но я пойму. Дай сигарету.
– Ты не куришь.
– Вот как раз и начну. Есть с чего, я только что потеряла лучшую подругу.
– Сьюки, брось, никого ты не потеряла.
– Нет?
– Нет, конечно.
– Слава небесам…
– В конце концов, я тебе тоже врала.
– Точно! – Сьюки повернулась к Дене: – Почему это ты мне врала?
Дена потянулась к стакану с колой:
– Дай глотнуть. – Отпив, она сказала: – Потому что мне было стыдно.
– Стыдно? Почему? Это же не твоя вина. К тому же, Дена, тут нечего стыдиться.
– Я уже не стыжусь.
Сьюки взяла ее за руку:
– Ты считаешь, мы не должны об этом говорить? Наверное, для тебя это ужасно.
– Тут не о чем говорить. Я об этом даже больше не думаю. Это было очень давно.
– А ты так и не узнала, что случилось?
– Нет. Слушай, Сьюки… об этом знают всего несколько человек. И я бы хотела, чтобы так оно и было впредь. Не желаю, чтобы это обсуждалось на публике. Не то чтобы я до сих пор переживала, а просто не желаю разговаривать об этом с незнакомыми, понимаешь?
– Конечно, – сказала Сьюки. – Прежде всего, это только твое дело, ничье больше. Второе «прежде всего», ты не хочешь, чтобы люди тебе сочувствовали, жалели тебя. Я прекрасно это понимаю, и что до меня, то все забыто. Ты же поняла, что ты мне можешь свою жизнь доверить.
Через час, когда они приехали в аэропорт, Сьюки обняла ее на прощанье. Дена чуть помедлила перед уходом и, хотя ей трудно было выражать свои чувства, сказала:
– Сьюки, ты настоящий друг.
– А я тебе что талдычу столько лет, балда!
Грек и его подарки
Нью-Йорк
1978
Джулиан Амзли, президент телекомпании Дены, как и Айра Уоллес, родился и вырос в бедной восточной части Манхэттена, в семье иммигрантов первого поколения.