- Вероятно, ты ваятель и высекаешь из мрамора изображения бога Аполлона?
Рабовладелец вмешался и стал расхваливать "товар":
- Это продается мудрейший грамматик <Грамматик - учитель.>, философ со сладостной речью. Он с необычайным искусством умеет вкладывать в
невинные детские умы добрые правила и священные знания. Все преподавание он будет вести на божественном языке эллинов <Эллин - древний грек.>...
Торопитесь купить редкого грамматика, почтенные граждане! Спешите!
Некоторые обращались к "мудрейшему грамматику" с вопросами, что и как он может преподавать, и тот отвечал плавною речью поэтов:
- Все мы рождаемся голыми - раб или знатный властитель.
Ценности нам не дает ни богатство, ни знатность рождения;
Только наука одна развивает и тело и душу.
Сделать могу я из олуха равного Марсу <Марс - бог войны у древних римлян.> героя...
- Каким же наукам ты учишь? - спросили в толпе.
- Школу начну я с грамматики - строгой науки и точной.
Также гимнастикой тело ребенка развить постараюсь.
Старших учу математике и философии мудрой.
С гордостью мой ученик будет имя носить "человек"...
Слушавшие переглянулись и спросили, сколько стоит такой ученый раб?
- Две тысячи сестерциев <Сестерций - римская мелкая серебряная монета.>! Прямо за бесценок продаю философа, мудростью достойного Сократа, а
знаниями - Аристотеля... А вот еще продается необыкновенная фракийская танцовщица Амика <Амика - старинное имя; по-латински это слово означает
"подруга".>. Она исполняет пляски разных народов, порхает легче нимфы, играет сразу на двух флейтах, поет и рассказывает детям страшные сказки.
Кроме того, она умеет ткать, шить платья и печь пирожки! Цена ей всего три тысячи сестерциев. Кто будет показывать ее пляски на площадях, тот в
один год заработает в десять раз больше этой цены!..
Танцовщица - "более легкая, чем нимфа", смуглая и обожженная солнцем, с серебряной серьгой в носу, в оборванной тунике - сидела, поджав под
себя ноги, и бросала на хозяина и на толпу взгляды, полные ненависти и страха.
- Посмотрите также на этого фракийского мальчика, - продолжал хозяин.
- Разве вы встречали когда-либо подобного? По силе и смелости он скоро будет равен самому знаменитому гладиатору <Гладиатор - вооруженный
борец, сражавшийся в Древнем Риме на арене цирка с другими борцами или дикими зверями.>.
Толстяк в длинной белой тоге <Тога - одежда древних римлян, широкая полоса материи, в какую завертывались, как в плащ.> захотел осмотреть
мальчика. Как дикий звереныш, сидел бронзовый мальчик, встряхивая длинными кудрями, косясь на подходившего к нему покупателя. Когда толстяк,
схватив его за уши, попытался заглянуть ему в рот, мальчик отскочил, а покупатель, тряся рукой, закричал во все горло:
- Собака! Змееныш! Он укусил меня за палец!
- Бешеный мальчишка! - смеялись обступившие зрители. - Кто же купит такого звереныша?
- Вот именно купят, - возражал работорговец. - Разве вы не покупаете злобного щенка, чтобы он охранял дом. Так же из этого фракийского
мальчишки из горного племени гетов выйдет отличный сторож.
А упрямого раба вполне усмиряет ременная плеть с тремя хвостами. Когда же он
подрастет, его можно будет показывать в цирке как самого ловкого и смелого гладиатора.
- Сколько же стоит мальчик?
- Мальчишку Гету отдам за тысячу сестерциев и ременную плеть в придачу.
- Ха-ха! - засмеялись в толпе. - Такие деньги может заплатить лишь какой-нибудь богач Красс!
- Красс? Кто упоминает высокое имя достопочтенного Марка Лициния Красса? - пропищал тонкий женский голос.
Все оглянулись, но ни одной женщины поблизости не было, а перед рабами появился странный человек. У него было лицо старой женщины, желто-
лимонного цвета, с отвислыми сморщенными щеками. На руках блестели драгоценные золотые браслеты. Одет он был в персидскую шафранную одежду,
затканную зелеными и малиновыми цветами. Перед ним шел, грубо раздвигая копьем толпу, рослый воин. Сзади следовал полуголый раб-эфиоп, державший
в одной руке белую шерстяную тогу, в другой - окованную железными скобами деревянную шкатулку.
- Разве никто не сказал про Красса? - продолжал незнакомец. - Конечно, всемогущий богач Красс купил бы хороших, усердных рабов, не
задумываясь над тем, сколько они стоят. Я куплю и этих трех рабов и еще сотню-другую годных для работы на полях, очень крепких, самого высшего
качества, которые могли бы заменить лошадей, но, конечно, не за такую чрезмерную цену. Ведь теперь наши непобедимые полководцы постоянно
приводят с войны толпы пленных, которых можно купить на рынке дешевле, чем свиней или баранов.
Продавец подбежал и, заглядывая в глаза богатому покупателю, с клятвами прижимая руки к груди, стал назначать цену, постепенно ее снижая.
Торг продолжался долго. Наконец они договорились. Эфиоп отсчитал из шкатулки две горсти золотых и серебряных монет и бросил их на
разостланный на подмостках плащ. Покупатель взял в руки конец камышовой веревки, на которой в числе других рабов были также привязаны за шею
греческий философ-грамматик, танцовщица и кусающийся мальчик.
Затем их отвели за город, на дорогу, вдоль которой стояли закоптелые кузницы. Здесь рабов сковали цепями в группы по несколько человек.
Окруженные стражниками и погонщиками, рабы с протяжной песней направились на север. Им предстояла далекая дорога в столицу Италии Рим.
Четверо рабов несли на носилках человека с женским тонким голосом.
Это был доверенный казначей богатейшего в Риме патриция <Патриций - представитель высшего римского сословия.> и землевладельца Красса.
Дорога вскоре углубилась в горы, и в скалах гулко отдавалась старинная песня рабов - гребцов на кораблях:
"Не ждите нас, отец и мать,
Вам сына больше не видать.
Ударь веслом, ударь еще,
Сильней назад откинь плечо!..
Бежит зеленая волна,
Все дальше наша сторона...
Ударь веслом, ударь еще,
Сильней назад откинь плечо!.."
НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ
Караван двигался медленно, несмотря на понукания погонщиков. Рабы, больные или с плохо зажившими ранами, не могли идти быстро и задерживали
остальных. Они уже не были голыми, как на рынке в день продажи. Одни надели свои прежние нарядные одежды, в которых их захватили в плен, другие
завернулись в разное тряпье, поэтому толпа была самая пестрая.