Конечно, если мой неудачливый сосед останется - как бы это получше сказать? - без помощи доктора другого рода,
я могу принести скрипку и поиграть ему. - В трубке послышался глубокий вздох. - Что может быть прекраснее, чем умереть под адажио Вивальди или
Тартини - да еще в превосходном исполнении.
- Благодарю вас. Надеюсь, этого не потребуется. - Ей уже не терпелось поскорее повесить трубку и позвонить в другой номер.
Доктор Аксбридж из номера 1203 тотчас ответил на звонок. Выслушав первый вопрос Кристины, он деловито произнес:
- Да, я медик, работаю в больнице. - И стал слушать ее рассказ о состоянии больного, а затем отрезал:
- Сейчас иду.
Кристина повернулась к посыльному, все еще сидевшему у кровати.
- Мистер Макдермотт находится в президентских апартаментах. Пойдите туда и попросите его, как только он освободится, побыстрее подняться
сюда.
- Она снова сняла с рычага трубку. - Соедините меня, пожалуйста, с главным инженером.
К счастью, можно было не сомневаться в том, что главный инженер окажется на месте. Док Викери был холостяк, он жил в отеле, и у него была
одна-единственная страсть - машины, а в данном случае все механизмы, установленные в "Сент-Грегори" от подвалов и до крыши. На протяжении уже
четверти века после того, как Док Викери расстался с морем и с берегами родного Клайда, он наблюдал за установкой большинства этих механизмов, а
в тяжелые годы, когда денег на замену изношенных деталей не хватало, умудрялся подлатать усталую машину и убедить ее поработать еще немного.
Инженер питал слабость к Кристине - больше, чем к кому-либо в отеле. Через минуту в трубке послышался его бас с сильным шотландским
акцентом.
Кристина в двух словах рассказала о состоянии Альберта Уэллса.
- Доктор еще не пришел, но, видимо, понадобится кислород. У нас ведь есть переносной аппарат, не так ли?
- Да, Крис, у нас есть баллоны с кислородом, но мы используем их только для автогенной сварки.
- Кислород есть кислород, - отрезала Кристина, вспомнив кое-что из рассказов отца. - И совсем неважно, в каких он баллонах. Не могли бы вы
попросить кого-нибудь из своих ночных дежурных побыстрее доставить его сюда?
Инженер буркнул:
- Ладно. Да я и сам приду, лапочка, вот только натяну штаны. А то какой-нибудь шалопай еще откроет баллон с ацетиленом под носом у вашего
подопечного, и тогда ему наверняка крышка.
- Поторопитесь, пожалуйста! - Кристина положила трубку и вернулась к постели больного.
Глаза у старика были закрыты. Он уже не задыхался, но словно бы и вообще не дышал.
В открытую дверь кто-то слегка стукнул, и в комнату вошел высокий, худощавый человек. У него было длинное лицо, волосы на висках начинали
седеть. Из-под темно-синего, несколько старомодного пиджака виднелась бежевая пижама.
- Аксбридж, - представился он тихо, но твердо.
- Доктор, - начала было Кристина, - вот только что...
Доктор кивнул и быстро вытащил стетоскоп из кожаного чемоданчика, который он поставил, на кровать. Не теряя времени, он сунул стетоскоп под
фланелевую рубашку больного и прослушал грудь, затем спину. Потом быстро вынул из чемоданчика шприц, надел иглу и отломил головку у маленькой
стеклянной ампулы.
Набрав жидкости в шприц, он наклонился над кроватью, засучил рукав ночной, рубашки старика, скатал его в тугой жгут и
приказал Кристине:
- Держите, чтоб не сдвинулся, и покрепче.
Тампоном со спиртом доктор Аксбридж протер кожу над веной и воткнул иглу. Кивком головы указал на жгут:
- Теперь можете отпустить.
Поглядывая на часы, он начал медленно вводить жидкость.
Кристина повернулась, пытаясь поймать взгляд доктора. Не поднимая головы, он сообщил ей:
- Аминофилин - для стимуляции сердца. - И снова посмотрел на часы, постепенно вводя лекарство. Прошла минута. Две. Шприц наполовину
опустел.
Результата пока не было.
- Что с ним? - шепотом спросила Кристина.
- Тяжелый бронхит, осложненный астмой. Думаю, у него уже бывали такие приступы.
Внезапно грудь старика приподнялась. И он задышал - правда, не там часто, как прежде, но глубже и спокойнее. Потом открыл глаза.
Напряжение в комнате разрядилось. Доктор вытащил шприц и стал его разбирать.
- Мистер Уэллс, - окликнула больного Кристина. - Мистер Уэллс, вы меня слышите?
Старик кивнул несколько раз. Глаза его снова с собачьей преданностью смотрели на нее.
- Вам было очень плохо, мистер Уэллс, когда мы сюда пришли. Это доктор Аксбридж, наш постоялец, он пришел помочь вам.
Старик перевел взгляд на доктора.
- Благодарю вас, - произнес он с усилием, вернее, не произнес, а выдохнул, но все же что-то сказал. Лицо его постепенно стало приобретать
нормальный цвет.
- Если кого и нужно здесь благодарить, так это молодую леди. - Доктор холодно, натянуто улыбнулся. - Джентльмен еще не оправился, - заметил
он, обращаясь к Кристине, - и без медицинской помощи ему не обойтись. Мой совет - немедленно отправить его в больницу.
- Нет, нет! Я не хочу в больницу! - мгновенно отреагировал старик. Он весь подался вперед, настороженно глядя на присутствующих, и даже
выпростал руки из-под одеяла, которым чуть раньше накрыла его Кристина.
Просто удивительно, подумала она, как может измениться человек за какие-то несколько минут. Дышал он, правда, все еще с трудом и порой даже
хрипло, но видно было, что острый момент прошел.
Только сейчас Кристина впервые как следует рассмотрела его. Вначале ей казалось, что ему чуть больше шестидесяти, а сейчас она прибавила
ему лет пять. Он был щупленький, маленький, сутуловатый, с тонкими, острыми чертами лица, что в целом придавало ему сходство с воробьем. Волосы,
вернее, остатки волос, он обычно зачесывал назад редкими седыми прядями, но сейчас они растрепались и взмокли от пота. В общем он производил
впечатление человека кроткого, незлобивого, даже выражение лица у него было какое-то извиняющееся, однако Кристина подозревала, что на самом
деле это человек упорный и решительный.
Впервые она увидела Альберта Уэллса два года тому назад. Он неуверенно вошел в кабинет администратора - речь шла об ошибке, которую он
обнаружил в предъявленном ему счете, а портье не соглашался с ним.
Кристина вспомнила, что речь шла о сумме в семьдесят пять центов, и хотя кассир, как это всегда бывало в подобных случаях, когда клиент
начинал спор из-за пустяков, предложил ему просто не платить этих денег, Альберт Уэллс желал непременно доказать, что произошла ошибка при
подсчете.