Какие-нибудь
лифтеры! Рассыльные! Полицейские!..
--Ну, ладно. Ладно, Артур. Попробуй немного успокоиться,
-- сказал седовласый. Он бросил быстрый взгляд направо: тамна
краюпепельницылежаласигарета, которую закурили раньше, до
телефонногозвонка.Впрочем,онаужепогасла,ионне
соблазнился ею. -- Прежде всего, -- продолжал он в трубку, -- я
тебестораз говорил, Артур: вот тут-то ты и совершаешь самую
большую ошибку. Ты понимаешь, что делаешь? Сказать тебе? Ты как
нарочно -- я серьезно говорю, -- тыпростокакнарочносебя
растравляешь.Всущности,тысамвнушаешь Джоанне... -- Он
оборвал себя на полуслове. -- Твоесчастье,чтоонамолодец
девочка.Серьезнотебеговорю.Апо-твоему, у нее так мало
вкуса, да и ума, если уж на то пошло...
-- Ума! Да ты шутишь? Какой там у нее, кчерту,ум!Она
просто животное!
Седовласыйраздулноздри,словноемувдруг не хватило
воздуха.
-- Все мы животные, -- сказал он. -- По самой сути всемы
-- животные.
--Чертасдва.Никакоея не животное. Я, может быть,
болван, бестолочь, гнусное порождение двадцатого века, но яне
животное. Ты мне этого не говори. Я не животное.
-- Послушай, Артур. Так мы ни до чего не...
--Умазахотел. Господи, знал бы ты, до чего это смешно.
Она-то воображает, будто она ужаснаяинтеллектуалка.Вотгде
смех,вотгдекомедия. Читает в газете театральные новости и
смотрит телевизор, покуда глазаналобнеполезут,значит,
интеллектуалка.Знаешь, кто у меня жена? Нет, ты хочешь знать,
ктотакаямояжена?Величайшаяартистка,писательница,
психоаналитикивообщевеличайшийгенийво всем Нью-Йорке,
только еще не проявившийся, не открытый и не признанный. А ты и
не знал? О черт, до чего смешно, прямоохотаперерезатьсебе
глотку.МадамБовари,вольнослушательницакурсовпри
Колумбийском университете. Мадам...
-- Кто? -- досадливо переспросил седовласый.
-- Мадам Бовари, слушательница лекцийнатему"Чтонам
дает телевидение". Господи, знал бы ты...
--Нуладно,ладно.Нестоиттолочь воду в ступе, --
сказал седовласый. Повернулся и, поднеся двапальцакгубам,
сделалженщинезнак,что хочет закурить. -- Прежде всего, --
сказал он в трубку, -- черт тебя разберет, умный ты человек,а
такта ни на грош. -- Он приподнялся, чтобы женщина могла за его
спинойдотянутьсядосигарет.--Серьезно тебе говорю. Это
сказывается и на твоей личной жизни, и на твоей...
-- Ума захотел! Фу, помереть можно! Боже милостивый! Аты
хотьразслыхал,каконапро кого-нибудь рассказывает, про
какого-нибудь мужчину? Вот выпадет утебяминуткасвободная,
сделайодолжение,попроси, чтобы она тебе описала кого-нибудь
из своих знаковых.
Про каждого мужчину, которыйпопадаетсяей
на глаза, она говорит одно и то же: "Ужасно симпатичный". Пусть
он будет распоследний, жирный, безмозглый, старый...
--Хватит, Артур, -- резко перебил седовласый. -- Все это
ни к чему. Совершенно ни к чему. -- Он взял у женщины зажженную
сигарету. Она тоже закурила.--Да,кстати,--сказалон,
выпуская дым из ноздрей, -- а как твои сегодняшние успехи?
-- Что?
-- Как твои сегодняшние успехи? Выиграл дело?
--Фу,черт!Незнаю.Скверно. Я уже собирался начать
заключительную речь,ивдругэтотЛисберг,адвокатистца,
вытащилоткуда-тодуругорничнуюсцелойкучей простынь в
качестве вещественного доказательства, а простыни все впятнах
от клопов. Брр!
--И чем же кончилось? Ты проиграл? -- спросил седовласый
и опять глубоко затянулся.
-- Атызнаешь,ктосегоднясудил?Этастараябаба
Витторио. Черт его разберет, почему у него против меня зуб. Я и
словасказать не успел, а он уже на меня накинулся. С таким не
сговоришь, никаких доводов не слушает.
Седовласыйповернулголовуипосмотрел,чтоделает
женщина.Онавзяласостоликапепельницу и поставила между
ними.
-- Так ты проиграл, что ли? -- спросил он в трубку.
-- Что?
-- Я спрашиваю, дело ты проиграл?
-- Ну да. Я еще на вечере хотел тебе рассказать. Только не
успел в этой суматохе. Как по-твоему,шефполезетнастену?
Мне-то плевать, но все-таки как по-твоему? Очень он взбесится?
Левой рукой седовласый стряхнул пепел на край пепельницы.
--Недумаю, что шеф непременно полезет на стену, Артур,
--сказалонспокойно.--Но,ужнадополагать,ине
обрадуется.Знаешь,сколько времени мы заправляет этими тремя
паршивыми гостиницами? Еще папаша нашего Шенли основал...
-- Знаю, знаю. Сынок мне рассказывал уже раз пятьдесят, не
меньше. Отродясь не слыхивал ничего увлекательнее. Таквот,я
проигралэтотреклятоедело. Во-первых, я не виноват. Чертов
псих Витторио с самого начала травилменя,какзайца.Потом
безмозглая дура горничная вытащила эти простыни с клопами...
-- Никто тебя не винит, Артур, -- сказал седовласый. -- Ты
хотелзнатьмоемнение--оченьли обозлится шеф. Вот я и
сказал тебе откровенно...
-- Да знаю я, знаю...Ничегоянезнаю.Койчерт!В
крайнем случае могу опять податься в военные. Я тебе говорил?
Седовласый опять повернулся к женщине -- может быть, хотел
показать, как терпеливо, даже стоически он все это выслушивает.
Но онанеувиделаеголица. Она нечаянно опрокинула коленом
пепельницу итеперьпоспешнособиралапепелвкучку;она
подняла глаза секундой позже, чем следовало.
--Нет,Артур,тымнеобэтомне говорил, -- сказал
седовласый в трубку.