Во
всякомслучае,таксчитаетрассказчик.ИФрэнни,видимо,тожеэто
почувствовала.Какбы то ни было она вдруг поняла, что с ней разговаривает
не кто иной, как Зуи. Она медленно поднялась с краешка кровати.
- Ну, ладно, Зуи,- сказала она.- Кончай.
- Простите: не понял? - не сразу ответили ей.
- Я говорю: кончай, Зуи.
- 3_у_и? Что это значит, Фрэнни? Слышишь?
- Слышу. Прекрати, пожалуйста. Я знаю, что это ты.
- Что это ты там говоришь, радость моя? А? Какой еще Зуи?
- Зуи Г_л_а_с_с,- сказала Фрэнни.- Ну, перестань, пожалуйста. Это вовсе
не смешно. Между прочим, я только стала приходить...
- Грасс,высказали?ЗуиГрасс?Норвежец? Такой белокурый увалень,
спортсмен...
- Ну,х_в_а_т_и_т, Зуи. Пожалуйста, перестань. Пора и честь знать. Это
вовсе не смешно. Если хочешь знать, я чувствую себя препаршиво. Так что если
тебенужносказать мне что-нибудь особенное, пожалуйста, говори поскорее и
оставь меня в п_о_к_о_е.
Этопоследнее,выразительноподчеркнутое слово было странным образом
как бы брошено на полдороге, словно его раздумали подчеркивать.
Надругомконцепроводавоцариласьнепонятнаятишина.ИФрэнни
реагировалананеетоженепонятным образом. Она встревожилась. Она опять
присела на край отцовской кровати.
- Янесобираюсь бросать трубку или еще что-нибудь,- сказала она.- Но
я... не знаю... я у_с_т_а_л_а, Зуи. Я вымоталась, честное слово.
Она прислушалась. Ответа не было. Она скрестила ноги.
- Ты-то можешь продолжать это целыми днями, а я не могу,- сказала она.-
Ятолькоиделаю,чтослушаю. И это не такое уж громадное удовольствие,
знаешь ли. По-твоему, все мы железные, что ли?
Онаприслушалась.Потомначала было говорить, но замолчала, услышав,
как Зуи откашливается.
- Я не считаю, что все вы железные, дружище.
Этипростыевсвоемсмирениислова,казалось,взволновали Фрэнни
гораздо больше, чем взволновало бы дальнейшее молчание. Она быстро протянула
руку и достала сигарету из фарфоровой сигаретницы, но закуривать не стала.
- Ну а можно подумать, что ты так считаешь,- сказала она.
Она прислушалась. Подождала.
- Я хотела спросить, ты позвонил по какой-то особой п_р_и_ч_и_н_е?
- Никаких особых причин, брат, никаких особых причин.
Фрэнни ждала. Затем на другом конце снова заговорили.
- Кажется,япозвонилтебе более или менее ради того, чтобы сказать:
творисебесвоюИисусовумолитву,еслихочешь. В общем, это твое дело.
Молитва чертовски хорошая, и не слушай никого, кто станет возражать.
- Я знаю,- сказала Фрэнни. Сильно волнуясь, она потянулась за спичками.
- Недумаю, чтобы я когда-нибудь всерьез собирался о_с_т_а_н_о_в_и_т_ь
тебя.Во всяком случае, я так не думаю. Не знаю.
Во всяком случае, я так не думаю. Не знаю. Не знаю, что за чертовщина
взбреламненаум. Но одно я знаю точно. Я не имею никакого права вещать,
каккакой-то чертов я_с_н_о_в_и_д_е_ц, а я именно так и делал. Хватит с нас
ясновидящихв нашей семье, черт побери. Вот что меня тревожит. Вот что меня
даже малость пугает.
Фрэнни воспользовалась наступившей паузой и слегка выпрямила спину, как
будтопонеизвестнойпричинехорошая,болееправильнаяосанка могла в
ближайший момент пригодиться.
- Этоменямалостьпугает,но не ужасает. Давай говорить начистоту.
Меняэтонеужасает.Потому что ты об одном забываешь, дружище. Когда ты
впервыепочувствовалажелание,точнее,призваниетворить молитву, ты не
бросиласьшаритьповсемумирувпоискахучителя.Т_ыя_в_и_л_а_с_ь
д_о_м_о_й.И не только явилась домой, но и устроила этот нервный срыв, черт
побери.Так что если ты посмотришь на это определенным образом, то поймешь,
что ты вправе претендовать только на духовные советы самого низшего порядка,
которыемывсилах тебе дать, и больше ни на что. Но ты, по крайней мере,
знаешь,чтов этом сумасшедшем доме ни у кого нет корыстных мотивов. Какие
бы мы ни были, нам можно доверять, брат.
Фрэннинеожиданносделалапопытку закурить, хотя у нее была свободна
толькооднарука.Онасумелаоткрытьспичечный коробок, но так неловко
чиркнула спичкой, что коробок полетел на пол. Она быстро нагнулась и подняла
коробок, не трогая рассыпавшиеся спички.
- Скажутебеодно,Фрэнни.Однувещь,которуюяз_н_а_ю.Ине
расстраивайся.Ничегоплохогоянескажу.Ноеслитыстремишьсяк
религиознойжизни,тодабудеттебе известно: ты же в упор не видишь ни
одногоиз тех религиозных обрядов, черт побери, которые совершаются прямо у
тебя под носом. У тебя не хватает соображения даже на то, чтобы в_ы_п_и_т_ь,
когда тебе подносят чашу освященного куриного бульона - аведь только таким
бульоном Бесси угощает всех в этом сумасшедшем доме. Так что ответь, ответь,
брат,честно.Даже если ты пойдешь и обшаришь весь мир в поисках учителя -
какого-нибудь там гуру или святого,- чтобыоннаучил тебя творить Иисусову
молитвуповсемправилам, чего ты этим добьешься? Как же ты, черт побери,
узнаешьподлинногосвятого,еслитынеспособнадажеопознатьчашку
освященногокуриногобульона,когда тебе суют ее под самый нос? Можешь ты
мне ответить?
Фрэнни сидела, почти неестественно выпрямившись.
- Япростотебяспрашиваю.Янехочутебярасстраивать.Я тебя
расстраиваю?
Фрэнни ответила, но ее ответ явно не дошел до собеседника.
- Что? Я тебя не слышу.
- Я сказала - нет. Откуда ты звонишь? Где ты?
- А,какая,к черту, разница! Ну, хотя бы в Пьере, Южная Дакота. Боже
тымой.Послушайменя,Фрэнни, прости и не сердись. Только послушай. Еще
одна-двемелочи,ия оставлю тебя в покое, честное слово.