Рачковскийне тольковыдержалпронизывающийвзглядГерасимова,но
самого шефа охранки заставил опустить глаза долу, подумав приэтом: "Ты так
на своих харьковских "подметок" (4) смотри, на меня не смей, затопчу". Слово
"взорву"даже про себябоялся произнести, поскольку министраПлеве сего
подачи боевики порвали в клочья.
-Помогуидеями,-улыбнулся,наконец,Рачковский. - Они дорогого
стоят... А что есть на свете дороже мужской дружбы, Александр Васильевич?
Такой перешагнет через труп ине посмотрит, подумал Герасимов, пожимая
рукуРачковскому: либо его действительно держать в друзьях, либо закапывать
так, чтобы не поднялся.
Вернувшись тогда в охранку, Герасимов, не испрашивая разрешения Трепова
(тот увиливал от однозначных ответов), вызвал помощников и сказал, что берет
на себявнешнеенаблюдение: прослеживаниемаршрутов Витте иТрепова -в
целях,понятно, ихже безопасности, наблюдение зачленами Государственной
думы и работу по летучим отрядам эсеровских террористов.
ПослеэтогоотправилсявкабинетЕвстратияПавловичаМедникова,
ближайшего дружка и помощника Зубатова,уволенного покойным Плеве без права
проживанияв столицах. Был Медниковкоротконог,увалист,но вдвижениях
междутемпорывист;грамотенеучен;изунтеров;семьязанималась в
Ярославской губернии мелкой торговлей, пробавляясь розничным товаром; резвый
наум,сыпавшийсеверными словечками,мол,сын народа,по-иностранному
брезгую, да и рафинированнымпетербургским тоже,- сплошные ужимки; именно
этотчеловек, сзубатовской еще поры, ведалсекретной агентуройсеверной
столицы.
Перваявстреча с ним состоялась у Герасимоватри года назад,когда в
благословенные годы тишины и мира в империи сыск возглавлял Зубатов; онбыл
вызван в северную столицу с отчетом.
Посмеиваясь,рассыпая словечки,словногорох подеревянномустолу,
Медников тогда говорил:
-Плохо работаете, Александр Васильевич, с руки вон плохо, срам, срам!
Ниединойтипографиив своем Харькове не открыли, а поручик Кременецкий в
Екатеринославской губернии кажный год четыре штуки накрывает...
Герасимов захолодел от гнева:
- Ятипографии неарестовываю потому,милостивый государьЕвстратий
Павлович, что у нас таковых нет,асамомуставить на деньги департамента,
чем занимается Кременецкий, дабы получать внеочередныенаграды,- увольте,
не стану.
Послеэтого докрайности неприятного разговора сразу жеотправился к
начальнику департамента полиции Лопухину:
-АлексейАлександрович,допустимо ли, чтоМедникови его фавориты
тратятденьгидепартамента,помогаяреволюционерамставитьподпольные
типографии, а потом, арестовав последних, получают за это награды и звания?
Лопухин тогда мягко успокоилГерасимова, отпустил с миром, намекнув на
скороеегоповышение послужбе;словосдержал,через месяц далпогоны
подполковника.
И вот спустя три года, увидавГерасимова всвоем маленьком полутемном
кабинетике.Медников сорвался состула,рассыпался горохом поздравлений":
"Может, чего и не так было, но из-за того это,что пеньи неученый, авот
верно служить - чего не отнять умею - начальству своему, кем бы оно ни было,
предан душою".
- Молодец, -прервал его Герасимов. - Знаю.Только выж меня и отучили
на слововерить, Евстратий Павлович.Делу верю. Вы поуказаниюТрепова и
министра Дурново кому передаете ежедневные отчеты по секретной агентуре?
- Ну как же Рачковскому! Вашему нонешнему советнику и передаю Александр
Васильевич.
- Таквот,отныне вы емулишьтопередавайтечтояукажу. А все
абсолютно все мне. И - никому больше. Ясно?
- Ну как жене понять, АлександрВасильевич?! Все будет исполнено как
надобно уже не сомневайтесь.
- Причем запомните:меня террор волнует.Сейчас. В данныйконкретный
момент. Именно террор.
- Значит, социал-демократов не освещать?
- Господь с вами- усмехнулся Герасимови не отказал себе в унижающем
собеседника - милейший.И социал-демократов освещать инаблюдение за Думой
вестииперлюстрироватьписьма наших аристократовисобиратьполнейшую
информациюо Милюкове, Гучкове, Дубровине. И все мнена стол. Но главное -
террор. А сейчас пораскиньте,милейший, кого бы вымне назвали каксамого
опасного человека в терроре?
-Савинковкто жееще?-ответилМедников,глядянаГерасимова
влюбленным взглядом.
- Подходов у вас к нему нет?
- У меня? - переспросил тот.
- Не у министра же.
-Ах,еслибы,-ответилпосле некоторойпаузыМедников.-Не
подкрадешься к такому бесу, осторожен и смел.
В тотже день три филера привезенные Герасимовым из Харьковадоложили
что Медников отправилсяпоздней ночью к Рачковскому соблюдаяприэтом все
меры предосторожности: триждыпроверился; сваливалв проходные дворы видно
сильно нервничал.
ЗаагентуреннаяГерасимовымкухаркаРачковскоговсегоразговора
закадычных друзей не слыхала, но ей запомнилась фразаРачковского "Знай, за
Филипповскоготымне головой ответишь. Онмой.Он мненужен. А потому -
тебе. Если он попадет к Герасимову - не пощажу, я двойной игры не прощаю".
Именно в это время Евно Филиппович Азеф с осторожной подачи Рачковского
(через третьи руки, никаких улик или прямых контактов) начал подготовку акта
против министра внутренних дел Дурново,который перестал устраивать Трепова
посколькуличнаяразведкастоличного диктаторапринесла ему наблюдечке
подарок:имячеловекакоторыйбылготоввзятьнасебяминистерство
внутреннихдел,чтобынавестив стране жестокийно вполнесправедливый
порядок, - Петр АркадьевичСтолыпин вотличие от Дурново он имел программу
действии вовремя бунтовне растерялся был готов на волевыерешенияи не
страшился ответственности.