РукаСарториуса лишьтревожила скрипку, а
пелаивела мелодиюона сама,привлекая себена помощь скрытую гармонию
окружающего пространства,ивсенебослужило тогдаэкраном длямузыки,
возбуждаявтемномсуществеприродыродственныйответнаволнение
человеческого сердца.
Лидазакрылалицо руками изаплакала, нев силах скрыть своегоре.
Оставивсвоиместа,кнейподошли все присутствующие. Сарториус опустил
скрипку в недоумении. Всеобщая радость свидания прекратилась.
- Послушайте, - обратиласьОсипова к ближним товарищам, - у вас есть у
кого-нибудь машина, мне нужно поехать...
- Сейчас будет, - сказал Самбикин.
Он вызвал потелефонуавтомобиль.Через десятьминут ЛидаОсипова,
Самбикин и Сарториус поехали по указанию Лиды.
ВрайонеКаланчевскойплощадимашинасвернулав узкий переулоки
остановилась.Дальше двигатьсябылонельзя, - там стояли пожарные машины,
хотя огнянигде незамечалось,итолькозвучала однообразнаянежнаяи
грозная мелодия, неизвестно где.
В отдалении переулка находилось небольшое одноэтажное здание с вывеской
о том, что это завод по производству весовых гирь и новых тяжелых масс имени
инж.В.И. Грубова.Усамых ворот тогозавода находилась машинаскорой
помощи. Лучпрожектора пожарного автомобиляосвещал одноокнозаводского
здания;заокном -внутрипомещения-неподвижно сиялсамостоятельный
фиолетовыйсвет;готовыековсему, пожарные цепьюстоялипротив окна -
внутрималенького завода сейчаслежал одинчеловек неизвестно, живойили
мертвый.
Лида Осипова с холодным сердцем старалась понять обстановку, новдруг,
помимо действия ума и сердца, она закричала: своим высоким, наивнымголосом
и побежала на завод сквозь строй пожарных, которые не успели ее схватить.
Ее ожидали несколькоминут,но она там умолкла иназад не вернулась.
Командир пожарныхприказал разобрать наружную стену здания и извлечь оттуда
людей.
Нежное, грозное пение продолжалось,распространяясь на весь переулок и
восходя к электрическому зареву ночной Москвы.
Сарториусузнавалэтотголоспространстваидикогоокружающего
вещества, бывшего мертвым и безмолвным всегда, -это был голос его скрипки,
которая лежала у негосейчас вфутляре в руках. Он поднял футляр кухуи
прислушался:весь матерьялинструментачто-то напевал и,меняя мелодию ,
следовалнеизвестной и трогательнойтеме,но внешнийгулисуета людей
мешали уловить мысль музыки.
- Мояскрипка, гражданин...Должнобыть, теперьспасибо говорите, а
сказать некому.
Сарториусувидел тогосамого человека, которыйторговалрыболовными
червямина Крестовском рынке и по случаю продал ему скрипку. Он был в летах
и служил, оказывается, наружным сторожем на этом заводе, а раньше работал по
деревообделочному делу и занимался, ради любви к природе, рыбной ловлей.
Сарториусувидел тогосамого человека, которыйторговалрыболовными
червямина Крестовском рынке и по случаю продал ему скрипку. Он был в летах
и служил, оказывается, наружным сторожем на этом заводе, а раньше работал по
деревообделочному делу и занимался, ради любви к природе, рыбной ловлей.
- Что это такое у вас происходит? - спросил у него Сарториус.
- Пройдет... Владимир Иванович засел в лаборатории.
- А кто он?
- Кто-кто? Ты читай вывеску - вот он кто. Очнется.
- От чего очнется?
- Опять ему - отчего? - недовольноговорил сторож. - От дела своего...
Гляди теперь, и женщина замлеет там с ним.
- Какая женщина?
- Вот тебе - какая! А с тобой-то стояла, кто? Баба Владимира Ивановича,
невеста его.
Странный, глубокий звук прекратился,волшебный свет в окне лаборатории
погас.В двери проходной конторы завода показалась ЛидаОсипова исказала
пожарным:
- Ну идите же сюда, скорее, перестаньте портить здание. Теперь здесь не
опасно, ток не бьет.
Пожарные вошливнутрьзданияи вынеслиоттудамолчащегочеловека,
одетого в клочья своей бывшей одежды. Его поднесли к машине скорой помощи.
- Нет, я хочу домой, - сказал инженер Грубов. - Где Лида?
- Неситеегосюда. - Самбикин отворил дверьсвоего автомобиля.- Мы
поедем в Институт, - сказал он шоферу.
Кавтомобилюподнеслиутомленного человека;еготело местамибыло
видно,и оно покрылось густой влагойпота, точно он дрался сверхсил,но
лицо его было здоровое и глаза закатывались в сон.
- Здравствуйте, - сказал Самбикин Грубову.
- Здравствуйте, - ответил больной инженер.
- Мы поедем кнам в Институт, я вам помогу, - говорил Самбикин,когда
Грубова усаживали в машину.
- Не хочу, - отказался Грубов.
- Но это очень интересно: я вам волью одну штуку, какую ядобыл. Очень
любопытный эксперимент - советую пережить.
- Тогда поедемте, - сразу согласился Грубов.
- Обожди. - В машинувсунулся ночной сторож, автор скрипки Сарториуса.
- Владимир Иванович, ты что там - замлел?
- Замлел, Сидор Петрович...
- Я, знаешь, хотел к тебе войти - шибает что-то и шибает назад.
- Нельзя, Сидор Петрович, ты умрешь.
-Нельзя - не надо... Можно я отходывозьму- хочуеще скрипкидве
сделать, последние уж.
- Возьми, Сидор Петрович... Ступай спи, я тоже уморился...
Ониуехали.Переулокопустел.ОсталисьтолькоСидорПетровичи
Сарториус.
7
По своей привычке жить где попало и даже чужой жизнью Сарториус остался
на гирьевом заводе. Его назначили чернорабочим, и он поселилсяв комнатеу
Сидора Петровича на заводскомдворе. Сторож вскоре научил Сарториуса делать
скрипки, он их делал обыкновенно и не знал никакого старинного искусства, но
толькотемный, блестящий матерьял для работы он брал в лаборатории Грубова;
этот матерьял был уже негодным и неточным для инженера, егобросалипрочь.