Калифордяиец же за словом в карман не полезет.
Прежде всего он будет добрых полчаса рассуждать о благодатномклимате,
пока вы думаете о поданных вам счетах за уголь иошерстяныхфуфайках.А
когда он, ошибочно приняв ваше молчание за согласие, войдет в раж, он начнет
расписывать город Золотых Ворот каким-то, Багдадом Нового Света. И, пожалуй,
по этому пункту опровержений нетребуется.Но,дорогиемоиродственники
(кузены по Адаму и Еве)! Опрометчиво поступит тот,кто,положивпалецна
географическую карту, скажет: "В этом городенетничегоромантического...
Что может случиться в такомгороде?"Да,дерзкоиопрометчивобылобы
бросить в однойфразевызовистории,романтикеииздательствуРэнди
Мак-Нэлли.
"Нэшвиль. Город; столица и ввозный порт штата Теннесси;расположенна
рекеКамберлендинаскрещениидвухжелезныхдорог.Считаетсясамым
значительным центром просвещения на юге".
Я вышел из поезда в восемьчасоввечера.Тщетноперерывсловарьв
поисках подходящих прилагательных я вынужденобратитьсявзаменсловаряк
фармакопее.
Возьмите лондонского тумана тридцатьчастей,маляриидесятьчастей,
просочившегосясветильногогазадвадцатьчастей,росы,собраннойна
кирпичном заводе при восходе солнца, двадцать пять частей, запахажимолости
пятнадцать частей. Смешайте.
Эта смесь даст вамнекотороепредставлениеонэшвильскомморосящем
дожде. Не так пахуче, как шарики нафталина, и не такгусто,какгороховый
суп, а впрочем, ничего - дышат.
Я поехал в гостиницу в каком-торыдване.Большоготрудамнестоило
воздержаться и не вскарабкаться, в подражание СиднеюКартону(1),наего
верх. Повозку тащилапараископаемыхживотных,ауправлялоимичто-то
темное, но уже вырванное из тьмы рабства.
Я устал, и мне хотелось спать.Поэтому,добравшисьдогостиницы,я
поспешил уплатить пятьдесят центов, которые потребовал возница,и,честное
слово, почти столько же прибавил на чай. Я знал их привычки,иуменяне
было ни малейшего желания ' слушать его болтовню о старом хозяине иотом,
что было "до войны".
Гостиница была одною из тех, которые описывают в рекламахкак"заново
отделанные". Это значит: на двадцать тысяч долларов новых мраморныхколонн,
изразцов, электрических люстр и медных Плевательницввестибюле,атакже
новое расписание поездов и литография с изображениемТеннессийскогохребта
вовсехпросторныхномерахнавторомэтаже.Администрациявеласебя
безукоризненно,прислугабылавнимательна,полнаутонченнойюжной
вежливости, медлительна, как улитка, и добродушна, как Рип ван Винкль (2). А
кормили так, что из-за одного этого стоило проехатьтысячумиль.Вовсем
мире не найдется гостиницы, где вам подали бы такую куриную печенку "броше".
Вовсем
мире не найдется гостиницы, где вам подали бы такую куриную печенку "броше".
За обедом я спросил слугу-негра,чтоделаетсяунихвгороде.Он
сосредоточенно раздумывал с минуту, потом ответил:
- Видите ли, сэр, пожалуй, что послезаходасолнцаздесьничегоне
делается.
Заход солнца уже состоялся, - онодавноутонуловморосящемдожде.
Значит, этого зрелища я был лишен. Но я все-таки вышел на улицу, поддождь,
в надежде увидеть хоть что-нибудь.
"Онпостроеннанеровнойместности,иулицыегоосвещаются
электричеством. Годовое потребление энергии на 32 470 долларов".
Выйдя из гостиницы, я сразу натолкнулся на международные беспорядки. На
менябросиласьтолпанетобедуинов,нетоарабовилизулусов,
вооруженных... впрочем,ясоблегчениемувидел,чтоонивооруженыне
винтовками, а кнутами. И еще я заметилнеясныеочертанияцелогокаравана
темных и неуклюжихповозоки,слышауспокоительныевыкрики:"Прикажете
подать? Куда прикажете? Пятьдесятцентовконец",-рассудил,чтояне
жертва, а всего-навсего седок.
Я проходил по длинным улицам, которые все поднимались в гору. Интересно
было бы узнать, как они спускаются потом обратно. А может быть, они вовсе не
спускаются в ожидании нивелировки. На некоторых "главных" улицах я видел там
и сям освещенные магазины; видел трамвай, развозивший во все концы почтенных
граждан; видел пешеходов, упражнявшихся в искусстве разговора, слышал взрывы
не слишком веселого смеха из заведения, в котором торговали содовой водойи
мороженым. На "неглавных" улицах приютились дома, под крышами которыхмирно
текла семейная жизнь. Во многих из них за скромно опущенными шторамигорели
огни, доносились звуки рояля, ритмичные и благонравные.Да,действительно,
здесь "мало что делалось". Я пожалел, чтоневышелдозаходасолнца,и
вернулся в гостиницу.
"В ноябре 1864 года отряд южан генерала Гуда двинулсяпротивНэшвиля,
где и окружил части северных войск под командованием генералаТомаса.Этот
последний сделал вылазку и разбил конфедератов в жестоком бою".
Я всю свою жизнь был свидетелем ипоклонникомудивительнойметкости,
какой достигают в мирных боях южане, жующие табак. Но в этой гостиницеменя
ожидал сюрприз. В большом вестибюлеимелосьдвенадцатьновых,блестящих,
вместительных, внушительного вида медныхплевательниц,настольковысоких,
что их можно было бы назвать урнами, и с такими широкими отверстиями, что на
расстоянии не болеепятишаговлучшийизподающихдамскойбейсбольной
команды, пожалуй, сумел бы попастьмячомвлюбуюизних.Нохотятут
свирепствовала и продолжала свирепствовать страшнаябитва,врагинебыли
побеждены.Онистоялиблестящие,новые,внушительные,вместительные,
нетронутые.