Случалось,проснемся,
бывало, ночью и давай сообщать друг другу свои новые планы - что бы намеще
предпринять для университета
- Энди, - говорю я ему однажды, - мы упустили очень важнуювещь.Надо
бы устроить для наших мальчуганов дромадеры.
- А что это такое? - спрашивает Энди.
- А это то, в чем спят, - говорю я. - Есть во всех университетах.
- Понимаю, ты хочешь сказать - пижамы, - говорит Энди.
- Нет, - говорю я, - дромадеры.
Но он так и не понял, что я хотел сказать, имынеустроилиникаких
дромадеров. А я имел в виду такие длинные спальни в учебных заведениях,где
студенты спят аккуратно, рядами.
Да, сэр, университет имел огромный успех Флоресвиль процветал:ведьу
нас были студенты изпятиштатов.Открылсяновыйтир,открыласьновая
ссуднаякасса,открыласьпарочкановыхпивных.Студентысочинили
университетскую песню:
Ро, ро, ро,
Цы, цы, цы,
Питерс, Таккер
Молодцы
Ба, ба, ба,
Pa, pa, pa,
Университету -
Гип, ура!
Славный был народ эти студенты; мы с Энди гордилисьими,какродными
детьми.
Но вот в конце октября приходит ко мне Энди и спрашивает,известноли
мне, сколько капитала осталось у нас в банке Я сказал, что, по-моему,тысяч
шестнадцать. Но Энди говорит:
- Весь наш баланс восемьсот двадцать один доллар, шестьдесят два цента.
- Как? - реву я. - Неужели ты хочешь сказать, чтоэтипроклятыесыны
конокрадов, эти толстоголовые олухи, эти заячьи уши, эти собачьи морды,эти
гусиные мозги высосали из нас столько денег?
- Да, - отвечает Энди. - Именно так.
- Тогда к чертям всякую филантропию, - говорю я.
- Зачем же непременно к чертям? - спрашиваетЭнди.-Еслипоставить
филантропию на коммерческую ногу, она дает очень хороший барыш. Я подумаю об
этом на досуге, и авось наше дело поправится.
Проходит еще неделя. Беру я как-то университетскую ведомость для уплаты
жалования нашим профессорам и вижу в ней новое имя: профессор ДжеймсДарили
Мак- Коркл, по кафедре математики, жалование сто долларов в неделю. Конечно,
я заревел таким голосом, что Энди как вихрь влетел ко мне в комнату.
- Что это такое! - кричуя.-Профессорматематикизапятьтысяч
долларов в год? Как это могло произойти? Или он, как вор, влезвокошкои
назначил себя сам на эту кафедру?
- Нет, - отвечает Энди, - я вызвал его потелеграфуизСан-Франциско
неделю назад. При открытии университета мы совсем упустили извидукафедру
математики.
- И хорошо сделали! - кричуя.-Унастолькоихватиткапитала
уплатить ему за две недели, а потом нашей филантропии будет такаяжецена,
как девятой лунке на поле для гольфа.
-Нечегокаркать,увидим,-отвечаетЭнди.-Делаещемогут
поправиться. Мы предприняли такое благородное дело, чтотеперьнельзяего
бросить. Кроме того, повторяю, мнекажется,что,еслиперевестиегона
хозяйственный расчет, получится другая картина; нужно хорошенько подумать об
этом. Недаром всефилантропы,которыхязнаю,всегдаобладалибольшим
капиталом. Мне бы давно следовало подумать об этомивыяснить,гдездесь
причина и где следствие.
Я знал, что Энди дока в финансовых вопросах, и оставил все это делона
его попечении. Университет процветал, цилиндры наши лоснились по-прежнему, и
Флоресвиль оказывал нам такой великий почет, как будто мы миллионеры,ане
жалкие прогоревшие филантропишки.
Студентыпопрежнемуоживляливесьгородокиспособствовалиего
процветанию. Приехал какой-то человек из соседнего города иоткрылигорный
домик - над конюшней - и каждый вечер загребал кучу денег. МысЭндитоже
побывали в его заведении и, чтобы показать, что мынечуждаемсяобщества,
тоже поставили на карту один-двадоллара.Там,взаведении,былооколо
пятидесяти наших студентов, они пили пунш и передвигали по столу целые горки
синих и красных фишек всякий раз, как банкомет открывал карту.
- Черт возьми, - сказал я, - эти дятлы, эти безмозглыеголовы,охочие
до бесплатной учености, щеголяют в шелковых носочках и имеюттакиеденьги,
каких мы с тобой никогда не имели. Посмотри, какие толстые пачки достают они
из своих пистолетных карманов.
-Да,-отвечаетЭнди.-Многиеизних-сыновьябогатых
шахтовладельцев и фермеров. Очень жаль, что они тратят и капиталы и время на
такое недостойное занятие.
Нарождественскиеканикулывсестудентыразъехалисьподомам.В
университетесостояласьпрощальнаявечеринка.Эндипрочеллекцию
"Современная музыка и доисторическая литература на островах Архипелага". Все
профессора говорили нам приветственные речиисравнивалименяиЭндис
Рокфеллером и с императором Марком Автоликом. Я ударил кулакомпостолуи
позвал профессора Мак-Коркла; ноегонавечеринкенеоказалось.Амне
хотелось взглянуть на человека, который, по мнениюЭнди,могзарабатывать
сто долларов в неделю на филантропии, да еще на такой захудалой, как наша.
Студенты уехали вечерним поездом; городопустел.Сталотихо,какв
глухую полночь в школе заочного обучения, Я ветел в гостиницу, увидел, что в
номере у Эдди горит свет, открыл дверь и вошел.
Энди сидел за столом. Тут же сидел исодержательигорногодома.Они
делили между собой кучу денег, фута в два вышиной. Куча состояла из пачек, а
каждая пачка из бумажек по тысяче долларов.
- Правильно! - говорит Энди. - По тридцати одной тысяче в каждой пачке.
А, это ты, Джефф. Подходи, подходи. - Вот наша доляотвыручкизапервый
семестр во Всемирномуниверситете,основанномсфилантропическойцелью.