Онодинврачна
весь город, а судья Бенкса очень плоха .. Он послал меня. Пожалуйста,идите
к нему. Он очень, очень просит.
- Как человек к человеку, я, пожалуй, пойду и осмотрю его, какчеловек
человека, - говорю я, кладу к себе в карман флакон "Настойки для Воскрешения
Больных" и направляюсь в горукособнякумэра.Отличныйдом,лучшийв
городе: мансарда, прекрасная крыша и две чугунные собаки на лужайке.
Мэр Бэнкс в постели; из-под одеяла торчат только бакенбарды дакончики
ног. Он издает такие утробные звуки, что,будьэтовСан-Франциско,все
подумали бы, что землетрясение, и кинулись бы спасаться в парки.Укровати
стоит молодой человек и держит кружку воды.
- Доктор, - говорит мэр, - я ужасно болен. Помираю. Не можете ли вы мне
помочь?
- Мистер мэр, - говорю я, - я не могу назвать себяподлиннымучеником
Эс Ку Лаппа. Я никогда не изучал в университете медицинских наук и пришелк
вам просто, как человек к человеку, посмотреть, чем я могу помочь.
- Я глубоко признателен вам, - отвечает больной. - ДокторВоф-Ху,это
мой племянник, мистер Бидл. Он пытался облегчить мою боль, но безуспешно.О
господи! Ой, ой, ой! - завопил он вдруг.
Я кланяюсь мистеру Бидлу,подсаживаюськкроватиищупаюпульсу
больного.
- Позвольте посмотреть вашу печень, то есть язык,-говорюя.Затем
поднимаю ему веки и долго вглядываюсь в зрачки.
- Когда вы заболели? - спрашиваю я.
- Меня схватило... ой, ой... вчера вечером, - говорит мэр. - Дайтемне
чего- нибудь, доктор, спасите, облегчите меня!
- Мистер Фидл, - говорю я, - приподнимите-ка штору.
- Не Фидл, а Бидл, - поправляет меня молодой человек.-Ачто,дядя
Джеймс, - обращается он к судье, - не думаете ли вы, что вы могли бы скушать
яичницу с ветчиной?
- Мистер мэр,-говорюя,приложивухокегоправойлопаткеи
прислушиваясь,-высхватилисерьезноесверхвоспалениеклавикулы
клавикордиала.
- Господи боже мой, - застонал он, - нельзя ли что-нибудь втереть,или
вправить, или вообще что-нибудь?
Я беру шляпу и направляюсь к двери.
- Куда вы? - кричит мэр. - Не покинете же выменяодногоумиратьот
этих сверхклавикордов?
- Уж из одного сострадания к ближнему, - говорит Бидл, - вынедолжны
покидать больного, доктор Хоа-Хо...
- Доктор Воф-Ху, - поправляюяизатем,возвратившиськбольному,
откидываю назад мои длинные волосы.
- Мистер мэр, - говорю я, - вам осталась лишь одна надежда. Медикаменты
вам не помогут. Но существует другая сила, котораяоднастоитвсехваших
снадобий, хотя и они стоят недешево.
- Какая же это сила - спрашивает он.
- Пролегомены науки, - говорю я. -Победаразуманадсарсапариллой.
Вера в то, что болезни и страданиясуществуюттольковнашеморганизме,
когда вы чувствуете,чтовамнездоровится.
Признайтесебяпобежденным.
Демонстрируйте!
- О каких это параферналиях вы говорите, доктор? - спрашивает мэр. - Уж
не социалист ли вы?
-Яговорюовеликойдоктринепсихическогофинансирования,о
просвещенном методе подсознательного лечения абсурда именингитавнушением
на расстоянии, об удивительном комнатномспорте,известномподназванием
персонального магнетизма.
- И вы можете это проделать, доктор? - спрашивает мэр.
- Я один из Единых Сенедрионов и Явных МонголовВнутреннегоХрама,-
говорю я. - Хромые начинают говорить, а слепые ходить, как толькоясделаю
пассы.Я-медиум,колоратурныйгипнотизериспиртуозныйконтролер
человеческих душ. На последних сеансах вАнн-Арборепокойныйпредседатель
Уксусно-Горького общества мог только примоемпосредствевозвращатьсяна
землю для бесед со своей сестрой Джейн. Правда, в настоящее время я, каквы
знаете, продаю с тележки лекарства для бедных и незанимаюсьмагнетической
практикой, так как не хочу унижать свое искусствослишкомнизкойоплатой:
много ли возьмешь с бедноты!
- Возьметесь ли вы вылечить гипнотизмом меня? - спрашивает мэр.
- Послушайте, - говорю я, - везде, где я бываю, я встречаюзатруднения
с медицинскими обществами. Я не занимаюсь практикой, но дляспасениявашей
жизни я, пожалуй, применюквампсихическийметод,есливы,какмэр,
посмотрите сквозь пальцы на отсутствие у меня разрешения.
- Разумеется, - говорит он. - Только начинайте скорее, доктор, атоя
снова чувствую жестокие приступы боли.
- Мой гонорар двестипятьдесятдолларов,-говорюя,-излечение
гарантирую в два сеанса.
- Хорошо, - говорит мэр, - заплачу. Полагаю, что моя жизньстоитэтих
денег,
Я присел у кровати и стал смотреть на него в упор.
- Теперь, - сказал я, - отвлеките ваше внимание отвашейболезни.Вы
здоровы. У вас нет ни сердца, ни ключицы, ни лопатки, ни мозгов - ничего. Бы
не испытываете боли. Признайтесь, что вы ошиблись, считая себя больным.Ну,
а теперь вы, не правда ли, чувствуете, что боль, которой увасникогдане
бывало, постепенно уходит от вас.
- Да, доктор, черт возьми, мне и в самом деле стало как будто легче,-
говорит мэр. - Пожалуйста, продолжайте врать, что я будто бы здоров ибудто
бы у меня нет этой опухоли в левом боку. Я уверен, что еще немного,именя
можно будет приподнять в постели и дать мне колбасы с гречишной булкой.
Я сделал еще несколько пассов.
- Ну, - говорю я, -теперьвоспалительноесостояниепрошло.Правая
лопасть перигелия уменьшилась. Вас клонит ко сну. Ваши глаза слипаются.Ход
болезни временно прерван. Теперь вы спите.
Мэр медленно закрывает глаза и начинает похрапывать.
- Заметьте, мистер Тидл, - говорю я, - чудеса современной науки.
- Бидл, - говорит он. - Но когдажевыназначитевторойсеансдля
излечения дядюшки, доктор Пу-Пу?
- Воф-Ху, - говорю я.