У
входав импозантноездание аптекистоялидвамолодыхкрасныхофицера.
Стройные и румяные, перетянутые ремнями, они разговаривали друг с другом, не
обращаянинакого внимания.Ихформаотличаласьтой жедекадентской
дикостью, что и вся этареволюция, вся эта власть: престраннейшиешапкис
острымишишакамии нашитой налбу краснойзвездой, длиннейшиешинелис
краснымиполосами-бранденбурамипоперекгруди,отсутствиепогон,но
присутствие каких-то загадочных геометрических фигурна рукавах и воротнике
- армия хаоса, Гог и Магог...
- Простите, профессор, позвольтезадать вамодин, какмы вАмерике
говорим, провокативный вопрос. После восьми лет этой власти, что вы считаете
главным достижением революции?
Чтобы подтвердить серьезностьвопроса, Рестон извлек свой "монблан"и
приготовился записывать ответ на полях своего "бедекера". Профессор Устрялов
весьма сангвинническирассмеялся. Он-то как раздушине чаял во всех этих
"икорочках" и "стерлядочках".
-МилыйРестон, неподумайте, чтоя надвамисмеюсь,но главным
достижением революции является то, что Цека стал старше на восемь лет.
Поправдесказать,дажеэтотегосегодняшнийспутниксего
спотыкающимсяанглийским в сочетанииссамоувереннымипереливамиголоса
(откудаурусскихвзяласьэтаманерааприорногопревосходстваперед
западниками?)раздражал ТоунсендаРестона. Фигура более чем двусмысленная.
Бывший министр в сибирском правительстве белых, эмигрант, осевший в Харбине,
лидердвижения "Сменавех", он нередкий гостьв Красной Москве. Последняя
его книга"Под знаком революции" вызвала разговоры в Европе, а ужздесь-то
ни одна политическая статья не обходится без упоминания его имени.
Зиновьев называет Устрялова классовым врагом, тем более опасным, что он
насловах приемлет Ленина, говорит о благодетельной "трансформации центра",
о "спуске на тормозах", о "нормализации" большевистской власти, о надежде на
нэповскую буржуазию и на "крепкого мужика"...
Зиновьев иронизирует над Устряловым в типично большевистской манере-
"курицепросо снится","какушейсвоихне увидите кулакизации, господин
Устрялов"... Бухарин называет его "поклонником цезаризма". Любопытно, на что
и на кого делается намек в последнем случае?
Рестон в разговоре с Устряловым старался играть дурачка, поверхностного
американского газетчика.
- Всевозвращается на кругисвоя,- продолжалУстрялов,- ангел
революции тихо отлетает от страны...
Рестон понимал, что он цитирует собственную книгу.
-Революционныйжаружепозади...Победитнемарксизм,а
электротехника... Посмотрите вокруг,сэр,на эти разительные перемены. Еще
вчера онитребовалинемедленного коммунизма, а сейчасрасцветаетчастная
собственность.
.. Посмотрите вокруг,сэр,на эти разительные перемены. Еще
вчера онитребовалинемедленного коммунизма, а сейчасрасцветаетчастная
собственность.Вчера требовалимировой революции, а сегоднятолько и ищут
концессионныхдоговоровсзападнойбуржуазией.Вчерабылвоинствующий
атеизм,сегодня"компромисссцерковью",вчеранеобузданный
интернационализм,сегодня-"учетпатриотическихнастроений";вчера
прокламировался беспрекословныйантимилитаризм иантиимпериализм, давалась
вольная всем народам России, сегодня - "Красная Армия, гордость революции",
а по сути дела собиратель земельроссийских. Странаобретает свою исконную
историческую миссию "Евразии"...
По мере разгрузкиподвод у "Славянского базара" движение по Никольской
хоть и черепашьим ходом, но восстанавливалось. Проплывали мимо живые сцены и
впрямь довольнооптимистичнойтолпы.Октябрьскийлегкийморозецбодрил
уличных торговцев.
Торговкапирогамиикулебякамирозовощекостьюсмахивалана
кустодиевскуюкупчиху.Веселый инвалид на деревяннойноге растягивал меха
гармошки.Рядомторговаликакими-точертикамивстеклянныхбанках.
Проезжающемуамериканцубылоневдомек,чтодиковинканазывалась
"Американский подводный житель".
-Ба,открыласьСытинская книжнаялавка!- воскликнулУстрялов,
обращаясь к американцу по-русски и как бы к своему, но потом, сообразив, что
томуничегонеговорит это название, сулыбкойприкоснулся ктвидовому
колену. -В области литературы иискусства здесьсейчасполный расцвет,
сэр.Открыты кооперативные и частные издательства. Даже газеты, хоть ивсе
осталисьврукахбольшевиков,гораздоменьшепользуютсятрескучей
пропагандой и большедают прямой информации. Словом, болезнь позади! Россия
стремительно выздоравливает!
Сторцовойстеныдома,чтоздесь,какивГермании,именуется
брандмауэром, смотрелаафиша кинофильма - некто в цилиндре, смахивающий на
Дугласа Фербенкса, завитая блондинка,которая вполнемоглаоказаться Мэри
Пикфорд. Там жекакие-то жалкие рисунки в кубическомстиле,большие буквы
кириллицы.Если бы Рестон могчитать по-русски, онбы понял, что рядомс
афишейголливудскогобоевика наклеен призыв Санпросвета "Вошьи социализм
несовместимы!".
- Ну,что желюдипартии,армии,тайнойполиции?- спросилон
Устрялова (он произносил "Юстрелоу"). - Вам кажется, что они проходят такую
же трансформацию?
С подвижностью,свойственной мягким славянским чертам, лицо профессора
переменило выражениеэкзальтациинасерьезную, дажеотчаститяжеловатую
задумчивость.
-Вы затронулисамую важную тему,Рестон.