Джон Мотрэм, цитолог из университета Ньюкасла, твердо убежден, что Черная Смерть была вызвана не бубонной чумой, а неизвестным вирусом. Он приходит в восторг, когда из университета в Оксфорде ему сообщают, что в подвалах аббатства Драйбург сохранились тела жертв времен Черной Смерти. Мотрэм считает это шансом доказать свою правоту. На раскопках, проникнув в тайную усыпальницу, Мотрэм теряет рассудок. Расследовать это дело направляют доктора Стивена Данбара, инспектора "Сай-Мед", опасаясь, что на свободу вырвется новый вирус-убийца.
Детектив "Мутация" продолжает цикл медицинских триллеров всемирно известного шотландского писателя Кена Макклюра о расследованиях доктора Стивена Данбара из агентства "Sci-Med Inspectorate".
Содержание:
-
Один 1
-
Два 2
-
Три 3
-
Четыре 4
-
Пять 5
-
Шесть 6
-
Семь 7
-
Восемь 8
-
Девять 9
-
Десять 10
-
Одиннадцать 11
-
Двенадцать 12
-
Тринадцать 13
-
Четырнадцать 13
-
Пятнадцать 14
-
Шестнадцать 15
-
Семнадцать 16
-
Восемнадцать 17
-
Девятнадцать 18
-
Двадцать 19
-
Двадцать один 20
-
Двадцать два 21
-
Двадцать три 22
-
Двадцать четыре 23
-
Двадцать пять 24
-
Двадцать шесть 25
-
Двадцать семь 26
-
Двадцать восемь 27
-
Двадцать девять 28
-
Тридцать 29
-
Тридцать один 30
-
Тридцать два 31
-
Тридцать три 32
-
Тридцать четыре 34
-
Тридцать пять 35
-
Тридцать шесть 36
-
Тридцать семь 37
-
Тридцать восемь 39
-
Тридцать девять 40
-
Сорок 41
-
Сорок один 42
-
Примечание автора 43
-
Примечания 43
Кен Макклюр
МУТАЦИЯ
Прах ты и в прах обратишься.
(Быт. 3:19)
Один
- Но это невозможно! Вы уверены?
- К сожалению, сомнений нет, сэр. Результаты анализов абсолютно ясные.
В отличие от государственных больниц и поликлиник, которые стараются выглядеть соответственно своей роли - с выставленным напоказ оборудованием и прочей медицинской атрибутикой, с витающими в воздухе запахами антисептиков, - частные медицинские учреждения стремятся к противоположному. Кабинет врача сэра Лоуренса Сэмсона на Харлей-стрит представлял собой типичный городской особняк, обставленный по высшему классу, чтобы состоятельные пациенты могли быть уверены: деньги и привилегии помогут в лечении точно так же, как помогают во всех иных сферах жизни.
- О, господи! - Молодой человек рухнул в кожаное кресло, словно силы внезапно покинули его. - Вы вынесли мне смертный приговор, Сэмсон.
В кабинете повисло неловкое молчание.
Молодой человек потер лоб, словно пытаясь стереть кошмарные последствия новости, которую ему только что сообщили.
- Сколько мне осталось?
Сэмсон протестующе поднял руку.
- Прошу вас, не думайте об этом, сэр! В наши дни, при условии приема соответствующих препаратов и тщательном наблюдении, манифестация основных симптомов вполне может быть… отсрочена.
- Но в итоге мне никуда не деться, так?
- К сожалению, лечение до сих пор не разработано.
С полминуты молодой человек сидел, уставившись в пространство.
- Хотите воды, сэр?
- К черту воду, Сэмсон - мне нужно выпить!
Сэр Лоуренс помедлил, словно размышляя, считать ли это просьбой, затем поднялся из кресла и подошел к письменному столу. Открывшаяся дверца явила взору бар с алкогольными напитками. Он плеснул приличную порцию неразбавленного солодового виски в хрустальный бокал и протянул его молодому человеку.
- Вы не присоединитесь ко мне? - осуждающе спросил тот. - Видимо, это начало длинного и одинокого пути вниз, когда даже твой доктор больше не пьет с тобой…
- Меня ожидают пациенты, сэр.
- Конечно, пациенты, Сэмсон… - Молодой человек тяжело вздохнул. - Господи, что скажет отец? Это убьет его. - Он покрутил содержимое бокала в одну сторону, затем в другую. - Господи Иисусе, что за невезение! Вы не скажете ему, а?
- Разумеется, по долгу службы я обязан соблюдать конфиденциальность во всем, что происходит между нами, сэр. Но если вас интересует мое мнение, я бы советовал поставить его в известность как можно скорее. Последствия для вас и вашей семьи… впрочем, вы лучше меня это понимаете.
- Чудовищные, - покорно подтвердил молодой человек и сделал большой глоток виски, словно ища в алкоголе возможность укрыться от летящих в него стрел осуждения. - Каковы шансы на то, что медики найдут лекарство в ближайшем будущем?
- К сожалению, небольшие, сэр. Три месяца назад я был на конференции, посвященной этой проблеме, и, по общему заключению, сегодня мы не ближе к решению, чем были в самом начале.
- Спасибо за откровенность, - пробормотал молодой человек.
- Сожалею, сэр, но не вижу смысла в напускном оптимизме. Кое-кто придерживается другого мнения, но их мотивы заключаются скорее в надежде привлечь источники финансирования к своим исследованиям.
- Наверное, я должен быть благодарен вам за прямоту, Сэмсон, но в настоящий момент я отчаянно нуждаюсь в чем-то ином, чем простая голая правда! - заявил молодой человек и шмыгнул носом - всего разок, борясь со своими эмоциями.
Сэмсон сочувственно кивнул.
- Советую начать лекарственную терапию, о которой я говорил, как можно скорее.
Молодой человек кивнул и поставил бокал на столик, отрицательно покачав головой в ответ на предложение повторить.
- Я свяжусь с вами в ближайшее время, - пробормотал он вставая.
- А ваш отец, сэр?
- Я сообщу ему… Мне только нужно немного времени, чтобы самому смириться с этим.
Четыре дня спустя
Сэр Лоуренс Сэмсон объяснил пациентке, что, судя по результатам анализов, она вряд ли сможет забеременеть обычным путем, и как раз начал рассказывать об альтернативных вариантах, когда зазвонил стоявший у него на столе телефон. Сняв трубку, Сэмсон резко сказал:
- Я ведь просил не беспокоить, Ева!
- Думаю, вы захотите ответить на этот звонок, сэр Лоуренс, - мягко сказала секретарь.
- Хорошо, - ответил Сэмсон, уже сожалея, что был резок с женщиной, которая работала с ним уже шесть лет и даже помыслить не могла о том, чтобы прерывать его без уважительной причины, но он был на грани - в таком состоянии он пребывал последние четыре дня. Он извиняюще улыбнулся пациентке и замер, услышав знакомый голос.
- Да, сэр, так и есть. - Сэмсон молча выслушал собеседника, ловя на себе заинтересованный взгляд пациентки и стараясь не выдать своих эмоций. - Хорошо, сэр. Скажите водителю, что я буду на Харлей-стрит… До встречи сегодня вечером.
8 часов вечера
Сэмсон нервничал - крайне необычное ощущение для человека, привыкшего контролировать себя, но в подобных обстоятельствах любой почувствовал бы себя не в своей тарелке. Он казался сам себе актером на сцене, который играет главную роль, не зная текста и вообще не желая участвовать в представлении. Ему даже пришлось украдкой обсушить ладонь носовым платком, лежавшим в кармане, перед тем как обменяться рукопожатием с неулыбчивым хозяином кабинета, который только что вошел в дверь.
Произошел короткий обмен любезностями, Сэмсон отказался от предложенного освежающего напитка.
- Предлагаю сразу перейти к делу, сэр Лоуренс. Сын рассказал мне все. Господи, это ужасно!
- К несчастью, сэр, для вирусов ничего не значат… - Сэмсон чуть не сказал "богатство и привилегии", но, подумав, решил ограничиться "людьми". В ответном взгляде отнюдь не читалось понимание. - Я рад, что он признался вам, сэр, - продолжал Сэмсон. - Это было для него нелегким делом, учитывая обстоятельства, но я чувствую себя обязанным напомнить вам с самого начала, что, поскольку он мой пациент, я не вправе…
- Слушайте, забудьте хоть ненадолго вашу гиппократову чепуху, - прервал хозяин, пренебрежительно взмахнув рукой. - А то это становится похоже на сцену из дурацкого фильма. Я не собираюсь обсуждать с вами подробности состояния моего сына. Я просто хочу, чтобы его вылечили! Я хочу, чтобы он снова стал здоров. Мне нужно, чтобы он избавился от этой… штуки и продолжил жить прежней жизнью.
Сэмсон сглотнул - что было весьма затруднительно, поскольку у него пересохло во рту. Сбитый с толку внезапным отсутствием логики в словах собеседника, он произнес, запинаясь:
- Сожалею, сэр… Вполне реально достичь определенного периода… ремиссии, если можно так выразиться, но лечения просто не существует… По крайней мере, на этой стадии. Хотя, разумеется, исследования в этой области ведутся постоянно…
- Мне сообщили, что лечение уже разработано.
Поймав направленный на него взгляд, Сэмсон почувствовал себя словно на экзамене, который он должен провалить. Когда тишина стала непереносимой, он решил "сморгнуть" первым.
- Сожалею, сэр, но я не понимаю, о чем речь… Видимо, мне неизвестно открытие, на которое вы ссылаетесь…
- С того момента, как я узнал эту проклятую новость, я начал наводить справки - крайне осторожно, разумеется, - и мне сообщили, что лечение подобного состояния больше не находится за границами возможного. Оказалось, существует эффективная альтернатива тому, чтобы просто опустить руки и смириться с судьбой.
При слове "альтернатива" в голове у Сэмсона зазвенел сигнал тревоги. Он опасался, что его хотят затянуть в мир "народной медицины", при том, что он был уверен, что все так называемые "средства" либо являются фальшивкой, либо - в лучшем случае - основаны на эффекте плацебо.
- В самом деле, сэр? - осторожно произнес он.
- Я говорю о разработках, проведенных в берлинской клинике.
- В берлинской клинике? - эхом отозвался Сэмсон. - А! - сказал он, опуская взгляд на свои туфли, словно был не совсем рад такому повороту разговора. - Кажется, я припоминаю тот уникальный случай, который вы имеете в виду, сэр.
Хозяина явно рассердило заметное отсутствие энтузиазма со стороны собеседника.
- Почему у вас, медиков, всегда так? - возмутился он. - Вы жутко консервативны, когда речь идет о чем-то новом. Хорошо, вы-то сами как считаете - излечение имело место быть или нет?
- Я не настолько хорошо информирован о подробностях этого случая, сэр, хотя, разумеется, читал доклады. Однако я хочу сказать, что иногда пациентам… которым уже невозможно помочь, проводятся… необычные процедуры.
- Вы хотите сказать, что того пациента использовали в качестве подопытного животного?
Сэмсон в притворном ужасе поднял руки.
- Это совершенно не мое дело - критиковать решение моих берлинских коллег! Насколько я понимаю, та процедура была единственной в своем роде и проводилась пациенту, прогноз для которого уже был очень плохой, по другим причинам. Это было очень рискованное мероприятие, и было обусловлено, возможно, исключительно тем состоянием, в котором находился тот пациент. Процедура была далеко не стандартная - сомнительно, что это вообще когда-нибудь может стать стандартной процедурой.
- Мой сын - далеко не стандартный пациент, сэр Лоуренс.
- Разумеется, сэр.
- Важность того, чтобы в будущем он смог произвести на свет здоровых детей, нельзя переоценить.
- Да, сэр.
- Возможно ли это?
Сэмсон медлил с ответом, явно пребывая в унынии от того, что не смог увести собеседника с выбранного им направления.
- Думаю, теоретически это возможно - если бы нашелся идеальный донор. Условия, разумеется, тоже должны были бы быть идеальными… Но я вынужден подчеркнуть, что приготовления к подобной процедуре многого потребуют от самого пациента. Последствия этого предприятия могут оказаться катастрофическими…
- А разве есть альтернативы этому… катастрофическому предприятию, сэр Лоуренс?
- Согласен с вами, сэр, - признал Сэмсон.
- Тогда устройте это. Я отдаю здоровье своего сына в ваши руки. Я хочу, чтобы его вылечили, и хочу, чтобы это произошло в строжайшей секретности. Ни один человек никогда не должен узнать об этом.
Сэмсон покачал головой, собираясь с силами для последней попытки изменить решение собеседника.
- Я сказал, что это теоретически возможно, сэр, - сказал он. - Но практические трудности, возникающие при организации подобной операции, и особенно требование сохранить ее в секрете, просто слишком… - Сэмсон замолчал, не в силах найти подходящие слова.
- Я прекрасно понимаю, что вы не можете сделать это в одиночку, сэр Лоуренс. Я не идиот. С этой целью я собрал группу друзей, которым можно доверять, людей, обладающих властью и влиянием. Они обеспечат вас всеми ресурсами и помощью, которая вам понадобится. Вам нужно будет только попросить. Что скажете?
- Мне нужно время, чтобы подумать, сэр.
- Хорошо, позвоните мне завтра.
Два
Золотые дорожные часы, стоявшие на мраморной каминной полке, звякнули один раз - единственный звук в комнате, нарушивший затянувшуюся тишину серого февральского дня, если не считать почти неслышный гул машин на лондонских дорогах, приглушенный двойными стеклопакетами.
- Я считаю, мы все должны встретиться с сэром Лоуренсом, чтобы конкретно обсудить то, о чем нас просят, и удостовериться, что мы понимаем, во что ввязываемся, - сказал владелец Белгравия-хаус. - Официальных санкций на наши действия не будет, как не будет и возможности обратиться за консультацией к кому бы то ни было, разделить вину, если все пойдет не так, и публичного признания в случае успеха. Кроме нас, никто не должен узнать обо всем происходящем - не считая, конечно, человека, который обратился к нам за помощью, рассчитывая на дружбу и верность.
Присутствующие согласно покивали.
- Можем ли мы быть уверенными, что все получится? - спросил, заметно нервничая, один из них, и от волнения сломал карандаш, лежавший рядом с блокнотом на столе перед ним. Как и остальные, он был одет в темный костюм - форменная одежда города, - хотя галстуки некоторых из присутствующих в различной степени предавали анонимность своих хозяев. Вопрос был адресован седовласому мужчине, на галстуке которого имелся значок - змей, обвивающий чашу, обозначая связь с медициной.
- Нет, - ответил он. - Наше с сэром Лоуренсом мнение таково: нет никаких гарантий. Главная составляющая планируемой процедуры является в лучшем случае рискованным делом - даже если не рассматривать основания для этого риска в данном случае. Однако, учитывая обстоятельства, это фактически единственная возможность… спасти ситуацию.
Человек, сидевший во главе стола - судя по галстуку, выпускник Кембриджского университета - слегка улыбнулся, услышав этот эвфемизм, и добавил:
- И единственная возможность предотвратить грандиозный скандал.
- Не слишком ли мы торопимся? - спросил нервный мужчина. - Я хочу сказать, такое впечатление, что мы собираемся пойти ва-банк, даже не обсудив альтернатив…
- Их не существует, - отрезал выпускник Кембриджа, и по выражению его лица было ясно, что именно такой реакции он и ожидал от собеседника. Хотя этих людей и связывали в данный момент дружеские отношения, в прошлом общались они мало, поскольку по характеру и мировоззрению находились на разных полюсах. Выпускник Кембриджа был оптимистом, уверенным в себе до степени высокомерия, тогда как нервный мужчина был склонен анализировать все до мельчайших подробностей и являлся воплощением осторожности.
- Конечно, все это очень серьезно, - продолжал нервный, - но риск, заключенный в процедуре, которую вы предлагаете, слишком велик, чтобы даже подумать об этом. По моему мнению, при правильной рекламе и соответствующем менеджменте бурю вполне можно пережить. История свидетельствует…
- Времена меняются, - прервал его выпускник Кембриджа, - а с ними меняются и люди. В частности, их восприятие многих вещей, которые в прошлом мы принимали как само собой разумеющееся. Находись сейчас страна в благополучной ситуации, вполне возможно, она пережила бы это известие, но мировой экономический кризис, растущая безработица, колеблющийся курс фунта стерлингов - даже проклятая погода ополчилась против нас этой зимой! Если в довершение всего страна узнает о состоянии, в котором оказался наш друг, это может вызвать полное крушение общественного доверия. Подобная информация станет последней соломинкой для многих людей, если они обнаружат: все, во что они верили, чему доверяли и чтили, обратилось в прах - именно тогда, когда они остались без работы, без сбережений, без будущего и без веры хотя бы во что-нибудь. Социологи уже рассматривают реальную перспективу того, что гнев общества в недалеком будущем может обернуться анархией.
- Вы сказали, что никто, кроме нас, не будет знать, - не унимался нервный мужчина. - Но ведь обязательно должны быть вовлечены и другие люди. То, что вы предлагаете, не под силу выполнить одному врачу в секретной лаборатории!
- Да, потребуется участие определенных специалистов, - согласился выпускник Кембриджа. - Но, насколько я понимаю, в ключевом моменте самой процедуры нет ничего необычного. Я прав, сэр Лоуренс?
Лоуренс Сэмсон кивнул.
- Это не совсем стандартная процедура, однако подобные операции проводятся почти ежедневно по всей стране, хотя и по другим показаниям. Отличие данного случая заключается, конечно, в том, кому будет проводиться операция и по какой причине. Отбор специалистов для первых ролей должен осуществляться с максимальной строгостью.
- Джеймс проследит за этим, - пообещал выпускник Кембриджа и повернулся к сидящему рядом мужчине в непримечательном галстуке. Джеймс Монк никак не отреагировал на его слова и продолжал сидеть молча, уставившись перед собой.