Филдинг и Смит выгрузили свое оборудование и устроили его на электрическом транспортере, который медленно двинулся вдоль параллельной северу стены аббатства, затем повернул на юг и остановился на уровне окон капитула.
- Примерно здесь? - спросил Филдинг.
Мотрэм кивнул, для наглядности обозначив рукой, где, по его мнению, могла находиться могила.
- Предположим, вход в нее - здесь, - он указал на стену аббатства прямо под окнами капитула, - а здесь, скажем, десять ступеней вниз, чтобы потолок был не слишком низким… по моим подсчетам, около десяти-пятнадцати футов вниз от того места, где мы стоим сейчас.
Смит и Филдинг завели свой аппарата и медленно повели его по земле. Мотрэм, затаив дыхание, наблюдал за каждым их движением, а Блэкстоун, отвернувшись, изучал состояние камней в основании стены капитула.
Вскоре Филдинг снял наушники и показал что-то своему коллеге на графической индикаторной панели, затем повернулся к Мотрэму и сообщил:
- Вы были правы! Сомнений нет - прямо под нами полое пространство.
- Великолепно! А можете сказать, насколько далеко оно тянется? - спросил Мотрэм, зная, что от ответа на этот вопрос зависит многое.
Аппарат возобновил движение и остановился на расстоянии примерно десяти метров к востоку от стены аббатства.
- Кажется, здесь находится конец помещения, - объявил Филдинг.
- Замечательно, - с облегчением прошептал Мотрэм, все это время опасавшийся, что гробница окажется вертикальной полостью в стене, которая тянется вниз, а не в стороны. В этот момент он заметил, что ближайшее дерево находится всего метрах в двух от них, и обратился к Блэкстоуну:
- Слишком близко, чтобы пытаться проникнуть с торца склепа, как думаете?
- Боюсь, что да, - ответил Блэкстоун. - Кроме всего прочего, корни этих деревьев могут тянуться в стороны на значительное расстояние. На самом деле я удивлюсь, если они не проросли в гробницу за все эти годы - а может, и заняли ее полностью.
- Неутешительная мысль, - пробормотал Мотрэм, в глубине души соглашаясь с замечанием Блэкстоуна. - А что вы думаете по поводу подхода со стороны?
Блэкстоун помолчал, раздумывая, затем предложил:
- Давайте не будем торопиться. Подождем, пока ребята нанесут на карту всю гробницу.
Он повел Мотрэма к скамье, стоявшей на травяной площадке позади монастыря, где они уселись на солнышке и беседовали, пока геодезическая группа заканчивала работу. Наконец Филдинг подошел к ним с распечаткой в руках.
- Ну, так вот, - сказал он с улыбкой. - Почти то, что вы ожидали: подземная камера примерно десять метров длиной, три метра шириной, и около четырех метров в глубину. На северной стороне определяется полость - похоже на вырубленную в стене нишу, зато южная стена однородна на всем протяжении.
- То есть, имеет смысл пытаться проникнуть в склеп с южной стороны… Примерно посередине, как думаете? - повернулся Мотрэм к Блэкстоуну.
Тот кивнул, но, подумав, добавил:
- Может быть, еще на один метр кнаружи от стены, если не возражаете. Если выбирать между риском повредить корни деревьев и копать под стеной капитула… давайте перестрахуемся, чтобы мне не лишиться работы.
- Давайте, - улыбнулся Мотрэм. - Вот что - мне нужно съездить в Лондон в начале следующей недели, но перед тем, как ехать, я договорюсь насчет необходимого для раскопок оборудования. Тогда мы сможем начать работу сразу, как только я вернусь, если вы не против.
Дождавшись согласных кивков, Мотрэм с чувством произнес:
- Не могу даже выразить, как это все для меня важно!
- Да мы вроде догадались, - с серьезным видом сказал Филдинг, развеселив остальных.
- Обед за мной! - объявил Мотрэм.
* * *
Смит и Филдинг, по роду деятельности исколесившие весь мир, развлекали своих спутников рассказами о своих прошлых подвигах. Филдинг, как оказалось, занимался археологическими раскопками, а Смит - разработкой нефтяных месторождений.
- Знаете, а ведь мы сейчас, можно сказать, находимся на пороге исторического открытия, - заявил Мотрэм, когда принесли кофе. - Возможно, нам удастся решить загадку семисотлетней давности. Разгадывать секреты прошлого - это восхитительно, не находите?
Остальные снисходительно улыбнулись энтузиазму Мотрэма, но Филдинг неуверенно произнес:
- Меня слегка настораживает перспектива вскрытия этой могилы. Одна мысль о том, что все это имеет отношение к "черной смерти"… - Он поежился. - Вы точно знаете, что делаете? В смысле - вы уверены, что не воскресите кошмар прошлых веков?
- Даю вам слово. С тех пор, как что-либо, находящееся у нас под ногами, видело солнечный свет, прошло семьсот лет. Кроме того, вас, ребята, никто и не просит входить в склеп - это уже моя работа.
- Ну, на самом деле, я не прочь заглянуть, - заметил Смит. - Мысль о том, что ты первый человек, входящий внутрь за столько лет, просто потрясает воображение!..
- Про себя могу сказать, что буду просто счастлив, если стены аббатства не обвалятся в результате ваших раскопок, - подал голос Блэкстоун под сочувственные смешки.
Увидев, что в ворота аббатства входит группа туристов, Мотрэм поинтересовался у Блэкстоуна, будет ли доступ в аббатство открыт на время проведения работ.
- В это время года посетителей немного, - ответил тот. - Я намерен оставить аббатство официально открытым на то время, пока идут подготовительные работы, и закрыть непосредственно перед тем, как начнем вскрывать стены гробницы.
- Звучит разумно, - согласился Мотрэм.
- Мы огородим место раскопок лентой, когда начнем работать, - сообщил Филдинг. - Посетители наверняка решат, что мы ремонтируем водопровод.
- Знаете, - задумчиво произнес Смит, - я удивлен, что здесь до сих пор не появилась пресса. Это же их хлеб - "Открытие могилы с жертвами чумы" и все такое… Обычно они не упускают возможности вызвать в стране панику.
Повисла напряженная тишина, и после долгой паузы Мотрэм сказал:
- Знаете, а ведь вы правы. Я об этом не подумал.
- Я тоже, - поддержал его Блэкстоун. - Единственное объяснение этому - пресса пока ничего не знает.
- Господи, пусть так остается и дальше, - пробормотал Мотрэм. - Начиная с этой минуты, предлагаю всем быть максимально осторожными в высказываниях.
Девять
- Кого это принесло в такое время? - воскликнула Мэй Келли, когда в их коммунальной квартире на восточной окраине Глазго, в которой она жила вместе со своим мужем Брайаном, раздался звонок. Было девять часов вечера.
- Есть только один способ выяснить, - ответил ее муж, даже не потрудившись оторваться от газеты.
Мэй тяжело взглянула на него, но он не поднял глаз, даже когда потянулся за банкой светлого пива, стоявшей на журнальном столике.
- Уж ты-то точно не собираешься выяснять, - с досадой пробормотала она, откладывая вязание и поднимаясь с кресла. Вскоре она вернулась, но уже не одна. - Это офицер из подразделения, где служит Майкл, - сообщила Мэй.
На этот раз Брайан отреагировал, как положено.
- Господи Иисусе! - воскликнул он, вскакивая на ноги и роняя газету. - Что-то случилось?
- Я очень сожалею, мистер и миссис Келли, но вынужден сообщить, что ваш сын Майкл - солдат морской пехоты Майкл Келли, погиб в результате военных действий под Афганистаном.
- О, Боже, нет… Нет, нет, нет! - Мэй бросилась к мужу, который стоял, словно обратившись в камень, явно не замечая женщины, которая искала у него утешения.
- Что случилось? - медленно произнес он.
- К сожалению, Майкл скончался от раневой инфекции в госпитале гарнизона в провинции Гильманд. Врачи делали все возможное, но инфекция не поддавалась лечению. Мне очень жаль. По словам всех, кто его знал, он был отличным парнем.
- Раневая инфекция? - воскликнул Брайан. - Нам никто даже не сказал, что он был ранен. Когда это произошло?
- К сожалению, я не располагаю подробной информацией о боевых действиях, в результате которых Майкл был ранен. Насколько я понял, он получил легкие осколочные ранения, но не отнесся к ним серьезно. Но потом присоединилась инфекция, начались проблемы и его поместили в госпиталь.
- Ублюдки, - пробормотал Брайан. - Чертовы ублюдки!
Мэй, не находя успокоения в гневе своего мужа, отошла от него и достала из стоявшей в шкафу коробки пачку бумажных салфеток. Она прижала их к лицу, и замерла, как в стоп-кадре из фильма. Прошло несколько секунд, затем Брайан сказал:
- И что теперь?
- Тело Майкла переправят в Великобританию, чтобы похоронить со всеми воинскими почестями. Вам, разумеется, расскажут о деталях процедуры похорон - после того, как вы… примиритесь с этой огромной потерей.
- Примиримся? И сколько времени это, по-вашему, займет? - с негодованием отозвался Брайан. - Нашего единственного сына отправили в богом проклятую дыру… и ради чего? Ради чего, скажите-ка мне!
- Мне очень жаль, что это произошло, - сочувственно отозвался офицер.
Мэй наконец отняла платки от лица, решив, что сейчас самое подходящее время вмешаться. Шмыгнув носом в последний раз, она спросила:
- Не откажетесь выпить чаю?
- Это очень любезно с вашей стороны, миссис Келли, но я думаю, что лучше вас оставить сейчас вдвоем. В ближайшие нескольких дней с вами свяжутся по поводу организационных моментов, и я должен предупредить, что с вами, возможно, захотят поговорить журналисты. Я оставлю вам вот этот номер телефона - можете звонить по нему, если вам понадобится какая-нибудь помощь. Еще раз очень сожалею, что принес вам такую печальную новость.
Брайан пребывал в смятении. В его душе - душе человека, не привыкшего к сильным эмоциям - бушевали гнев и горе вперемешку с ощущением бессилия. Он стоял, уставившись в пространство, плохо понимая, что происходит вокруг.
- Майкл был один, когда умер? - спросила Мэй.
- Думаю, нет, миссис Келли. Полевой госпиталь очень хорошо оборудован и полностью укомплектован персоналом.
- Я просто подумала, может быть, он сказал что-то перед…
- К сожалению, я не знаю, - ответил офицер, расстроенный тем, что не может дать стоящей перед ним женщине даже крупицу утешения в самый трудный момент ее жизни.
- Я просто подумала…
- Конечно, миссис Келли, я постараюсь узнать у тех, кто был с ним рядом… в последние минуты жизни.
- Спасибо, сынок.
Когда офицер ушел, Мэй заварила чай. Она поставила чашку на журнальный столик, но Брайан даже не обратил на нее внимания. Он произнес отсутствующим голосом:
- Тебе лучше начать обзванивать родных. Надо сообщить людям.
- Так, может, оторвешь свою задницу и сделаешь хоть что-нибудь? - внезапно выкрикнула Мэй, горе которой превратилось в гнев от бессилия добиться реакции мужа.
Брайан изумленно взглянул на нее: он впервые видел жену в таком состоянии.
- Ладно, давай я схожу к Морин и расскажу им… - сказал он, поднимаясь на ноги.
- Давай, сходи, - эхом откликнулась Мэй. - Скажи ей, что ее братишка… убит… О, Господи! Господи Иисусе, что мне делать? - Она разразилась потоком слез, и Брайан неловко попытался приобнять ее за трясущиеся плечи.
- Тише, милая, - пробормотал он. - Мне так же больно, как тебе…
- Морин захочет прийти к нам, - сказала Мэй, стараясь справиться с собой. - Скажи ей, что не надо. Мне нужно побыть одной. Я поговорю с ней утром. Поцелуй за меня ребятишек.
- Ты права, - сказал Брайан, надевая куртку. - Ты справишься? Может, что-нибудь нужно…
- Все нормально, - сказала Мэй, в последний раз высморкалась и бросила салфетку в корзину. - Я допью чай, затем начну обзванивать родных.
- Вот и умница… До встречи.
Брайан вернулся через два часа. Он рассказал своей дочери Морин и ее мужу о случившемся и с тоской наблюдал, как Кейт пытается объяснить двум своим ребятишкам, разбуженным шумом, почему дедушка так поздно пришел в гости, а мама безутешно рыдает.
- Я дома! - сообщил он.
Ответа не последовало. Гостиная была пуста - с выключенным телевизором она казалась холодной и чужой. Решив, что Мэй легла спать, он направился в спальню, но бросив взгляд в коридор, увидел под дверью комнаты Майкла свет. Он подошел и осторожно открыл ее. Мэй сидела на кровати сына, разложив вокруг себя фотографии сына. Она не подняла головы, когда Брайан вошел, лишь молча кивнула.
- Помнишь те каникулы в Кингхорне? - спросила она, ласково поглаживая одну фотографию. - Этот ужасный дурацкий прицеп и бесконечный стук дождя по крыше…
- Помню, - тихо отозвался Брайан. - Дождь лил каждый день.
- Но Майклу нравилось… он носился везде в своих новых резиновых сапожках. - Мэй наконец подняла голову, лицо было искажено от боли. - Господи, что теперь делать?
Брайан сел рядом с ней, зажав руки между коленями.
- Мы справимся с этим, милая. Мы вместе, правда?
Мэй молчала, уставившись вдаль.
Десять
- У тебя готов отчет для "Сан-Рафаэль"? - поинтересовалась Кэсси Мотрэм у своего мужа, когда вернулась домой с вечернего приема и обнаружила, что он готовится к раскопкам, которые должны были состояться в конце недели.
- Да.
Уловив в его ответе недоговоренность, Кэсси спросила:
- Проблемы?
- Отнюдь нет. Донор идеально подходит для его высочества по всем параметрам…
- Но?
- Я никак не могу понять, зачем им нужно было именно мое мнение. Многие анализы из тех, которые они запросили, кажутся совершенно бессмысленными в данных обстоятельствах.
- Ты же сам сказал, что они хотят получить самое лучшее и могут себе это позволить, - удивилась Кэсси. - А ты - главный специалист в этой области.
- Все, что им нужно было сделать - это удостовериться, что группа крови и тип ткани донора совместимы с реципиентом. Все остальные анализы, которые они запросили, были совершенно излишними, попыткой раздуть счет, если тебе интересно мое мнение.
- Всегда лучше получить слишком много информации, чем слишком мало, - сказала Кэсси. - К тому же это их деньги.
- Ну, возможно, ты и права.
- Зачем смотреть дареному коню в зубы? Если они хотят, чтобы ты расставил все точки над "i", это их дело, и если это помогает тебе окупить расходы на раскопки в Драйбурге, грех жаловаться.
- Ты права, - улыбнулся Мотрэм. - Мне нужно просто взять деньги и уйти.
- Ну наконец-то, хоть одна здравая мысль. Думаешь, будет дождь? - Кэсси разглядывала резиновые сапоги, стоявшие рядом с остальными вещами, собранными мужем.
- Начиная с четверга, прогноз погоды плохой, - пожаловался Мотрэм. - Сильные дожди на севере Англии и в Шотландских границах.
- В этом случае тебе следует захватить солнцезащитный крем, - улыбнулась Кэсси. - Не мне объяснять тебе, что такое эти долгосрочные прогнозы.
К сожалению, прогноз погоды оказался точным. В пятницу Мотрэму пришлось ехать в Драйбург под проливным дождем в сопровождении порывов западного ветра. Постоянно темное небо в левой части горизонта отнюдь не способствовало укреплению его надежды, что ветер быстро разгонит облака. Когда он прибыл на место, признаков присутствия Блэкстоуна и двух сотрудников геодезической компании не было, хотя их автомобили стояли на парковке. Еще сюрпризом было объявление о том, что аббатство закрыто для посетителей "на время проведения восстановительных работ". Мотрэм догадался, что его коллеги нашли убежище в гостинице. Усевшись к ним за столик и заказав себе кофе, он поинтересовался, кому принадлежит идея насчет объявления.
- Планы изменились, - объяснил Блэкстоун. - После того, что сказал Лес о газетчиках в прошлый раз, я подумал, что разумнее всего будет полностью закрыть аббатство на время раскопок. Мы прекрасно справимся и без внимания прессы.
Мотрэм уныло взглянул в окно, за которым лил дождь.
- Непохоже, что мы доставим неудобство большому количеству людей.
- Угу, - согласился Блэкстоун. - Мы как раз обсуждали, стоит ли отложить раскопки до тех пор, пока погода не улучшится.
Мотрэм ощутил волну разочарования, но постарался его скрыть.
- Ну, это уж вам решать, ребята, - сказал он, глядя на Смита и Филдинга. - Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности из-за ненадежной почвы или оползня.
- Я беспокоюсь не столько о "ненадежности", сколько о возможности подтапливания, - объяснил Филдинг. - Мы планируем копать под углом в сорок градусов по отношению к стене склепа. Если к тому моменту, как мы доберемся до каменной кладки, дождь будет лить по-прежнему, вода просто начнет стекать по скосу и начнет накапливаться внизу.
- А вы не можете воспользоваться насосом?
- Мы могли бы, но вопрос в том, куда откачивать воду. До рва, расположенного к югу от аббатства, довольно большое расстояние - около полусотни метров, а мы не хотим, чтобы избыток воды сливался под фундамент аббатства.
- Уж я-то точно не хочу, - поддакнул Блэкстоун.
- Что ж, - философски подытожил Мотрэм, - тела ждали нас семьсот лет… еще пара дней не составит большой разницы.
Всю субботу лил дождь, и Мотрэм бродил по дому, как животное в клетке, оплакивая свое невезение и убеждая Кэсси, что Бог устроил это специально для него.
- Типичная для Англии ситуация, - возразила Кэсси. - В нашей стране, планируя какие-то мероприятия на улице, никогда нельзя быть уверенным наверняка, что дождя не будет. В детстве мне казалось, что на всех приглашениях ставят пометку "В случае дождя встречаемся в стенах церкви".
Устав метаться по дому, Джон предложил Кэсси куда-нибудь прогуляться.
- Мы могли бы съездить в город, пообедать или сходить в кино…
- Давай лучше останемся дома, - сказала Кэсси, вставая рядом с мужем у окна и поглаживая ему руку. - Можем открыть бутылочку "Котэ дю Рон" и посидеть у телевизора.
- Смотреть, как сохнет краска на ногтях знаменитостей? - печально спросил Джон.
- Как будущий специалист по ногтевому дизайну ты должен поучиться, как вести себя в таких программах. Еще неделя - и ты, возможно, будешь постригать ногти… "на льду"!
Джон посмотрел в гостиной по телевизору регби, затем отправился на кухню, чтобы сварить себе кофе - и как раз в это время прозвучал финальный свисток. Включив маленький телеприемник, который Кэсси уже давно установила на кофеварке, Джон попал на выпуск новостей. Звук был приглушен - фоновый шум, как называла его Кэсси, сидевшая сейчас за кухонным столом, погрузившись в чтение поваренной книги, но Мотрэм вдруг резко повернул рычаг громкости, когда на экране появилась фотография молодого мужчины.
- Какого черта… - воскликнула Кэсси, подскочив на месте от неожиданности. Однако когда она увидела выражение лица мужа, от возмущения не осталось и следа. - Что случилось? - спросила она. - У тебя такой вид, словно ты увидел привидение.
- Так оно и есть, - бледнея, произнес Мотрэм. Он уселся за стол рядом с Кэсси, не отрывая взгляда от экрана. Когда закончился репортаж о солдате морской пехоты, погибшем в Афганистане, он медленно произнес:
- Я знал этого парня.
Кэсси широко раскрыла глаза от удивления.
- Каким образом?
- Это донор, у которого я брал анализы в Лондоне.
- А ты знал, что он военный?