Едкий запах паленого вызвал у Джо рвотный рефлекс.
Гудман действовал решительно, расширяя рассверленный участок, пока отверстие не достигло полдюйма в диаметре. Таня аккуратно стерла костные крошки тампоном, хирург пинцетом удалил те, что упали внутрь.
Сквозь отверстие перед глазами Джо мелькнула красная, будто светящаяся, сеточка кровеносных сосудов и сверкающая кремово‑коричневая поверхность мозга Джулиет. Волосы зашевелились на его голове. Он ассистировал на дюжине полных криоконсерваций и на дюжине криоконсерваций голов, но все воспринималось совсем иначе, если ты был лично знаком с человеком. Ему стало муторно – так же, как тогда, когда все то же самое проделывали с телом отца.
Джо заставил себя смотреть в отверстие. В голову пришла абсурдная мысль, что после воскрешения Джулиет может рассердиться, – ей без спроса выстригли волосы.
Блейк внимательно заглядывал в высверленное отверстие; Джо беспокоился все больше. Слишком велика зависимость нормального воскрешения и возвращения к здоровой жизни от должной сохранности мозга. Блейк проверял, не разбух ли мозг Джулиет. Если он раздуется, это означает, что циркуляция где‑то заблокирована и криозащитное вещество не достигнет всех уголков мозга. В таком случае им не останется ничего, кроме надежды, что мозг смогут привести в порядок когда‑нибудь в будущем, однако никто не узнает, какую часть памяти утратила Джулиет, если вообще что‑то останется.
Блейк обратился к Джо:
– Я не знаю, как велика утечка от аневризмы, но отека нет. Пока все прекрасно.
Джо почувствовал облегчение и усталость. 4:15 утра. Глаза его улыбались Блейку.
Аппарат «сердце–легкие» выключили, Гудман наложил швы на грудь Джулиет, и все внимание переключили на голову. Энди Уайт передал хирургу маленькую круглую пластинку из нержавеющей стали. Гудман тщательно установил ее над высверленным в черепе отверстием и привинтил к кости.
Наконец, вернув кожу на голове на место и наложив швы, Гудман отступил, опустил маску и начал стаскивать перчатки.
– У нее может немножко поболеть голова, когда она проснется, – сухо произнес он и после этого позволил себе улыбнуться.
Все рассмеялись, даже Джо, впервые за всю долгую ночь – облегченно.
Гудман бросил перчатки в ведро, вымыл руки и заспешил к выходу, будто боялся опоздать на встречу. С короткой застенчивой улыбкой он кивнул, принимая благодарность, и ушел.
Без десяти пять. Через час начнет светать. Вымученные, выдохшиеся люди испытывали чувство торжества, когда, вложив тело Джулиет в прозрачный пластиковый чехол, повезли его в холодную комнату.
Пронизывающая сырость конденсировалась на стенках ожидающего с откинутой крышкой стального бака.
Тело Джулиет аккуратно закрепили в свисающих с потолка стропах. Блейк проверил показания термометра на стене бака; Джо сделал то же самое: 10 °C.
Спеленатое тело медленно подняли в воздух. Раскачиваясь, оно несколько раз глухо ударилось о кафельную стену. Джо страдал, видя, как сверток опускается в наполненный черным силиконовым маслом чан. Жидкость запузырилась вокруг него и сомкнулась, скрыв под своей спокойной поверхностью Джулиет.
Блейк снизил на пять градусов контрольную цифру на термостате. Каждый час в течение последующих тридцати шести часов температура будет понемногу снижаться, пока не достигнет минус 79 °C, температуры сухого льда. Затем Джулиет переместят в другое охлаждающее устройство, упаковав ее для изоляции в два спальных пакета, и температуру доведут до минус 196 °C, температуры жидкого азота. При этой температуре будут полностью остановлены все разрушительные биологические процессы.
Таня Хьюгс зевнула.
– Пора немного вздремнуть, – сказал Блейк с посиневшим от холода носом. – Через тридцать шесть часов мне понадобятся четверо для перемещения в охлажденный отсек.
– Он взглянул на свои часы. – Это будет завтра, в пять тридцать… в понедельник… днем. Потом нам потребуется вся бригада, чтобы во вторник поместить ее в дьюэр. Все согласны?
Все кивнули.
– Джо, ты, похоже, халтурил! – объявил Блейк. – По домам!
Открыв входную дверь, Джо уловил в холле кислый винный запах открытых бутылок и немытых стаканов; пелена застоявшегося табачного дыма висела в воздухе. В тишине мерно тикали настольные часы: тик… так, как капли с тающей сосульки. 6:15.
Вешая макинтош, он заметил чужое пальто. Видимо, кто‑то из гостей оставил. Джо тяжело взбирался по лестнице.
Войдя в спальню, Джо по дыханию Карен понял, что она не спит, но ничего не сказал, тихо прикрыл за собой дверь и разделся. Светало, защебетали птицы. Сквозь щели в занавесках пробивался свет. Джо нащупал дорогу в ванную комнату, чтобы почистить зубы.
Затем он скользнул в кровать и притих.
– Ты замораживал Джулиет? – неожиданно ясно и четко прозвучал голос Карен.
– Да. – Он наклонился и поцеловал ее. Лицо Карен было мокрым от слез. – Дорогая. – Он сжал ее руку. – Ты на меня сердишься?
– Я просто разочарована, Джо. Вот и все. Не думала, что ты настолько слаб.
Слова больно ужалили. Джо потребовалось время, чтобы найти ответ.
– Карен, – мягко обратился он к жене, – что, по‑твоему, я должен был сделать? Я не могу приказать человеку не умирать из‑за того, что это время для меня неудобно.
Карен, кажется, согласилась и кивнула:
– Думаю, только работа задержала тебя, Джо. С этим я могу мириться. Но не с другой женщиной. Я не ожидала этого.
– Это не то, что ты думаешь, – неубедительно сказал он.
– И что ты намерен делать дальше? Оттаять ее когда‑нибудь и продолжать?
Джо погладил жену по голове, откинув мягкие пряди волос.
– Ты выглядела сегодня потрясающе, я гордился тобой.
– Я тоже гордилась тобой, Джо. Как всегда.
Он улыбнулся и поцеловал ее.
– Я люблю тебя, – сказал он и снова поцеловал Карен.
Она прижалась к мужу.
– Мы сможем в четверг поехать в Шотландию?
– В этот уик‑энд? – Джо совсем забыл о том, что сестра Карен с мужем прилетает из Торонто. Ему хотелось отдохнуть, и Шотландия, по его мнению, была очень подходящим для этого местом. Кроме того, Карен очень любила сестру и скучала по ней.
– Да.
– Разумеется. Мы покончим с криоконсервацией во вторник вечером. Никаких проблем. – Он погладил ее по щеке: – Я мечтаю о поездке, – и снова поцеловал.
Карен ответила на его поцелуй, рука как бы сама собой оказалась у него между ног.
– До прихода Джека у нас есть еще четверть часа.
Их губы надолго слились в поцелуе, таком долгом, пока хватило дыхания, руки Карен скользнули под резинку его пижамы…
Потом несколько минут Джо подремал, пока сын не примчался и не прыгнул сверху, разбудив отца. Карен решительно вывела его из комнаты и закрыла за собой дверь.
В спальне стоял полумрак, снизу доносился шум работающей посудомоечной машины, вой пылесоса, крики Джека. Наконец сон поглотил Джо, как силикон – запакованное тело Джулиет.
Его разбудил пронзительный визг дрели. Джо, в холодном поту, ничего не понимая, сел. Ему чудился запах паленой кости, в ушах звенело. Дрель! Отверстие в голове Джулиет, светящийся сквозь него мозг…
Телефон.
Замолчал. Должно быть, Карен сняла трубку. Он с облегчением откинулся на подушку. Снизу слышался голос Карен, она болтала с кем‑то, похоже, звонили, чтобы поблагодарить за вчерашний вечер.