— Они любят все в таком духе, — сказала она скучающим голосом, — кровь, кости. Но это ничего не значит.
— Спасибо, что просветила! — накинулся я на нее. — Тебе, очевидно, известно все о проклятых призраках в этом городе! Но там, откуда я родом, далеко не в порядке вещей то, что они торчат по ночам у тебя под окнами и тычут в тебя окровавленными мечами!
На этот раз на меня уставилась вся столовая.
Но Элла бросила на меня только один из своих взглядов: «Йон Уайткрофт, ты и правда слишком легко выходишь из себя».
— Ну тогда ты, видимо, попал в переплет, — сказала она и возвратилась к столу, где сидели ее подружки, даже ни разу не оглянувшись.
Я смотрел ей вслед, должно быть, с довольно глупым выражением лица, потому что Ангус и Стью, перед тем как пересесть со своими подносами ко мне за стол, обменялись встревоженным взглядом.
— Только не говори, что ты здесь и сейчас тоже видишь привидения, — сказал Стью.
— Да, осторожно. Одно — уже на стуле, на который ты хочешь сесть! — раздраженно проворчал я в ответ и небрежно указал в сторону Эллы: — Знает кто-нибудь, что это там за девчонка? Вон та, с длинными темными волосами?
Элла встала и отнесла свою тарелку на мойку.
Ангус бросил быстрый взгляд в ее сторону и понизил голос:
— Это Элла Литтлджон. Ее бабушка проводит экскурсии по призракам для туристов. Мой отец говорит, это настоящая колдунья. Говорят, она разводит у себя в саду ручных жаб!
Стью презрительно захихикал.
— Чего тут смешного? — зашипел Ангус. (Элла тем временем уже скрылась с несколькими другими девчонками за дверью столовой.) — Папа говорит, ее бабушка уже четыре человека заколдовала!
— Твой отец также утверждал, что Стонхендж построили НЛО.
— Нет, он этого не говорил!
— Нет, говорил.
Я оставил обоих за их спором, а сам бросил взгляд за окно. Еще несколько часов — и стемнеет.
«Ну тогда ты, видимо, попал в переплет».
— Я… это… мне надо идти, — пробормотал я и, проигнорировав любопытный взгляд Стью, последовал за Эллой.
Я нашел ее на улице, хотя опять пошел дождь. Элла глядела на собор, прислонившись к дереву. Увидев меня, она, по-видимому, нисколько не удивилась.
— Моя бабушка утверждает, что в соборе есть Серая Госпожа, — сказала она, когда я встал рядом с ней, — но я до сих пор видела только мальчика, бродящего по крытой галерее. Это подмастерье каменотеса, он упал с лесов во время строительства шпиля башни, — и Элла поймала на язык каплю дождя. — Он любит пугать туристов. Нашептывает им всякие старомодные ругательства. Довольно нелепо, но, я полагаю, ему просто скучно. Я думаю, большинству призраков скучно.
Я счел это слабым оправданием тому, чтобы гонять одиннадцатилетнего мальчика по церковному двору, но свое мнение я оставил при себе.
Стены собора были темными от дождя, как будто их сделали из самого серого неба. До сих пор я относился к собору с презрением, как и ко всему, ради чего в Солсбери приезжали туристы. Но я прекрасно помнил, что в предыдущую ночь он мне показался единственным убежищем во всем этом чертовом городе. (Видите? Я чертыхаюсь также, когда мне страшно.) Тем убийственней была новость, что даже в его стенах водились привидения. Пусть даже это никакие не висельники, а только подмастерья каменотесов.
— Я… это… — Я стер с носа пару дождевых капель. — С момента моего приезда в Солсбери они с такой настойчивостью капали с неба, словно весь мир растворился в воде. — Я слышал о твоей бабушке. Думаешь… то есть… как ты считаешь, могла бы она мне помочь?
Элла зачесала влажные волосы за уши и задумчиво на меня посмотрела.
— Я слышал о твоей бабушке. Думаешь… то есть… как ты считаешь, могла бы она мне помочь?
Элла зачесала влажные волосы за уши и задумчиво на меня посмотрела.
— Очень даже возможно, — сказала она наконец. — Она много знает о призраках. Я до сих пор видела лишь нескольких, но Цельда встречала их сотни.
Сотни! Очевидно, мир — существенно более неспокойное место, чем я себе воображал. Собственно, до сих пор я считал, что бородатые зубные врачи были самым великим злом, какое только можно встретить.
— Ты ведь из интерната, да? Попроси у Поппельуэллов разрешения нас посетить. Или ты на выходные едешь домой?
Домой… если бы я туда сбежал, это на все времена означало бы записаться в ностальгирующие размазни, которые выдумывают истории о привидениях, только чтобы вернуться обратно к своим мамашам. «Ну и что? — слышу я ваш протест. — Решительность лучше, чем смерть». Но при моей гордости это уже тогда составляло проблему. Не говоря уж о том, что я совершенно не переносил соседку, присматривавшую за моими сестрами и псом…
— Нет, — пробормотал я. — Нет, я не поеду домой.
— Прекрасно! — сказала Элла и поймала на язык еще одну дождинку. (Элла была с меня ростом, хотя и на класс младше.) — Тогда я скажу бабушке, что ты завтра зайдешь.
— Завтра? Но это уже слишком поздно. Что, если они сегодня ночью опять придут? — Паника в моем голосе была просто непереносима.
Правда, у меня в голове все еще звучал глухой голос: Но в конце заяц всегда мертв.
Элла наморщила лоб:
— Я ведь сказала, они не в состоянии тебе навредить! Они не могут к тебе даже притронуться. Единственный вред, который привидения способны причинить, — это твой собственный страх.
Ну, чудно! Его-то у меня, к несчастью, было более чем достаточно!
Видимо, у меня на лбу было написано, что я в отчаянии, потому что Элла вздохнула.
— Ну ладно! — сказала она. — Тогда приходи сегодня. Но не позже половины пятого. С пяти Цельда имеет привычку прикорнуть и, если ее потревожат, бывает в ужасном настроении.
Она выудила ручку из кармана куртки и схватила меня за руку.
— Дом номер семь, — сказала она, записывая название улицы у меня на руке, — идти прямо, через овечий выгон. Дом — сразу за старой мельницей. Но смотри не наступи в саду на жаб. Моя бабушка от них просто без ума.
Жабы… Что до них, то Ангусов папаша был прав. Ну да все равно. Дождевая капля размыла одну из букв у меня на руке. Я поспешно натянул рукав. У Эллы был красивый почерк. Естественно.
— Ты живешь у бабушки? — спросил я.
— Только когда мои родители в турне.
— В турне?
— Вторая скрипка и флейта. Они работают в оркестре. Но в не слишком хорошем. — Она повернулась, чтобы идти. — Так что до половины пятого, — бросила она через плечо.
Она пошла обратно к зданию школы, а я смотрел ей вслед.
Четыре призрака и внучка колдуньи. Ничего более дикого, думал я, теперь уже, пожалуй, не случится. Но, конечно, это было заблуждением.
V
Старинное убийство
У меня была только одна возможность поговорить с Эллиной бабушкой, до того как она погрузится в вечерний сон: улизнуть в час, отведенный для домашних заданий. Грозило это мне существенными неприятностями, но надежда избавиться от призраков стоила любых замечаний в школе. Было десять минут пятого, когда я вылез через окно мужского туалета; по дороге к воротам я едва не налетел на Бонопарта, но, к счастью, он был так поглощен своими мыслями, что меня не заметил.
Когда я, спотыкаясь, бежал вдоль дороги, ведущей через болотистые луга к старой мельнице, с неба опять тоненькими ниточками заструился дождь.