.. страстно, ма. Вот ивсе.
- Лицо его покраснело. Он никогда не думал, что будет сидетьнакухнеу
матери, обсуждая страсть.
- Страстиместовспальне,-сказалаонаотрывисто,прекращая
искусствоведческий разговор о его хите. - Кроме того, ты что-то сделалсо
своим голосом. Он звучит так, словно ты черномазый.
- Сейчас? - спросил он удивленно.
- Нет, по радио.
- Вот так? - спросил Ларри с улыбкой, понизив свойголосдоуровня
Билла Уиверса.
- Вот-вот, - кивнула она. - Когда я была девушкой, нам казалось,что
Фрэнк Синатра - это очень смело. А теперь появился этот _р_э_п_. Рэп - так
его называют они. _В_о_п_л_и_ - вот как называю это я. - Она посмотрела на
него неодобрительно. - В твоей песне, по крайней мере, нет воплей.
- Мне платят гонорар, - сказал он. - Отчисленияскаждойпроданной
пластинки. В целом это составляет до...
- Ой, прекрати, - сказала она, отмахнувшись от него рукой. - Я всегда
заваливала математику. Тебе уже заплатили,илитыкупилэтумаленькую
машину в кредит?
- Мне заплатили не так уж много, - сказал он, совсем близко подойдя к
границе лжи, но пока не переступая ее. - Я сделал первый взнос за машину.
- Излишняя уступчивость к тем, кто покупает в кредит, -сказалаона
зло. - Это и сгубило твоего отца. Доктор сказал, что он умер от сердечного
приступа, но дело было не в этом.Егосердце_р_а_з_б_и_л_о_с_ь_.Твой
отец сошел в могилу, отпуская товары в кредит.
Это была старая песня, и Ларри пропускал ее мимо ушей, кивая в нужных
местах. У егоотцабылгалантерейныймагазинчик.Неподалекуоткрылся
"Роберт Холл", ичерезгодегоделообанкротилось.Заутешениемон
обратился к еде и потолстел за три года на сто десять фунтов. КогдаЛарри
было девять, он умер в забегаловке на углу, оставив перед собой на тарелке
недоеденный сэндвич с фрикадельками. На поминках, когда ее сестра пыталась
утешить женщину,укоторойбылтакойвид,словноонаабсолютноне
нуждается в утешениях, Элис Андервуд сказала, что дело могло обернутьсяи
хуже. Ведь это мог быть не сэндвич,-сказалаона,глядячерезплечо
сестры прямо на ее мужа, - а бутылка.
После смерти мужа Элис воспитывала Ларрисама,давянанеговсем
весом своих прописных истин и предрассудков до тех пор, пока он не ушел из
дома. Напоследок она сказала ему, когда он и Руди Шварц уезжали настаром
форде Руди, что в Калифорнии тоже есть приюты для бедных.
- Ты устал, - сказала она. - Пойди умойся. А я пока уберу коробкииз
задней комнаты, чтобы ты мог поспать.
Она прошла через небольшую прихожуювзаднююкомнату,егостарую
спальню, и Ларри услышал, как она кряхтит,переставляякоробки.Вокно
доносились звуки уличного движения. Он вспомнил о дохлой кошке.Онабыла
права. Он устал. Никогда в жизни он так не уставал. Он лег спать и проспал
около восемнадцати часов подряд.
6
Дело клонилось к вечеру, когда Фрэнни подошла к томуместу,гдеее
отец терпеливо полол горох и бобы.
Она была поздним ребенком, и сейчасее
отцу пошел уже седьмой десяток.ЕематьуехалавПортлендзабелыми
перчатками. Лучшая подруга Фрэн,ЭмиЛаудер,выходилазамужвначале
следующего месяца.
Фрэнни откашлялась.
- Нужна помощь?
Он повернулся к ней и усмехнулся.
- Привет, Фрэн. Что, застала меня врасплох?
- Похоже на то.
- Твоя мама уже вернулась? - Он неопределеннонахмурился,нопотом
его лицо прояснилось. - Да нет, все в порядке,онаведьтольконедавно
уехала, верно? Конечно, помоги немного, если хочешь.Главное,незабудь
потом умыться.
- Руки леди выдают ее привычки, - с легкой насмешкой произнеслаФрэн
и фыркнула.Питерпопыталсянеодобрительнонахмуриться,нонеособо
преуспел в этом.
Она опустилась на соседней грядке и принялась полоть. Вокруг чирикали
воробьи, а с шоссе N_1, меньше чемводномкварталеотсюда,доносился
постоянный гул движения. Он, конечно, ещенедостигтойсилы,которую
приобретет в июле, когда почти ежедневно между ними иКиттерипроисходит
катастрофа, но с каждым днем он усиливался.
Питер рассказал ей о том, как прошел день, и она задавала емунужные
вопросы и кивала в нужных местах. Погруженный в работу, он невидел,как
она кивала, но краешком глаза замечал, как кивает ее _т_е_н_ь_. Он работал
слесаремнабольшойсэнфордскойфирмепопроизводствуавтомобильных
запчастей, самой крупной к северу от Бостона. Ему былошестьдесятчетыре
года, и скоро должен был пойти последний год его работыпередуходомна
пенсию.
Питер Голдсмит былнедоволенслужбойсоциальногообеспечения.Он
никогда не доверял ей, даже раньше, когда система ещененачалатрещать
под ударами экономического спада, инфляции и безработицы. Не так ужмного
демократов было в Мэне в тридцатых и сороковых, - сказал он дочери. Ноее
дедушка был демократом и уж точно сделал демократа из ееотца.Влучшие
дни Оганквита это превратило их в своего рода парий. Но уегоотцабыла
одна поговорка, которую он повторял с упорством, столь же несгибаемым, как
и республиканская философия Мэна: Не доверяй сильным мира сего, ибо и сами
они, и их правительства вздрючат тебя, и так будет до скончания века.
Фрэнни засмеялась. Ей нравилось, когда отец разговаривал с ней так.
Ты должен доверять самому себе, - продолжал он,-ипустьсильные
мира сего катятся своей дорогой вместе с теми людьми, которые ихвыбрали.
В большинстве случаевэтадороганеслишкомхороша,новсеобстоит
нормально: они стоят друг друга.
Он продолжал говорить о том, о сем, иегоголосзвучалприятнои
успокаивающе. Тени их удлинились и двигались по грядкамвпередних.Все
это приносило ей облегчение. Она пришла сюда сказать нечто, носраннего
детства она часто приходила сказать и оставалась,чтобыслушать.Ейне
было с ним скучно.