По-видимому, М хотел, чтобы приговор
вынес не судья, а кто-то еще, например Бонд. У него, у Джеймса Бонда, не было личной заинтересованности в этом деле. Он не знал Хавлоков и не
интересовался ими даже сейчас. В отношении двух беззащитных стариков фон Гаммерштейн следовал закону джунглей. А поскольку в данном случае иной
закон не мог быть применен, то закон джунглей должен настичь самого фон Гаммерштейна. Другим путем нельзя было восстановить справедливость. Если
это и была месть, то месть общества.
Бонд нарушил молчание:
- Я ни секунды не колеблюсь, сэр. Если заграничные бандиты увидят, что могут безнаказанно убивать, они вообразят, будто англичане -
мягкотелые слюнтяи, как о нас думают некоторые. В данном случае нужно просто расправиться с ними. Око за око.
М отсутствующим взглядом смотрел мимо Бонда, не откликаясь.
Джеймс Бонд продолжил:
- Этих людей нельзя повесить, сэр, но они должны быть казнены.
Глаза М замерли. Еще секунду они оставались пустыми, бессмысленными. Затем М потянулся к верхнему ящику своего стола, выдвинул его и достал
оттуда тонкий скоросшиватель без обычной наклейки на обложке и без красной звезды в верхнем правом углу - грифа "Совершенно секретно". Он
положил папку перед собой и порылся рукой в открытом ящике. На свет появились печать и штемпельная подушечка с красными чернилами. М открыл ее,
приложил печать и аккуратно, точно в верхнем правом углу прижал печать к серой обложке скоросшивателя.
М убрал штемпельную подушечку и печать обратно в ящик, закрыл его, потом развернул папку на столе и мягко подтолкнул ее к Бонду.
Красный рубленый шрифт, еще влажный, гласил:
"Только для личного ознакомления".
Бонд взял папку и, молча кивнув, вышел из кабинета.
Через два дня, в пятницу, Джеймс Бонд вылетел на "Комете" в Монреаль. Современные самолеты не вызывали у него восторга, ибо летели слишком
высоко и слишком быстро, а в их салонах было слишком много пассажиров. Бонд сожалел о старом добром "Стратокрузере" - славном неуклюжем
аэроплане, целых десять часов летевшем через Атлантику. На его борту можно было без суеты и со вкусом пообедать, потом часиков семь поспать в
удобной койке, а проснувшись, не спеша спуститься на нижнюю палубу и съесть завтрак, который почему-то на самолетах компаний "БОАК" называют
"деревенским", одновременно наблюдая, как встающее солнце заливает салон золотом рассвета Западного полушария. В "Комете" все ускорилось:
стюарды выполняли двойную работу, поэтому надо было торопиться с обедом, затем пассажиры могли накоротке вздремнуть пару часов перед спуском с
высоты 40 000 футов.
Всего через восемь часов после отъезда из Лондона Бонд, взяв напрокат в агентстве Герца "плимут-седан", мчался по широкой автостраде № 17
из Монреаля в Оттаву, стараясь не забывать держаться правой стороны дороги.
Штаб-квартира Канадской королевской конной полиции располагалась в здании министерства юстиции рядом с парламентом. Как и большинство
канадских общественных зданий, оно представляло собой серую кирпичную глыбу, внушающую почтение массивностью и, вероятно, хорошо приспособленную
к долгим суровым зимам. По инструкции Бонд должен был спросить в приемной министерства комиссара назвавшись "мистером Джеймсом". Юный, цветущего
вида капрал, явно тяготящийся службой в такой теплый солнечный день, проводил Бонда в лифте до четвертого этажа, где в просторной чистой
канцелярии передал его сержанту.
По инструкции Бонд должен был спросить в приемной министерства комиссара назвавшись "мистером Джеймсом". Юный, цветущего
вида капрал, явно тяготящийся службой в такой теплый солнечный день, проводил Бонда в лифте до четвертого этажа, где в просторной чистой
канцелярии передал его сержанту. Кроме них в помещении были две девицы-секретарши и много тяжелой мебели. Поговорив по внутреннему телефону,
сержант попросил Бонда подождать минут десять. Бонд закурил и стал читать вербовочную листовку на стене, согласно которой конный полисмен являл
собою не что среднее между инструктором по верховой езде на ранчо-пансионате, Диком Трейси и Роз Мари. Наконец его пригласили в кабинет. Когда
Бонд вошел, высокий моложавый мужчина в темно-синем костюме, белой сорочке и черном галстуке повернулся от окна и направился ему навстречу.
- Мистер Джеймс? - Хозяин кабинета едва заметно усмехнулся. - А я полковник.., гм, скажем.., э-э... Джонс. Они обменялись рукопожатием.
- Проходите, садитесь. Комиссар очень сожалеет что не смог встретить его лично. Он сильно простыл, у него насморк - знаете,
"дипломатическая" болезнь. - Полковник "Джонс" явно забавлялся. - Он решил взять сегодня выходной. И хотя меня самого ждет пара горящих дел,
комиссар выбрал меня, чтобы провести с вами этот вынужденный выходной. - Полковник сделал паузу. - Понимаете, он просил меня провести с вами
свободное время.
Бонд улыбнулся. Комиссар, конечно, был рад помочь, но он хотел сделать это так, чтобы в любом случае его ведомство выглядело непричастным.
Бонд подумал, что комиссар, должно быть, очень осторожный и умный человек.
Продолжая улыбаться. Бонд сказал:
- Я все понял. Мои лондонские друзья предупредили чтобы я по своему делу не беспокоил лично комиссара. Я его никогда не видел и никогда не
был где-либо поблизости от вашей штаб-квартиры. А раз так, можно мне просто побеседовать с вами минут десять, просто поболтать о том о сем?
Полковник Джонс расхохотался.
- Конечно. Тем более что мне приказали сначала продекламировать вам эту маленькую речь, а затем переходить к делу. Надеюсь, вы понимаете,
командер <Бонд вышел в отставку с военно-морской службы в чине командера (соответствует капитану 3-го ранга).>, что мы - и вы, и я собираемся
совершить ряд тяжких уголовных преступлений, начиная с получения канадской охотничьей лицензии обманным путем и нарушения пограничного режима и
кончая более серьезными вещами. Я пальцем не пошевелю, если вы влипнете. Поняли меня?
- То же самое имели в виду мои лондонские друзья. Когда я уйду отсюда, мы забудем друг друга, а если я кончу свои дни в Синг-Синге, это мои
трудности. Договорились?
Полковник Джонс вынул из стола пухлую пачку и открыл ее. Верхний листок был перечнем. Джонс поставил карандаш против первого пункта и
оглядел Бонда с готовы до ног. Оценивающе пробежав глазами по старенькому твидовому костюму Бонда в мелкую черно-белую клетку, белой рубашке и
узкому черному галстуку, он сказал:
- Во первых, одежда. - Вынув из папки листок исписанный четким почерком, он пустил его Бонду через стол. - Это список нужных вам вещей и
адрес большого комиссионного магазина здесь, в городе. Ничего экстравагантного, ничего броского. Поношенные рубашка цвета хаки и темно-
коричневые джинсы, крепкие горные ботинки или сапоги. Учтите, это самая удобная обувь. Там же адрес аптеки, где продают ореховую настойку.