- А вот свидетели утверждают другое.
- Кто?
- Во-первых, супруга Маркова сообщила, что некая дама неоднократно звонила ему домой и буквально изводила несчастную бабу требованиями развестись с Игорем. Потом обнаглела окончательно и заявилась в гости. Она чуть не треснула тебя кастрюлькой по башке. Еле сдержалась, говорит.
- О боже! Я и впрямь заходила к ним, но только абсолютно случайно, вместе с Виталием Орловым, ведь рассказывала только что.
- Адрес и телефон Орлова, - потребовал полковник.
Я потрясенно молчала.
- Не знаю.
- Вот видишь! А еще соседка Соколовой, Алла Симонова вспоминает, что частенько видела худенькую элегантно одетую блондинку, проскальзывавшую быстрее тени в квартиру напротив. Дама старательно прятала лицо, но Аллочка все же разглядела голубые глаза и правильные черты лица. Кстати, это именно она приютила тебя вчера. Говорит, страшно похожа, просто одно лицо. Да еще та дама приезжала на бордовом "Вольво". Вот номер она, к сожалению, не помнит.
- В Москве десятки бордовых "Вольво", - огрызнулась я.
- Да, но у твоего на заднем стекле болтается утенок Дональд Дак, а бампер слегка погнут.
- Ну и что? Случайно задела ворота и никак не исправлю...
- В общем-то ничего, но полюбовница Маркова тоже привесила идиотское водоплавающее и исковеркала где-то бампер. Аллочка - девушка глазастая, все разглядела. Странное, даже мистическое совпадение, не находишь?
Я молчала, не в силах раскрыть рот. Вдруг в голову пришла мысль:
- А когда он умер?
- Женя предполагает, что около восьми вечера.
- Так я была дома. И потом это не правда. Игорь позвонил в девять, как раз начиналась программа "Время".
- Может, "Вести"?
- Нет-нет, именно на первом канале, такая специфическая музыка. И свидетели есть. Зайка еще ругалась, что не помогаю ей потолок красить, а уезжаю.
- Ольга, поди сюда! - громовым голосом крикнул Александр Михайлович.
- Ну что тебе? - недовольно отозвалась Зайка, появляясь на пороге.
Волосы невестка убрала под бейсболку, а на тело натянула старый джинсовый комбинезон. Вместе с Ольгой в комнату вплыл резкий запах краски. Собаки тут же расчихались.
- Помнишь, когда твоя удалая свекровь вчера уходила из дому? Ольга нахмурилась.
- А она, можно сказать, и не приходила. Влетела в полдевятого, волосы торчком, глаза горят, а через полчаса ей позвонили, и все... Нет видения, испарилось практически без слов. Между прочим, у всех моих подруг бабушки тихонечко сидят дома, носочки внукам вяжут... - И она выскочила в коридор, хлопнув дверью.
Александр Михайлович вздохнул.
- Совсем плохо.
- Почему?
- Любой следователь сразу заподозрит спектакль. Сначала убила, потом принеслась чтобы обеспечить себе алиби.
- Но он мне звонил!
- Это ты говоришь!
- Зайка слышала.
- Только звонок, трубку она ведь не снимала?
- Нет.
- Грош цена тогда ее свидетельству, мало ли кто звонил, а ты соврала.
- Сразу после работы я поехала с Виталием обедать, в восемь еще ела.
- Сообщи название ресторана, спросим официально мэтра...
- "Макдоналдс" на Тверской.
Полковник уставился на меня во все глаза, потом фыркнул:
- Это было бы смешно, когда бы не было так грустно...
Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Потом Дегтярев произнес:
- Ладненько.
..
Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Потом Дегтярев произнес:
- Ладненько. Поскольку мы с тобой старые приятели, формально я не имею права вести следствие. Дело принял Крахмальников. Но, как ты сама понимаешь, я буду помогать ему изо всех сил. Времени у нас месяц. За этот срок я должен разобраться во всем. Странная, однако, штука приключилась с тобой.
- Веришь мне?
- Слишком хорошо тебя знаю, поэтому верю. Но больше никто не поверит. Единственный способ избавить тебя от СИЗО и суда - найти настоящего преступника. Но, честно говоря, я пока совершенно не понимаю, кто это сделал, а главное - зачем? Считай, что ты дала подписку о невыезде. Сиди дома, не носись по городу. Кстати, если решишь смыться в Париж от греха подальше, у меня будут очень серьезные неприятности. Поняла? Я кивнула.
- Только детям не рассказывай.
- Пока не буду, - пообещал Дегтярев и ушел.
Не успела я закрыть за ним дверь и перевести дух, как из гостиной донесся грохот, звон и Ольгин крик. Я ринулась на шум.
Посередине комнаты сидела Зайка, сжимая рукой ногу.
- Что случилось? - испугалась я, разглядывая опрокинутую банку с краской.
- Упала, - процедила сквозь зубы Ольга. - Ой как больно, кажется, ногу сломала!
Я кинулась к телефону вызывать "Скорую помощь". Машина почему-то пришла сразу. Защитного цвета "рафик" замер у ворот. Из пахнущего бензином салона выбрался молодой щупленький доктор с железным ящиком в руках.
- Где больной? - осведомился он суровым голосом, всем своим видом показывая, что шутить не намерен.
Я повела эскулапа в дом. Ольга продолжала сидеть на застеленном картоном полу. Доктор кинул взгляд на ногу и вынес вердикт:
- На перелом не слишком похоже, но рентген сделать надо, возможна микротрещина. Только травмопункт обслуживает исключительно с московской пропиской.
- Ложкино относится к столице, - успокоила я паренька, - мы живем тут постоянно, и полис на руках.
- Совершенно не сомневаюсь, что вы москвичка, - отрезал доктор, - а вот малярша откуда: Молдавия, Украина?
- Это моя невестка, - быстренько прояснила я ситуацию.
У врача на лице промелькнуло что-то напоминающее жалость, но он удержался и ничего не сказал о жадных, богатых свекровях, заставляющих безропотных невесток делать ремонт собственными руками.
Кое-как мы влезли в "рафик". Внутри парадоксальным образом было одновременно холодно и душно. Зайка затряслась. Я подумала, что она замерзла, и накинула ей поверх шубки застиранное байковое одеяльце, валявшееся на носилках. Но Ольга скинула его и, корчась от смеха, ткнула пальцем в большой лист, прикрепленный на дверце микроавтобуса. "Список оборудования "Скорой помощи": одна подушка, одно одеяло, носилки, два запасных колеса, огнетушитель".
- Зачем это тут? - удивилась я, разглядывая грязные внутренности автобусика без каких-либо признаков медицинской аппаратуры.
- Наверное, чтобы больные не уперли, - веселилась Зайка. - Интересно, а как они оказывают помощь при инфаркте или инсульте?
- Небось кладут на носилки, а сверху наваливают подушку, чтобы несчастный поскорее отключился, - ляпнула я.
Машина тем временем, резво проскакав по всем ухабам, затормозила у какого-то дома.
- Дальше не проедем, - сообщил доктор, - вылазьте, пешкодралом придется.
- Почему? - в один голос изумились мы.
- Там мостик через овраг сломался, еще летом.
Мы медленно проковыляли по замерзшему тротуару, потом свернули налево и очутились перед забором.