..
- Понятно, - сомневающимся тоном протянул пожарный, - а разделись догола зачем?
- Не знаю, упала одетой.
С недрогнувшими лицами офицеры записали весь этот бред в блокнот и, еще раз уточнив мои данные, ушли. На лестнице установилась тишина. Зарычал мотор, красная блестящая машина уехала. Я повернулась к девчонке:
- Поеду домой, вещи постираю и верну. Та великодушно сообщила:
- Можешь не торопиться, все равно такую дрянь не ношу. Надень кроссовки в передней...
"Вольво" мирно поджидал хозяйку в дальнем углу двора. Ключи вместе с одеждой, сумкой и мобильным скорее всего погибли в огне. Но, как многие рассеянные люди, я держу под бампером запасной комплект ключей.
Утром я долго мылась в ванной, пытаясь обрести душевное равновесие, но абсолютно не преуспела в этом занятии и спустилась в столовую, сохраняя в душе нервное напряжение.
Стоило войти в комнату, как сердце мое неприятно екнуло. За большим круглым столом восседал ближайший приятель - полковник Дегтярев. Александр Михайлович преспокойно ел творожную запеканку. Увидев меня, он отложил чайную ложку и, мило улыбаясь, спросил:
- Выспалась, Дашутка?
Больше всего боюсь, когда мой испытанный друг наклеивает себе на лицо сладенькую гримасу, а уж если начинает называть Дашуткой, то, значит, сейчас разразится буря, по сравнению с которой тайфун "Эдуард" - детский лепет.
- Спасибо, - осторожно ответила я, - великолепно отдохнула.
- Надо же, - продолжал фальшиво растягивать губы приятель, - скажите пожалуйста, какая отличная нервная система. У меня бы после подобных приключений началась бессонница...
- Ты все знаешь? Откуда? - решила я аккуратненько разведать обстановку.
- В сводке происшествий за сутки прошли твои данные, - пояснил Александр Михайлович, буравя меня тяжелым взглядом.
Нашей дружбе много лет. Дегтярев испытанный, надежный человек. Как-то раз мне приснился кошмар: почему-то я должна куда-то бежать, вроде совершила какое-то преступление - то ли убила кого, то ли украла формулу ракетного топлива. Во всяком случае, во сне я бестолково неслась, преодолевая разнообразные препятствия, к тому, кто спасет, укроет, поможет, - к Александру Михайловичу.
Мои дети долго надеялись, что когда-нибудь полковник предложит их матери если не сердце, то хотя бы руку, а я отвечу "да". Но заводить любовные отношения с приятелем, которого после двадцати лет дружбы знаю как облупленного, просто невозможно. На глазах у Дегтярева прошли чередой мои четыре мужа, и он только крякал, глядя, как я с радостным лицом в очередной раз бежала в загс. В конце концов не вынес и заявил: "Нормальные женщины наступают на одни и те же грабли один, ну максимум два раза, ты же - бесконечно".
В наших отношениях есть всего один, зато огромный подводный камень. Приятель всю жизнь служит в системе МВД и в результате имеет погоны полковника. Как называется его должность, я запомнить не могу, но в большом здании, расположенном в центре Москвы, у него отдельный кабинет. Несколько раз нам приходилось общаться на официальной почве, потому что неприятности притягиваются ко мне как магнитом. Ничего хорошего из моих приключений, как правило, не получается, и полковник просто синеет, столкнувшись со мной на узкой дорожке.
Вот и сейчас он явно еле-еле сдерживал гнев. Довольно обширная лысина покраснела, а щеки приобрели геморроидальный оттенок - явный признак душевного расстройства.
- На этот раз, Дашутка, ты влипла в пренеприятнейшую ситуацию, - сообщил приятель, сосредоточенно разглядывая чайную чашку. - Еле-еле упросил не арестовывать тебя под свою, так сказать, ответственность. Надеюсь, оценишь мои героические усилия.
Надеюсь, оценишь мои героические усилия.
Я так и села на маленький диванчик.
- Арестовать? Да за что? Я же ничего не совершила противозаконного!
- Зачем ты явилась вчера вечером на улицу Строителей в квартиру, принадлежавшую Соколовой Антонине Андреевне?
- Не знаю никакой Соколовой, приходила к своему начальнику, Игорю Маркову. Полковник вскинул брови.
- На работу устроилась? Кем, если не секрет?
Пришлось рассказать правду. Александр Михайлович молча выслушал мой рассказ, потом сказал:
- Я-то хорошо знаю тебя и понимаю, что ради работы сыщика ты пойдешь на все, только у Игоря Маркова никогда не было никакого агентства.
- Что ты имеешь в виду? - изумилась я.
- Ничего особенного. Господин Марков занимался оптовой торговлей продуктами: макароны, растительное масло, сахар... имел несколько точек на оптовом рынке.
- Не может быть! Я собственноручно правила отчеты для клиентов.
- Значит, он занимался сыском незаконно, без лицензии. Фамилии клиентов можешь назвать?
Я растерянно покачала головой.
- Вот видишь! К тому же убитый...
- Убитый?!
- Чему ты так удивляешься? Игоря Маркова предварительно отравили. Вскрытие обнаружило увеличение размеров почки, корковый слой утолщен, имеются красные полосы и точки.
Меня начало тошнить. Какой ужас! Только что я разговаривала с человеком, и вот он уже разделан, словно свинина на рынке.
- Не скрою, - продолжал Дегтярев, удовлетворенно поглядывая на мое слегка перекосившееся лицо, - у сотрудников органов родилась официальная версия. Ты, моя радость, какое-то время состояла с покойным в интимных отношениях, поэтому он взял тебя на работу и платил абсолютно невероятную для подобного места зарплату. Скорее всего ему надоела любовница, и Марков просто решил откупиться от назойливой бабы. Но ты никак не хотела отпускать мужика, поэтому решила убить его. Отравить. Что и выполнила с милой непосредственностью, прямо после очередных любовных утех.
- Бред сумасшедшего. Зачем же я тогда подожгла квартиру?
- Хотела представить все как несчастный случай. Но произошла беда: вы легли, покурили, заснули... Сплошь и рядом такое случается.
- И вызвала пожарных?
- Конечно, сама-то погибать не хотела, вот и дождалась нужного момента, чтобы представить дело как отравление угарным газом...
- Бред, бред! - заорала я так, что мирно дремавший Хучик подскочил на полметра от пола. - Ну за каким чертом мне было тащить мужика на лестничную клетку? Абсолютно нелогично. Тогда уж следовало оставить его в полыхающей квартире!
- Действительно, тут маленькая неувязка, - мирно согласился Дегтярев, вертя в руках чашку, - только вот у следователя свое объяснение. Ему, видишь ли, кажется, что совершенное убийство слегка повлияло на твою психику и у тебя начался реактивный психоз. Увидела дело рук своих, спонтанно раскаялась и решила спасти любовника. Этакий психологический выверт. Я обозлилась окончательно:
- Совершенно не подвержена никаким психозам! Если уж решу убить кого-нибудь, так сделаю все по высшему классу и без истерических припадков. Кстати, готова отправиться к милицейскому гинекологу, пусть обследует и подтвердит, что я не спала с этим мужиком!
- Ну и что это докажет? - ухмыльнулся полковник. - Просто в последний раз не потрахались, связь-то была, или намекаешь, что после четырех супругов все еще девственница?
- Нет, - завопила я, чувствуя, что теряю самообладание, - никаких отношений я с Игорем не заводила, хотела только поработать в его конторе, понимаешь?
- Ой ли? - ухмыльнулся Александр Михайлович.