Моя жена была красива, ваша честь, и я подозреваю, что Е Дай хотел убедить ее уйти от меня и потом продать какому‑нибудь богачу в качестве наложницы. Она любила роскошь, а я ведь не мог делать ей дорогих подарков, так что…
– А золотые браслеты с рубинами – это дешевый подарок? – сухо осведомился судья.
– Браслеты? – непонимающе переспросил Бань. – Браслеты? Ваша честь, у моей жены не было никаких браслетов. Из украшений у нее было лишь одно серебряное кольцо, доставшееся от тетки.
Судья поднялся со стула.
– Бань Фэн, не пытайся меня одурачить, – хмуро сказал он, – тебе прекрасно известно, что у твоей жены была пара золотых браслетов и несколько золотых заколок для волос!
– Ваша честь, это невозможно, – бормотал несчастный Бань Фэн, – вы ошибаетесь, у нее никогда не было золотых украшений…
– Что ж, пойдем, я тебе покажу, – сказал судья холодно.
Они прошли в спальню, и судья кивнул на сундуки с одеждой.
– Открой крайний сундук. Драгоценности лежат сверху.
Бань Фэн повиновался; он осветил сундук фонарем, и судья, подойдя поближе, увидел лишь свернутые платья, до половины заполнявшие сундук.
Но он отчетливо помнил, что браслеты и заколки лежали именно здесь, и Дао Гань после осмотра положил их на место!
– Ну вот, видите, ваша честь! – с облегчением воскликнул Бань Фэн. – Здесь ничего нет!
– Подожди, – отстранил его судья. Он нащупал маленький замочек и открыл потайное отделение сундука.
В нем было пусто.
– Бань Фэн, – сказал судья, вставая, – ты зря меня обманываешь. Лучше скажи сам, куда ты спрятал драгоценности.
– Ваша честь, – очень серьезно сказал Бань Фэн, – я клянусь вам, что я и не подозревал о том, что в сундуке есть второе дно.
Судья задумался. Он пристально оглядел комнату и вдруг сорвался с места и кинулся к окну. Судья дотронулся до одной из досок в ставнях, и она распалась на две половинки. Точно так же были сломаны все остальные доски.
– Здесь побывали воры! – воскликнул он.
– Воры?! Но все деньги лежат на месте, ваша честь! – удивленно ответил Бань.
– А одежда? Когда я производил обыск в первый раз, сундук был полон. Ты можешь определить, что исчезло?
Бань наклонился и принялся разбирать ворох одежды. Через несколько минут он сказал:
– Ваша честь, не хватает двух платьев! Это платья из парчи, отороченные мехом, самые дорогие, их подарили моей жене к свадьбе!
Судья кивнул.
– Что‑то еще… – задумчиво сказал он. – Ах да, столик! Раньше здесь стоял красный лакированный столик!
– Да, он сейчас в мастерской, я его чиню, – сказал Бань.
Судья стоял неподвижно, полностью погрузившись в размышления. Он тер бакенбарды, пытаясь понять, что происходит…
И внезапно его озарило. Каким же слепцом он был все это время! Браслеты, вот в чем дело! Он должен был понять с самого начала, и тогда он не совершил бы такой ужасной ошибки! Но теперь по крайней мере все вставало на свои места…
– Бань Фэн, я верю, что ты говоришь правду, – сказал судья. – Пойдем обратно в мастерскую.
В мастерской судья Ди взял чашку с недопитым чаем, а Бань натянул перчатки и снял со столика ткань.
– Вот столик, о котором вы говорили, ваша честь. Он старинный, но неплохо сохранился, его нужно было лишь заново покрыть лаком. Как раз позавчера, перед отъездом в Пять Овнов, я поставил его сохнуть в комнату, но, к сожалению, до него кто‑то дотронулся – сегодня утром я заметил, что лак смазан в углу, и сейчас я его снова полирую.
– Могла твоя жена смазать лак? – спросил судья, отставляя чашку.
– Ни в коем случае, ваша честь. – Бань Фэн слабо улыбнулся. – Я не раз предупреждал ее, да она и сама знала, что лаком можно обжечься. Несколько месяцев назад сюда пришла вдова Лу, хозяйка магазина тканей, с таким ожогом и спросила, как его лечить. Вся рука у нее была в волдырях – просто ужас! Я ей посоветовал…
– Откуда ты знаешь эту женщину? – перебил Баня судья.
– В детстве она жила с родителями по соседству со мной, в восточном квартале. Но мы не общались с тех пор, как она вышла замуж. И не то чтобы я об этом сожалел, – в этой семье все женщины нехорошие. Отец‑то ее был хорошим купцом, а мать – татарка да вдобавок колдунья. Дочка пошла в нее – вечно она то варила какие‑то зелья на кухне, то заклинания какие‑то бормотала… Она знала, куда я перебрался, вот она и пришла ко мне посоветоваться насчет ожога. И, кстати, тогда же она мне сказала, что ее муж скончался.
– Интересно! – сказал судья, взглянув на Баня с искренним сочувствием и теплотой. – Бань Фэн, теперь я знаю, кто совершил это преступление. Но преступник – душевнобольной человек, и поэтому он опасен вдвойне. Заделай ставни и запри дверь на все замки. А утром приходи в суд. Там ты все узнаешь.
Совершенно сбитый с толку Бань Фэн открыл было рот, чтобы задать вопрос, но судья не дал ему заговорить. Он поблагодарил за гостеприимство и быстро вышел.
Ма Жун, Цзяо Дай и Дао Гань ждали судью в кабинете. Одного взгляда на них хватало, чтобы понять: никаких хороших новостей у них не было.
– У господина Чжу Да‑юаня был замечательный план, – печально сказал Ма Жун, – но мы так ничего и не добились. Они с Цзяо Даем составили список всех учеников Ланя, и бывших и нынешних, но и от него не оказалось никакого толку. – Он достал из рукава и подал судье исписанный лист бумаги и продолжал, пока судья изучал список: – В доме тоже не нашли ничего, что могло бы помочь. Зато мы поговорили с его учеником, и мальчик нам кое‑что рассказал.
Судья слушал вполуха, больше думая о том, что произошло сегодня в доме Баня, но тут он заинтересовался.
– И что же? – спросил он.
– Он сказал, что однажды вечером совершенно случайно подслушал разговор своего учителя с женщиной!
– С какой женщиной?
– Он не знает. Мэй Чжэн не видел ее, только слышал голос, и голос показался ему незнакомым. Он не разобрал слов, но понял, что женщина сердится. Этот Мэй Чжэн – честный малый, ему и в голову не пришло подслушивать чужой разговор.
– Но это по крайней мере доказывает, что у Ланя была какая‑то женщина! – сказал Дао Гань.
Судья ничего не сказал.
– Где Хун? – спросил он.
– Он должен был пойти на рынок и допросить там юношей из бани, но собирался вернуться к ужину, – ответил Дао Гань.
Трижды ударил гонг, возвещая начало вечернего заседания.
– Пора, – хмуро сказал судья Ди. – Я вызывал в суд вдову Лу, у которой при подозрительных обстоятельствах умер муж. Я хочу задать ей несколько вопросов и отпустить, вряд ли это займет много времени. Мне нужно еще рассказать вам, что я обнаружил в доме Бань Фэна. Похоже, его дело закончено!
Все трое набросились на судью с вопросами, но он остановил их.
– После заседания, – сказал он. – Придет Хун, и я все расскажу.
Он встал, надел мантию и вышел вместе с сыщиками.
В зале суда снова собралась целая толпа народу: все хотели узнать, как продвигается следствие по делу об убийстве Ланя.