– Да, – вставил писец. – Мясник Ван оставил своей вдове одни долги, в основном в веселом доме на рынке. Ей пришлось продать лавку и все, что в ней было, но хватило денег только на часть долга. Хозяин веселого дома решил взять ее в служанки, чтобы отрабатывала долг, но тут появился Го: он заплатил все деньги и женился на ней.
Ставя печать уездной управы на очередной бумаге, судья Ди заметил, что госпожа Го – великолепно воспитанная и образованная женщина.
– Да, ваша честь, она многое переняла от старика Го, – ответил секретарь. – Теперь она настоящий врач и лечит многих женщин. В первое время к ней относились с неодобрением: вышла замуж во второй раз, да еще разгуливает одна по всему городу… Но потом поняли, что женщинам намного лучше лечиться у нее, чем у врача‑мужчины, которому только пульс и позволяют щупать.
– И я рад, что она занимается попечительством женской тюрьмы, – сказал судья, передавая бумаги писцу. – Не то что некоторые попечительницы, за которыми надо еще следить, чтобы не обворовывали и не избивали заключенных.
Писец прошел к двери, но тут она открылась сама, и двое высоких, широкоплечих мужчин вошли в кабинет. Это были сыщики Ма Жун и Цзяо Дай, помощники судьи.
Когда‑то Ма Жун и Цзяо Дай были обычными разбойниками с большой дороги. Двенадцать лет назад, когда судья Ди ехал из дома на место своего первого назначения, на пустынной дороге его настигли эти «лесные братья», как их называют, но судья дал им такой отпор, что разбойники, придя в восхищение от его силы и смелости, стали умолять его взять их к себе на службу. В последующие годы эта парочка не раз помогала судье в делах, связанных с опасными преступниками.
– Что там случилось? – спросил судья Ма Жуна.
– Да обычная драка, ваша честь, две шайки сцепились в харчевне. Когда прибыли мы с Цзяо Даем, они как раз схватились за ножи. Ну, мы их успокоили, как смогли, и они разошлись. Четверых заводил мы забрали. Если позволите, хотим посадить их на одни сутки.
– Хорошо, – ответил судья. – Да, а как ваша охота? Удалось вам забить этого волка, на которого так жаловались все крестьяне в округе?
– Удалось, ваша честь, – ответил Ма Жун. – И набегались же мы! Сначала его поднял наш друг Чжу Да‑юань, но только он замешкался и не выстрелил, а выстрелил Цзяо Дай. Прямо в горло, ваша честь! Хороший был выстрел!
– Это Чжу Да‑юань помог мне своей заминкой. – Цзяо Дай улыбнулся. – Не знаю, что такое с ним случилось, он же первоклассный стрелок!
– Да, и каждый день тренируется, – добавил Ма Жун. – Видели бы вы, как он стреляет в снеговиков у себя во дворе! Снеговики в человеческий рост, он скачет галопом вокруг них и стреляет, и почти каждый раз попадает прямо в голову. – Ма Жун говорил с нескрываемым восхищением. После небольшой паузы он спросил: – А что это за преступление, о котором все говорят, ваша честь?
Судья помрачнел.
– Грязное дело, – ответил он. – Пройдите в боковой зал, узнайте, все ли готово к вскрытию.
Ма Жун и Цзяо Дай вышли и через минуту вернулись, сообщив, что все готово. Тогда уже все пятеро направились в зал.
В боковом зале поставили четырехугольный стол, по краям которого стояли в ожидании судьи староста приставов и двое писцов. Судья занял свое место за столом, четверо сыщиков выстроились у стены напротив. В углу судья Ди заметил Е Биня, Е Дая и квартального Гао. Он ответил кивком на их поклоны и сделал знак Го, что пора начинать.
Горбун откинул красное покрывало, наброшенное на циновку около судейского стола, и во второй раз за этот день судья увидел вблизи горб на его теле. Вздохнув еле слышно, он взял кисть и стал писать протокол.
Вздохнув еле слышно, он взял кисть и стал писать протокол.
– Тело убитой жены Бань Фэна, урожденной Е, – произнес судья, не отрываясь от писания. – Возраст?
– Тридцать два года, – отвечал Е Бинь. Лицо его было белее бумаги.
– Начинайте вскрытие! – провозгласил судья Ди.
Го сел на корточки возле убитой. Он окунул в таз с теплой водой кусок ткани и протер руки женщины; ослабив веревку, он попытался приподнять руки, но они уже окоченели и оторвать их от тела было невозможно. Сняв с пальца убитой серебряное кольцо, лекарь переложил его на листок бумаги. Затем он протер все тело, тщательно исследуя его. Это заняло довольно много времени. Наконец Го перевернул тело на живот и принялся осматривать рубцы на спине.
Десятник Хун тем временем шепотом рассказал Ма Жуну и Цзяо Даю обо всем, что произошло утром. У Ма Жуна перехватило дыхание, когда он увидел кровоподтеки.
– Только бы мне добраться до этого подонка, – прошептал он на ухо Цзяо Даю, – вот увидишь, что я с ним сделаю!
Го изучал рану на шее. Наконец он встал с пола и начал отчет.
– Тело замужней женщины, нерожавшей. Кожа гладкая, родимых пятен нет. Ран или шрамов нет. Есть только следы веревок на руках и рубцы на спине, скорее всего, следы ударов плетью. – Го подождал, пока писец запишет его слова, и продолжил: – Голова была отрезана большим ножом. Могу предположить, что это кухонный нож для разделки мяса.
Судья выдернул несколько волосков из бороды, что означало крайнюю степень гнева. Он приказал писцу прочитать вслух запись, потом велел Го приложить к бумаге большой палец. После того как Го заверил документ, судья велел ему вернуть кольцо убитой Е Биню.
Взглянув на кольцо, Е воскликнул:
– В нем не хватает рубина! Камень точно был на месте позавчера, когда я в последний раз виделся с сестрой!
– Были ли у твоей сестры другие кольца? – спросил судья Ди.
Е Бинь отрицательно покачал головой.
– Е Бинь, ты можешь теперь забрать тело сестры. Помести ее во временный гроб. Мы не нашли голову ни в доме, ни во дворе, но я заверяю тебя, что суд предпримет все возможное, чтобы отыскать ее и схватить убийцу. Тогда ты сможешь похоронить сестру, как подобает.
Братья Е молча поклонились. Судья встал. Вместе с помощниками он прошел к себе в кабинет.
Несмотря на то, что на нем была меховая накидка, судья дрожал. Он отрывисто приказал Ма Жуну подбавить угля в печь. Сев, он молчал некоторое время, поглаживая бакенбарды.
– Странный какой‑то оборот приобретает это дело, – заметил Дао Гань.
– Я вижу только одну странность, – проворчал Ма Жун. – Что этот подонок Бань Фэн еще на свободе! Ублюдок! Зарезать свою жену, как овцу!
Судья Ди, погруженный глубоко в раздумья, казалось, не слышал этих слов. Внезапно он вскричал:
– Да нет, это невозможно!
Он вскочил с места и нервно заходил по кабинету.
– Смотрите сами: женщина лежит связанная, но ни ее одежды, ни обуви мы не находим. Утверждается, что ее избивали, но следов борьбы тоже нет. Муж, предполагаемый преступник, упаковал отрезанную голову в сумку, прихватил с собой одежду убитой, прибрал в комнате и бежал, при этом, заметьте, оставив дома драгоценности жены и собственные деньги! Что вы на это скажете?
Десятник Хун задумчиво сказал:
– Можно решить, ваша честь, что здесь замешан кто‑то третий…
Судья остановился. Он снова сел за стол и внимательно, пристально вгляделся в своих помощников. Цзяо Дай кивнул головой и добавил:
– Чтобы отрубить голову, нужно быть очень сильным. Даже палачу, бывает, это удается не с первого раза. А мы знаем, что Бань Фэн – немолодой, слабый человек.