Бань Фэн вдовец, намного старше ее; у него есть взрослый сын от первого брака. Бань женился на моей сестре два года назад. Он сразу произвел на меня хорошее впечатление, разве что своими разговорами о болезнях иногда надоедал. Ну, кто бы мог подумать, что он нас всех обманывает!
– Ну, меня‑то ему не удалось провести! – воскликнул Е Дай. – Я сразу понял, что у него на уме. Негодяй, мерзавец! Сестра не раз говорила, что он бил ее! – От злобы и ненависти у Е Дая еще сильнее надулись щеки.
– Бил? Но почему ты никогда не говорил мне об этом? – изумленно спросил старший брат.
– Не хотел тебя расстраивать, – угрюмо отвечал Е Дай. – Но сейчас все расскажу. Мы его из‑под земли достанем!
– Почему вы сегодня утром решили пойти к ней? – спросил братьев судья.
– Мы… Да просто захотели проведать ее, – в некотором замешательстве ответил Е Дай.
– Понятно. Что ж, вам еще раз предстоит выступить в суде, и тогда ваш рассказ будет записан. Я сейчас возвращаюсь туда, и вы тоже – будете свидетельствовать при вскрытии.
Гао и братья Е вышли из дома вместе с судьей, чтобы проводить его к паланкину.
На пути в суд один из приставов подъехал к окну паланкина.
– Мы проезжаем мимо аптеки Го, ваша честь, – сказал он, – не прикажете ли, я зайду к нему и вызову его в суд на вскрытие?
Судья выглянул наружу; прямо перед ним был маленький, аккуратный домик, на котором красовалась каллиграфически выписанная вывеска:
КОРИЧНАЯ РОЩА
– Я сам с ним поговорю, – ответил судья. Он вышел из паланкина и добавил, обращаясь к своим помощникам: – Мне нравится заходить в аптеки. Вы подождите меня здесь, – там внутри, должно быть, тесновато.
Первое, что ощутил судья Ди, войдя внутрь, был приятный аромат сухих трав. За прилавком склонился хозяин – невысокий горбатый человек; он нарезал какое‑то растение на куски большим ножом, но, увидев судью Ди, немедленно отложил нож и вышел к нему навстречу.
– Я лекарь Го, с вашего позволения, – представился горбун, отвешивая судье низкий поклон. Голос у Го был низкий и очень приятный.
Он был около четырех футов ростом, при этом очень широк в плечах. Голова, увенчанная копной черных спутанных волос, тоже была непропорционально крупной, и глаза казались слишком большими для этого лица.
– Мне еще не доводилось вызывать вас в суд в качестве присяжного врача, – сказал судья, – но я много слышал о вас как о прекрасном лекаре и решил обратиться именно к вам. Дело в том, что сегодня утром в юго‑восточном квартале была убита женщина. Я хотел бы, чтобы вы произвели вскрытие тела.
– В вашем распоряжении! – Го оглядел помещение, заставленное всевозможными горшочками, вазами и мешками с травами, и извиняющимся тоном добавил: – Прошу прощения за столь безобразный вид моей аптеки. Здесь все в таком беспорядке…
– Напротив, – любезно возразил судья, – я вижу, что здесь все как нельзя лучше устроено. – Он заглянул в шкафчик перед собой и прочитал вслух названия, вырезанные на ящиках. – Прекрасный набор болеутоляющих. Как, у вас есть даже лунная трава! Но это же большая редкость!
Го выдвинул один из ящичков, достал связку сухих корешков и стал развязывать их. Судья Ди заметил, какие у него тонкие, длинные и подвижные пальцы.
– Эта трава растет только в одном месте – на скале около северных городских врат. В народе эту скалу называют Лекарским Холмом. Мы собираем лунную траву зимой, выкапываем прямо из‑под снега.
– Да, – кивнул судья Ди, – зимой ее целебные свойства наиболее высоки, потому что весь сок накапливается в корнях.
Мы собираем лунную траву зимой, выкапываем прямо из‑под снега.
– Да, – кивнул судья Ди, – зимой ее целебные свойства наиболее высоки, потому что весь сок накапливается в корнях.
– Ваша честь, вы превосходно разбираетесь в травах! – воскликнул изумленный Го.
Судья пожал плечами.
– Мне нравится читать старые трактаты по медицине… – ответил он. Внезапно он заметил, что около его ног что‑то шевелится, и наклонился. Это оказалась маленькая белая кошечка – она прошмыгнула мимо судьи и стала тереться о ноги Го, и лекарь ласково взял ее на руки.
– Я ее нашел на улице. У нее была сломана лапка. Я наложил шину, но кость срослась неправильно. Надо бы обратиться к Лань Дао‑гую, он хороший костоправ.
– Мне рассказывали о нем мои помощники, – сказал судья. – Они говорят, что Лань Дао‑гуй – замечательный борец. Они действительно им восхищаются.
– Он необыкновенный человек, ваша честь! Таких, как он, немного, – вздохнул Го и спустил кошку на пол.
Приоткрылась занавеска, закрывающая вход в заднее помещение, и вошла высокая, стройная женщина с подносом, на котором стоял чайный прибор. Она с грациозным поклоном подала чашку судье, и тот заметил, какие правильные у нее черты лица, словно бы выточенные гениальным ваятелем из белого нефрита. Она не пользовалась никакими умащениями, а волосы ее были просто заплетены в три косы. За женщиной по пятам шли четыре большие кошки.
– Мне докладывали, что вы превосходно справляетесь со своими обязанностями в женской тюрьме, – сказал судья.
Госпожа Го снова отвесила низкий поклон.
– О, ваша честь, вы мне льстите. В тюрьме последнее время совсем мало работы. Сейчас у нас содержатся несколько женщин, которых перевозят с Севера в другую тюрьму, но их скоро увезут. И тюрьма снова будет пуста.
Судья был очарован ее манерой речи: она говорила уверенно, с достоинством и в то же время необыкновенно вежливо и скромно.
Го допил чай; его жена подошла к нему и заботливо укутала его в меховую накидку. От судьи не укрылся ее взгляд, обращенный к мужу, взгляд, полный любви и нежности. Ему не хотелось уходить. Мир и покой, царящие в маленькой аптеке, приятный запах трав были так прекрасны после холодной комнаты с изуродованным трупом… Вздохнув, судья допил ароматный жасминовый чай, отставил чашку и встал из‑за стола.
– Что ж, мне пора в управу, – сказал он.
Он вышел на улицу и сел в паланкин.
Письмоводитель уже ждал судью Ди в кабинете. Десятник Хун и Дао Гань грели воду для чая, а судья уселся за стол, куда письмоводитель положил пачку бумаг.
– Позови старшего писца, – распорядился судья, просматривая бумаги.
Писец зашел через несколько секунд.
– Сейчас тело убитой Бань доставят в суд. Я не хочу, чтобы при вскрытии присутствовали всякие зеваки, так что публики не будет. Скажи остальным, чтобы помогли Го приготовить все необходимое, и пусть охранники не пускают в зал никого из посторонних, кроме братьев убитой и квартального Гао. Экспертиза будет проводиться в боковом зале.
Десятник Хун поднес судье чашку горячего чаю.
– Наш чай не идет ни в какое сравнение с жасминовым чаем Го, – улыбнулся судья, отпив немного. – Кстати, странная на первый взгляд пара, а как они счастливы друг с другом!
– Госпожа Го была вдовой, – сказал Дао Гань. – Ее первый муж, мясник, – Ван, кажется, его звали – умер года четыре назад от перепоя. И ей повезло, что умер, – я слышал, это был отвратительный, распутный тип.