– Наверное, это бочка меня ударила. Хорошо, что она сбила нас назад, а то мы бы лежали под этим бульдозером.
– Ты хочешь сказать, размазаны по земле.
– Аккуратно положены. – Он взглянул на склон над ними, его тело напряглось, и Элли вспомнила звук, который услышала, когда выбиралась из кучи.
– Думаю, этот кто‑то уехал, Джим. Сейчас я не уверена, но кажется, когда нас сбило, я слышала, как отъезжает машина. Она уехала.
Келсо словно бы испытал облегчение:
– Ты уверена? Уверена, что слышала?
Его пальцы сжали ее локоть.
– Не совсем, но в общем уверена.
Келсо глубоко вздохнул.
– Ты ведь это не серьезно, а? Насчет вызова бригады.
Она пыталась рассмотреть его лицо, но ночь была слишком темной, а грязь на его лице делала задачу еще труднее.
– Поверь мне. Пока еще рано. И я действительно думаю, что тебе надо как можно скорее выходить из игры.
– Ой, не надо за старое! С этим покончено – и ничего не изменилось. Я по‑прежнему участвую в операции и говорю, что нужно запросить помощь.
– Ладно, ты оставайся. Но больше никого – пока что. Я видел слишком много операций, проваленных из‑за неучей, затаптывавших все следы своими ножищами.
Она не отступала:
– Твое невезение, да? Ты боишься, что опять все пойдет не так.
– Оставь, Элли, оставь это в покое!
– Нет! – крикнула она.
– Тогда дай мне еще пару дней. Дай откопать что‑нибудь посерьезнее домыслов и подозрений.
– Если я останусь с тобой.
Он неохотно согласился, понимая, что спорить бесполезно. Впрочем, он бы хотел рассказать ей о своих действительных страхах.
~~
Келсо зажмурился, когда девушка вытерла засохшую грязь с его разодранной щеки. К счастью, рана была неглубокой, единственным повреждением, не считая ушибов, была ободранная голень. Они вернулись в свой вагончик, и прежде чем позволить Элли войти, Келсо убедился, что там никого нет. Чтобы смыть грязь, оба приняли душ, их одежда комом ссохлась в углу кухонной секции. Элли надела привезенное с собой светлое платье, распущенные мокрые волосы окаймляли лицо. Менее запасливый Келсо остался в одних джинсах и обернул плечи полотенцем.
– Покажи мне свою ногу, – сказала Элли, и он закатал штанину над ободранной голенью.
У Элли вытянулось лицо.
– Это надо бы перевязать, но боюсь, я не подготовлена к серьезным травмам. Завтра куплю что‑нибудь в городе.
– Не проблема. А ты поранилась где‑нибудь?
Она покачала головой.
– Я хорошо осмотрелась в душе. Тело болит немного, и шея одеревенела, а в остальном все в порядке. То есть, не считая ног – они кажутся, как не свои.
– Выпьешь для лечения?
– Можно.
Он отодвинул кухонный табурет и достал из подвесного шкафа над головой бутылку виски.
– Долить воды?
– Похоже, полезнее будет так.
Келсо поставил на стол два стакана и оба налил до половины. Он приветственно поднял свой, и Элли повторила этот жест, прежде чем через силу глотнуть. По телу пробежала дрожь, но стало легче. Келсо открыл пачку сигарет и предложил ей.
– Ради Бога, Джим, неужели ты не заметил? Я же не курю!
– Да? – Келсо выглядел удивленным. – Что ж. – Он закурил сам.
– Думаешь, на сегодня мы в безопасности?
Он ободряюще улыбнулся, но Элли улыбка показалась слишком самоуверенной.
– Думаю, сегодня они уже сделали все худшее, что могли.
– Значит, ты больше не считаешь это странной случайностью?
На мгновение он словно заколебался.
– Ты слышала отъезжающую машину.
– Ты слышала отъезжающую машину. Наверное, кто‑то хотел нас напугать...
– И им это удалось.
– ...Или убить. В любом случае, они, вероятно, думают, что у них все вышло: мы или напутаны, или мертвы, или ранены. И нас не будут снова беспокоить, пока не узнают, что именно с нами случилось. Думаю, они не станут поднимать шум на стоянке трейлеров. У нас тут соседи...
– Это утешает.
Виски, пережитый вместе страшный случай и выпитое раньше – все это вызвало у Элли головокружение.
– Кажется, меня тошнит, – сказала она.
Элли склонилась к раковине, ее глаза помутнели, и съеденный раньше чудесный ужин нашел путь во внешний мир.
– Извини, – выговорила Элли между двумя позывами. – Извини.
Келсо наклонился к ней и сочувственно погладил по спине. Он ничего не сказал, а только откинул ее мокрые волосы на затылок, подальше от лица, и держал так, пока продолжались судорожные приступы, потом достал бумажное полотенце и, когда девушка выпрямилась, протянул его ей. Она вытерла глаза, рот и высморкалась.
– Извини, – еще раз повторила Элли.
Келсо вынул изо рта сигарету и поцеловал девушку в макушку:
– Не беспокойся, меня самого подташнивает.
Элли прислонилась к нему и почувствовала, как его тело мгновенно одеревенело. Она расслабилась, и он обнял ее, одной рукой гладя по спине, словно успокаивая.
– Пора на боковую, – сказал Келсо через некоторое время.
Элли взглянула на него, но он намеренно не заметил ее вопросительного взгляда. Она отодвинулась к раковине, и Келсо прошел в жилую секцию, чтобы откинуть раскладной диванчик, потом застелил его и выключил свет. Элли сполоснула лицо холодной водой и прошла к своей койке.
Прошло немало времени, когда какое‑то движение пробудило Келсо от неспокойного сна. В вагончике было совершенно темно, и он мысленно проклял себя, что не оставил ни огонька. Его тело напряглось, и дурные сны вернулись в свое тайное убежище, чтобы потом ожить вновь. Шум, какой‑то шорох, потом на его постель что‑то опустилось. Поборов парализующий страх, Келсо приподнялся, чтобы первым ударить пришельца. Но теплое голое тело скользнуло к нему под одеяло.
– Элли.
– Молчи, Джим, – прошептала она, прижимаясь к нему.
Келсо почувствовал, как ее рука скользнула по его талии.
– Элли, не надо, пожалуйста. – Он с трудом, словно через силу выговаривал слова. Элли чувствовала его дрожь.
– Мне страшно, Джим. Я не хочу спать одна.
– Нет, ты не поняла...
– Разве ты не чувствуешь? Так холодно. Может быть, я просто перепугалась от всего этого – не могу перестать думать, – но сегодня я не могу спать одна. Пожалуйста, не вынуждай меня...
Животом она чувствовала его эрекцию и прижалась еще теснее, желая, чтобы все тело коснулось ее. Возбуждение уже начало перетекать в нее, и ее плоть словно вспыхивала, приходя в контакт с его плотью.
Келсо застонал, и это могло быть последнее возражение, но его рука протянулась ей за спину и прижала еще сильнее. Он потерся об нее, придавив своим телом, и она отвечала ему, ее руки скользнули вдоль спины к его ягодицам, притягивая к себе. Элли почувствовала, как он трогает ее груди, сначала грубо, а потом нежно, ласково поглаживая. Он целовал ее, и яростные сначала поцелуи тоже стали нежными. Их теплые, влажные губы прижались со сдержанной мягкостью, и ее язык, скользнув меж зубов, стал жадно искать его язык. Потом его рот снова стал жестким, требуя и получая ответное давление, и от возбуждения у обоих захватило дыхание. Его губы двинулись ниже, к ее шее, потом к груди. Они задержались там, и Элли почувствовала, как ее соски затягиваются к нему в рот, как они повлажнели от легких касаний языком.