Он ждал и размышлял о том, понял ли Бланк, какую ошибку только что совершил.
Бланк прихватил с собой в Эшенгут атлас грибов. Все, что Отт говорил про складчатый тинтлинг (soprinus atramentarius), оказалось правдой. Автор атласа пошел еще дальше. Он предупреждал о сосудистых коллапсах со смертельным исходом. Бланк яростно подчеркнул это место и на полях надписал: «Потешный гриб Пиуса Отта!»
На сей раз чувство вины не пришло. Он сообщил об этом Альфреду Венгеру во время одного из регулярных телефонных разговоров, и тот посчитал это добрым знаком:
— Похоже, твое подсознание снова научилось различать. Расквасить нос человеку, который тебя чуть было не отравил, я считаю совершенно нормальной реакцией.
Сразу после отъезда из Эшенгута Пиус Отт встретился в холле отеля «Империал» с компаньоном Бланка, Гайгером, и сообщил, что впредь намерен работать только с фирмой «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк». Они обсудили кое-какие ключевые вопросы и постановили, что детали будут решаться на соответствующих уровнях. О Бланке не было сказано ни слова.
В комнате Бланка штабелями лежали выписанные им книги. Здесь было все так или иначе связанное с лесом: справочники лесных хозяйств, учебники по лесоводству, книги по дендрологии, ботанике, исследования о грибах, пособия по охране природы, советы по выживанию в диких условиях, литература по охране растений и животных, советы охотникам.
Он долбил науку о лесе так, как не занимался со времени учебы в университете. Однако это не было ему в тягость. Напротив, предмет все больше завораживал его. Бланк стал одержим лесом.
В лесу он не чувствовал себя ни хорошим, ни плохим, а был как всякая другая тварь.
На третьей неделе пребывания Урса Бланка в клинике его нежданно-негаданно посетила Эвелин. Как всегда на заре, он стоял у окна и слушал птиц. И тут вдруг птичий концерт был прерван звуками автомобильного мотора. Бланк узнал старенькую серебристую «альфу». Эвелин припарковалась у входа, выключила фары и стала ждать.
Бланк тоже ждал. Полоска над верхушками деревьев посветлела. Эвелин все еще сидела в машине. Бланк понимал: если он хочет встретить утро в лесу, то свидания с Эвелин ему не избежать.
Когда Бланк выходил из здания, Эвелин вылезла из машины и двинулась ему навстречу со словами:
— Альфред мне сказал, что в это время ты обычно гуляешь в лесу.
На ней были походные ботинки, зауженные книзу брюки и черная куртка из грубошерстного сукна с пуговицами из оленьих рогов. Бланк проклинал Альфреда Венгера.
— Возьмешь меня с собой?
— Я хожу не по проторенным тропам.
— У меня хорошие ботинки.
— Я хожу быстро.
— Я в неплохой форме.
И они пошли. Мимо хозяйственной усадьбы и огорода по направлению к лесу.
— Что ты делаешь в лесу?
— Наблюдаю, слушаю, нюхаю, молчу. — Бланк ускорил шаг.
Они подошли к опушке. Тропинка впереди терялась в предрассветных сумерках. Бланк шагал не останавливаясь. Краем глаза он видел, как Эвелин, задыхаясь, старательно поспешала следом. Бланк прошел мимо того места, где он, по обыкновению, сворачивал. Миновал и второе. У третьего он остановился и произнес:
— Так не пойдет.
— Что не пойдет?
— Возвращайся.
Эвелин растерянно смотрела на него.
— Проваливай! — закричал он.
Она отступила на шаг.
Бланк двинулся на нее и снова крикнул:
— Проваливай!
Эвелин еще отступила. Он поднял с земли камень и замахнулся. Она бросилась бежать. Он за ней.
— Давай проваливай отсюда!
Эвелин бежала из последних сил. Бланк остановился, но продолжал кричать:
— Беги! Беги, если тебе дорога жизнь!
К вечеру он как ни в чем не бывало появился на кухне клиники.
Бланк остановился, но продолжал кричать:
— Беги! Беги, если тебе дорога жизнь!
К вечеру он как ни в чем не бывало появился на кухне клиники. Шеф-повар предоставил ему — неохотно и только после вмешательства руководства — плиту, несколько сковородок и стол. Сбоку, чтобы он не путался под ногами. Там Бланк готовил свои экзотические блюда из собранных в лесу грибов и зеленых лесных овощей.
Сегодня ему впервые попались сморчки. Он читал, что сморчки растут преимущественно вблизи ясеней. Но до сегодня искал их безуспешно. И вот сразу пятнадцать штук! На том месте, где он их собрал, были еще.
Бланк почистил их, промыл кондитерской кисточкой, маленькие разрезал пополам, а крупные — на мелкие кусочки.
Промыл и измельчил молодые побеги валерианеллы, которую собрал в подлеске. Затем разогрел на сковороде масло, свалил туда сморчки, посолил, поперчил, добавил нарезанную валерианеллу и, закрыв крышкой, оставил на несколько минут потушиться.
Готовое блюдо Бланк выложил на тарелку и украсил несколькими нежными листиками лапок серны. Поставил тарелку на поднос, накрыл крышкой-колоколом и понес к себе.
У себя в комнате Бланк застал Альфреда Венгера, сидящего за письменным столом и листавшего атлас грибов.
— Если бы ты сообщил, что приедешь, я собрал бы побольше сморчков, — сказал Бланк.
— Я уже поел.
— Сморчки с валерианеллой и лапками серны. Такого ты не отведаешь нигде на свете.
Венгер покачал головой. Бланк накрыл на стол, снял крышку и начал есть. Медленно и сосредоточенно.
Венгер в это время изучал приятеля.
— Теперь ты угрожаешь женщинам смертельной расправой?
Бланк заговорил только после того, как опустошил тарелку:
— А ты с некоторых пор в терапевтических целях подсовываешь мне мои же проблемы в пять утра.
— Пожалуй, это была не лучшая идея.
— Ты можешь говорить прямо. Я не угрожал Эвелин смертью. Просто-напросто я довольно резко прогнал ее от себя.
— Закидав камнями?
— Я бы так и сделал, если бы она не послушалась.
— И при этом кричал: «Беги, если тебе дорога жизнь!»
— Я имел в виду не это. Неужели непонятно?
Венгер был очень серьезен:
— Поясни.
Бланк задумался.
— Лес — моя интимная сфера. Эвелин вторглась в мою интимную сферу.
Это объяснение не удовлетворило Бланка. Отсутствовало нечто главное, и он продолжил:
— И она сама этого хотела. Она всегда этого хотела.
Рольф Блазер считал, что лучше бы старому Эгли не видеть черный «ягуар». По крайне мере, не упоминать о нем.
В тот день Эгли работал на силосохранилище, монтировал трубу. Силосная башня была восемь метров высотой. Сверху ему была хорошо видна часть дороги, прежде чем она сворачивала в лес. Он увидел черный «ягуар». Затем, спустя какое-то время, дым над усадьбой.
Блазер, конечно, поинтересовался, как ему удалось с такого расстояния определить, что это был именно «ягуар».
Позже, по словам Эгли, автомобиль проехал мимо него по проселочной дороге. В каких-нибудь пятидесяти метрах.
Не запомнил ли он, случайно, номер машины?
Нет, так далеко он уже не видит.
Откуда же тогда он наверняка знает марку автомобиля? Может, это была другая машина?
Никаких других машин, по утверждению Эгли, по дороге не проезжало. Он услышал бы. На слух он еще не жалуется.
Волей-неволей Блазеру пришлось заняться этим делом. Обнаружить следы легкового автомобиля после того, как здесь проехали пожарные машины, было делом безнадежным. Оставалось опросить соседей и знакомых Джо Гассера, не знают ли они кого-нибудь с черным «ягуаром».