- Прожил там сорок лет.
- У моего дяди был дом на Стар-кросс, - и я назвал фамилию дяди.
Старик улыбнулся.
- Я вел его дела. Мы были большими друзьями. Но это было очень давно.
- Вели его дела?
- То есть нашафирмавела.Ябылкомпаньономадвокатскойконторы
"Фулджеймс и Хоуард".
Тут он пустился в воспоминания и немало порассказал мне о моемдядюшке
и егосемействе,оеголошадяхиарендаторах.Разговорвсебольше
превращался в монолог; я вставлял два-три слова, иэтогобылодовольно.
Старикнегромкорисовалпочтизабытыемноюкартины,дни,чтоушли
безвозвратно, - дни моего детства.
Я откинулся в кресле, спокойно покуривал, иусталостьмояпроходила.
Поистине мне повезло, не часто встретишь человека, способногоговоритьо
чем-то, кроме войны. Сейчас почти все только и думают если неонынешней
войне, так о прошлой, и любой разговор скаким-тоболезненнымупорством
сводят к войне. А этого высохшего старика войнасловнообошластороной.
Его занимали самые мирные предметы.
Потом речь зашла о рыбной ловле. Оказалось,онстрастныйрыболов,я
тоже удил понемножку. Почти все морские офицеры берут на корабль удочкуи
ружье. В свободные часы мнеслучалосьловитьрыбунапобережьяхвсех
частей света, но обычно не стакойнаживкой,какаяполагается,ибез
особого успеха; зато Хоуард был настоящий знаток. Он побывал с удочкойво
всех уголках Англииичутьлиненавсемконтиненте.Вбылыедни
деятельность провинциального адвоката отнимала не слишком много времении
сил.
Мы заговорили о рыбной ловле воФранции,ияприпомнилсобственный
опыт.
- Я видел, французы очень занятным способом ловят на муху, - сказаля.
- Берут длиннющую бамбуковую жердь, футов этак в двадцать пять, слеской,
но без катушки. Для наживки пользуются мокрой мухой и ведут еепобурной
воде.
- Правильно, - с улыбкой подтвердил Хоуард. - Именно так и делают.Где
вы видели такую ловлю?
- Около Гекса, - сказал я. - Собственно, в Швейцарии.
Он задумчиво улыбнулся.
- Мне хорошо знакомы эти места... очень хорошо. Вы знаете Сен-Клод?
Я покачал головой:
- Юру я не знаю. Это, кажется, где-то возле Мореза?
- Да... недалеко от Мореза.-Онпомолчал;мыосталисьвдвоем,в
комнате было тихо, спокойно. Потом старик сказал: -Этимлетомяхотел
испробовать такую ловлю на муху в тамошних ручьях.Неплохоеразвлечение.
Надо знать, куда рыба идет кормиться. Нельзя просто забрасыватьмухукак
попало. Нужно вести ее так же осторожно, как искусственную.
- Стратегия, - сказал я.
- Вот именно. В сущности, стратегия в том и состоит.
Мы снова мирно помолчали. Потом я сказал:
- Не скоро мы опять сможем ловить рыбу в тех краях.
Так на сей раз я сам перевел разговорнавойну.Нелегкообойтиэту
тему.
- Да..
.. и это очень жаль, - сказал старик. - Мне пришлось уехать, когда
рыба еще не ловилась. До самогоконцамаяклевникудышный.Ручьиеще
совсем мутные и слишком полноводные-снегтает,понимаете.Позже,в
августе, ручьи мелеют, да и жара. Лучшее время - середина июня.
Я повернулся к нему.
- Вы ездили туда в этом году?-Конецмая,окоторомонупомянул
вскользь, это время, когда немцы через Голландию иБельгиювторглисьво
Францию, когда мы отступали к Дюнкерку, а французы были отброшены к Парижу
и за Париж. Казалось бы, не слишком подходящеевремядлястарикаудить
рыбу посреди Франции.
- Я выехал в апреле, - сказал он. - Думал провеститамвселето,но
пришлось уехать раньше.
Я удивленно посмотрел на него, невольно улыбнулся.
- Трудно было возвращаться?
- Нет, - сказал он, - не особенно.
- Наверно, у вас была машина?
- Нет, - сказал он. - Машины не было. Я плохой водитель, нескольколет
назад пришлось от этого отказаться. Глаза уже не те.
- Когда же вы уехали из Юры? - спросил я.
- Одиннадцатого июня, - сказал он, подумав. - Как будто так.
Я в недоумении поднял брови:
- И поезда шли по расписанию?
По моей работе мне хорошо известно было, чтотворилосьвтедниво
Франции.
Хоуард улыбнулся, сказал задумчиво:
- С поездами было неважно.
- Как же вы оттуда выбрались?
- По большей части пешком.
В эту минутупослышалосьмерное"трах...трах...трах...трах..."
четыре разрыва подряд не больше, чемвмилеотнас.Прочноекаменное
зданиеклубакачнулось,полыиоконныерамызаскрипели.Мымолча,
напряженно ждали. Потом протяжно завыли сирены и резко затрещализенитки.
Начался очередной налет.
- Черт подери, - сказал я. - Что будем делать?
Старик невозмутимо улыбнулся:
- Я останусь здесь.
Это было разумно.Пренебрегатьопасностьютолькорадитого,чтобы
избежать неудобств, глупо, но ведь над нами трисолидныхперекрытия.Мы
порассуждали об этом, разглядывая потолок и прикидывая,выдержитлион,
если обвалится крыша. Но с места не двинулись.
Вошел молодой официант с фонарем и каской в руках.
- Убежище внизу, ход через кладовую, джентльмены, - сказал он.
- А это обязательно - идти в убежище? - спросил Хоуард.
- Нет, только если пожелаете.
- А вы пойдете вниз, Эндрюс? - спросил я.
- Нет, сэр. Я иду на свой пост, вдруг зажигательная бомба попадет, мало
ли что.
- Ну, идите, -сказаля.-Делайтесвоедело.Акогданайдется
свободная минутка, принесите мне марсалы. Но сперва идите на пост.
- Неплохая мысль, -сказалХоуард.-Междузажигательнымибомбами
принесите и мне стакан марсалы. Я буду здесь.
- Хорошо, сэр.
Он ушел, а мы опять откинулись на спинки кресел.Былооколополовины
одиннадцатого.