-Понятно, - сказал Сигизмунд. И покрутил пальцем у виска, присвистнув.
Этого жеста она не поняла.
-Это ист двала, - сказал Сигизмунд. - Поняла? А зу ис кто, а?
Девка молчала. Потупилась.
-По паспорту-то как тебя звать? - потеряв терпение, напустился на нее Сигизмунд.
Девка глянула исподлобья и произнесла с непонятной интонацией:
-Айзи хайта сиино дохтар лантхильд.
Одно из этих диких слов, возможно, было именем. «Доктор» отпадал сразу. «Айзи» могло быть чем угодно. Может, самоназвание народа?
-Айзи? - спросил он на всякий случай.
Она покачала головой:
-Мави.
И тут он уловил. Имя было того же ряда, что и имена в «Нибелунгах». Застряли в памяти с детства. С внеклассного чтения. Ввели в восьмом классе новшество - «мировая литература». Аж сорок пять минут отвели. Непоследовательно прошли одним уроком «Нибелунгов», на том и кончилось.
И Сигизмунд процитировал стих, ненужно засевший в памяти:
-Звалась она Кримхильдою и так была мила, что многих красота ее на гибель обрекла.
Девка склонила голову набок. Что-то до нее дошло. Поправила важно:
-Нэй Кримхильд, аук Лантхильд им.
-Какая разница, - сказал Сигизмунд. - Звалась она Лантхильдою и так была мила, что многих красота ее на гибель обрекла…
И тут он вспомнил про лунницу. Золото Нибелунгов, блин. Приплыли. Зигфрид, Готфрид и Сигисмундс. Три богатыря. И с ними верный Хаген. С факсом. Он на факсе сидит, а Лантхильда ему докладывает чего-то…
А девка неожиданно спесивость обрела великую. И важно сказала:
-Аттила хайта мик Лантхильд.
До Сигизмунда неожиданно дошло, что он понимает. Аттила, осиротитель Европы, стало быть, ее «мисс Лантхильда» называет. Мило.
-Сигизмунд хайта зу Лантхильд, - выродил Сигизмунд.
Девка преважно кивнула.
Это вывело его из себя. Он рявкнул:
-Или тебя «мисс Лантхильд» называть? Ты уж сразу скажи! Может, у вас в Лоухи, или откуда ты там, ты в конкурсе красоты первейшая победительница? А что! Если у вас там все такие…
Тут он представил себе земли, где все девушки похожи на Лантхильду, причем та среди них - первейшая красавица, и ему даже дурно сделалось.
Он наклонился к ней через стол. Медленно положил ладонь себе на грудь. И проговорил раздельно:
-Аттила хайта мик Сигизмунд Борисович. Поняла? И на работе меня ценят.
Сам с этой дурой в ученую обезьяну превращаюсь.
Эта мысль показалась ему удачной, и он полез в холодильник за бананами.
* * *
Воскресный вечер Сигизмунд собирался посвятить работе. Лантхильда рассопливилась, что не удивительно при ее гриппе. Сигизмунд выдал ей носовой платок и на этом счел свою гуманитарную медицинскую миссию исчерпанной.
Его удивляло, что она довольно быстро встала на ноги. Еще не окрепла, еще, конечно, сморкалась и кашляла. И синяки под глазами вот такущие. Насморк и кашель являлись для коренного Петербуржца еще одним неоспоримым доказательством того, что свалил девку таки грипп.
И все же она уже ходила по квартире.
И ловить ее, оседающую по стене у заветной двери, не приходилось.
Таежное воспитание, сразу видать. Крепкая.
Сигизмунд засел за компьютер. Взял листки с незамысловатыми задачками. Едва начал осчастливливать Прохорову И., как зазвонил телефон.
Сигизмунд снял трубку и произнес:
-Верный Хаген слушает.
Звонил Мурр. Он ничуть не удивился. В тех причудливых мирах, где обретался Мурр, еще и похлеще случалось.
-Это Мурр, - сказал он. - Как девушка?
Мурр не знал, конечно, что Лантхильда - двала. То есть, если по-русски, что юродива она и безумна. Мурр ничего не знал. Но почему-то Сигизмунду было приятно, что Мурр ее называет «девушкой». Как будто она - равноправный член общества.
-Оклемалась, - сказал Сигизмунд. - Вон, по квартире шастает. Мяса кус сожрала, не подавилась. Поправляется.
-Этот рыжий - толковый парень, - заметил Мурр. - Мне он понравился.
-Утром звонил, спрашивал.
-Правильно, - одобрил Мурр. - Я тоже так всегда делал.
И начал рассказывать о своем творческом поиске. Собственно, от поиска Мурр и оторвался, чтобы позвонить - справиться о здоровье девушки.
Разговоры о творческих поисках естественно и непринужденно перетекли в разговор о безденежье. И о том, что достало.
Сигизмунд сказал:
-Я тут пробую договориться на одной студии…
Мурр знал, что Сигизмунд искренне ценит его творчество. Но насчет студии не поверил.
Сигизмунд знал, что Мурр знает… На том и распрощались.
Сигизмунд хотел вернуться к работе. Но Лантхильда, улучив момент, когда он отвлекся, слезла с дивана и подобралась поближе, засматривая ему в лицо. Носом шумно потянула. Сунулась с другого боку. По плечу погладила. Умильным глазом покосила. Словом, вилась.
-Что надо? - спросил Сигизмунд.
Девка обрадовалась. Бурно заговорила. Руками стала махать. Стаканчик с карандашами своротила - по нелепости.
-Ну? - перебил Сигизмунд. Он видел, что она что-то выклянчивает. Не успела оклематься - и уже садится на шею.
Лантхильда потупилась. Зажеманилась. Потом сказала:
-Махта-харья Сигисмундс. Вильяу сехван ого… гиба мис оготиви.
-А! - понял Сигизмунд. - Ти-ви. Телевизор, что ли? Ящик поглазеть решила?
И показал на выключенный телевизор.
-Ти-ви, девка?
-Нии, - протяжно сказала Лантхильда. - Нии. - Показала на «ленивку»: - Хири оготиви. - Подошла к телевизору, любовно погладила пальцами экран, оставив четыре полоски на пыльной поверхности: - Хири ого…
-Да уж, ого, - согласился Сигизмунд. - Только я работать собираюсь. Потому кыш. Поняла?
Лантхильда поняла. Огорчилась. Надула губы. Глянула исподлобья. Повертелась вокруг Сигизмунда. Но он уже ушел в работу. Вздохнула тяжело. И ушла. В девичью «светелку».
Сигизмунд торопился покончить с постыдным промыслом. Лантхильда испарилась из его мыслей, и несколько часов он даже не вспоминал о ней.
Около полуночи оторвался от компьютера. Повизжал матричным принтером - распечатал.
Решил полночные новости посмотреть - итоговые. Не то совсем тут замшеешь с дурой бесноватой наедине сидючи.