Секция 00 Секретной службы не занималась текущими операциями
других подразделений. Ее интересовали разнообразные сведения, которые могли быть полезны трем единственным ее сотрудникам, в чьи обязанности
входила ликвидация, - то есть тем, кто мог получить приказ убить. В этих папках, как правило, не было ничего срочного. От Бонда и двух его
коллег не требовалось никаких действий, за исключением того, что, ознакомившись с содержимым папок, каждый записывал номер документов, которые,
по его мнению, двое других должны прочитать, когда снова появятся в Штаб-квартире. Когда Секция 00 покончит с этой порцией бумаг, они отправятся
в Архив. Бонд вернулся к натовской информации.
"Практически неизменная манера, - читал он, - в которой спонтанные поведенческие реакции отражают индивидуальность, демонстрируется
неизгладимыми характеристиками "почерка" каждого радиста. "Почерк", то есть манера выстукивания радиосообщений, может распознаваться теми, кто
имеет навык их получения. Особенности "почерка" возможно измерить чувствительными приборами. Так, в 1943 г. Бюро радиоразведки США
воспользовалось этим фактом при выслеживании неприятельской радиосвязи в Чили, на которой работал молодой немец по кличке "Педро". Когда
чилийская полиция окружила передатчик, "Педро" бежал. Годом позже опытные "слухачи" выследили другой незаконный передатчик и смогли
идентифицировать "Педро" как радиста, несмотря на то, что он работал левой рукой, чтобы изменить почерк. Уловка не удалась, и он был арестован.
В последнее время Исследовательская служба радио НАТО проводила эксперименты с родом "шифратора", который прикрепляется к кисти руки
радиста с целью вмешательства в реакцию нервных центров, контролирующих мускулатуру руки. Однако...”
На столе Бонда было три телефона. Черный - городской, зеленый - местный и красный, напрямую подключенный к М. и его начальнику штаба.
Знакомое рычание красного телефона нарушило тишину.
Это был начштаба.
- Ты можешь подняться?
- М.? - спросил Бонд.
- Да.
- Повод?
- Просто сказал, что, если ты близко, он хотел бы тебя видеть.
- Иду, - сказал Бонд и положил трубку.
Он взял пиджак, сказал секретарше, что будет у М. и ждать его не надо, покинул офис и по коридору направился к лифту.
Поджидая, он думал о других случаях, когда в середине столь же пустого дня внезапный звонок красного телефона резко менял течение его
жизни. Он пожал плечами понедельник! Следовало ожидать неприятностей.
Подошел лифт.
- Девятый, - сказал Бонд и вошел в кабину.
Глава 2
КОЛУМБИТОВЫЙ КОРОЛЬ
Девятый этаж был последним. Большую часть его занимали Коммуникации, команда отборных ребят, весь смысл жизни которых заключался в
микроволнах, активности Солнца и слое Хэвисайда. Над ними, на плоской крыше, были установлены три приземистые, скрытые от посторонних глаз мачты
одного из самых мощных в Англии передатчиков, в оправдание которому на бронзовой табличке в холле первого этажа среди учреждений, занимающих
здание, было четко выгравировано: "Рейдио Тест Лимитед". Еще там значились "Юниверсал Экспорт К°", "Делани Бразерз (1940) Лимитед", "Омниум
Корпорейшн" и "Справочное бюро (мисс Е.
Туининг, ОБИ)".
Мисс Туининг была настоящая. Сорока годами раньше Лоэлия Понсонби, она сидела в маленькой комнатке на первом этаже и проводила дни,
уничтожая ненужные циркуляры, оплачивая местные сборы и государственные налоги своих призрачных соседей по зданию и вежливо отшивая тех, кто
хотел что-нибудь продать, купить или починить радиоприемник.
На девятом было всегда спокойно. Неслышно ступая по толстому ковру, Бонд различал лишь тонкий, высокий, почти неуловимый свист. Он толкнул
дверь и без стука вошел в предпоследнюю комнату по коридору.
Мисс Манипенни, личная секретарша М., подняла глаза от машинки и улыбнулась Бонду. Они симпатизировали друг другу. Она была в такой же
блузке, как и Лоэлия, но в голубую полоску.
- Новая униформа, Пенни?
Она засмеялась.
- У нас одна портниха. Мы бросили жребий, и мне досталась эта.
Из открытой двери соседней комнаты послышался кашель.
Начальник штаба, ровесник Бонда, вышел с сардонической улыбкой на бледном, переутомленном лице.
- Прервитесь, - сказал он. - М. ждет. Пообедаем после?
- Идет, - сказал Бонд. Он направился к двери, у которой сидела мисс Манипенни, и закрыл ее за собой. Над дверью зажглась зеленая лампочка.
Секретарша, подняв брови, взглянула на штабиста. Тот покачал головой.
- Не думаю, что по делу, Пенни. Хандрит, вот и позвал.
- Он ушел к себе и принялся за работу.
М. сидел за своим широким столом, раскуривая трубку. Следуя слабому движению зажженной спички, Бонд уселся в кресло напротив. М. остро
глянул на него сквозь дым и швырнул коробок на просторную столешницу красной кожи.
- Как отдохнули?
- Благодарю вас, сэр.
- Загар еще держится, - неодобрительно сказал М. Он не пенял Бонду на отпуск, который отчасти был и лечением. Брюзгливость - продукт смеси
пуританства и иезуитства, свойственных всякому руководителю из породы людей.
- Да, сэр, - неопределенно ответил Бонд. - На экваторе жарко.
- Именно, - согласился М. - Хорошо заслуженный отдых. -Он прищурился безо всякой иронии. - Надеюсь, загар скоро сойдет. В Англии он всегда
подозрителен. Или человеку нечего делать, или он валяется под ультрафиолетовой лампой. - Коротким жестом трубки он подвел теме черту.
Потом снова взял трубку в рот, пососал рассеянно и обнаружил, что она потухла. Потянулся к спичкам и еще некоторое время пыхтел,
раскуривая.
- Похоже, мы все-таки получим то золото, - сказал он наконец. - В Гаагском суде были разговоры, но Эшенхейм опытный юрист <Ссылка на
предыдущее задание Бонда, описанное в "Живи и позволяй умирать".>.
- Хорошо, - отозвался Бонд.
Еще минута тишины. М. смотрел на трубку. В открытые окна доносились слабые звуки улицы. Голубь сел на подоконник и со шлепаньем крыльев тут
же снялся.
Бонд старался прочитать что-нибудь на видавшем виды, хорошо знакомом лице человека, которому был предан. Но серые глаза М. не выдавали
волнения, а жилка на правом виске, бившаяся в минуты тревоги, была незаметна.
Он вдруг подумал, что М. смущен и не знает, как начать. Бонд хотел помочь. Он пошевелился в кресле, отвел взгляд и стал рассматривать свои
руки.