А кроме того, работа в Службе была действительно чем-то вроде кабалы. Она мало что оставляла женщине для
взаимоотношений иного рода. Мужчинам было легче, им прощались случайные связи. Женитьба, дети и дом исключались совершенно, если мужчина хотел
быть полезным "профессии". Женщин же связь за стенами Службы автоматически включала в "группу риска", и в конечном счете приходилось выбирать
между увольнением и нормальной жизнью - и внебрачным сожительством с государством.
Лоэлия Понсонби знала, что почти достигла точки, за которой следует выбор, и все ее инстинкты приказывали ей увольняться. Но ежедневно
драматизм и романтичность этого мира все прочнее приковывали ее к Службе, и с каждым днем все труднее было прошением об увольнении предать
родительский дом, которым она ей стала.
Между тем Лоэлия принадлежала к тем, кому завидовали, - к замкнутой компании Старших секретарш, имеющих доступ к глубинным секретам Службы.
Из зависти другие девушки подсмеивались за глаза над их предположительно провинциальным происхождением. Что же до служебной карьеры, то через
двадцать лет ее ждет заветная золотая черта в самом конце Новогоднего поощрительного списка, где среди сотрудников Совета по рыболовству,
Почтовой службы и Женского института, получающих Орден Британской империи (ОБИ), будет значиться: "Мисс Лоэлия Понсонби, Старший секретарь
Министерства обороны".
Она повернулась от окна. Блузка в бело-розовую полоску, простая синяя юбка. Бонд улыбнулся ее серым глазам.
- Я буду звать тебя "Лил" по понедельникам. Всю остальную неделю - "мисс Понсонби". Но никогда я не назову тебя Лоэлией. Это похоже на имя
героя неприличного лимерика. Сообщения есть?
- Нет, - коротко сказала она, но быстро смягчилась. - На твоем столе - целая груда. Ничего срочного, но очень много. Да, в "дамской"
говорят, что 008 выбрался. Он в Берлине, отдыхает. Здорово, правда?
Бонд живо посмотрел на нее.
- Когда это ты узнала?
- С полчаса назад.
Бонд вошел в просторную комнату, где стояли три стола, и закрыл за собой дверь. Постоял у окна, глядя на позднюю весеннюю зелень Риджент-
парка. Значит, Билл это все-таки сделал. Пинемюнде и обратно. Отдых в Берлине означал, что он, скорее всего, в плохой форме. Что ж, придется
ждать новостей из единственной прорехи в системе безопасности здания - комнаты отдыха для девушек, известной, к бессильной ярости охраны, как
"дамская".
Бонд вздохнул и уселся за стол, подвинув к себе поднос со стопкой коричневых скоросшивателей, на каждом из которых была красная звезда -
знак "Совершенно секретно". А что с 0011? Прошло два месяца, как он исчез в "Грязной полумиле" Сингапура. С тех пор - ни слова. А он, агент 007,
старший из трех, заслуживших двойной ноль, сидит в удобном кресле, разбирает бумажки и флиртует с секретаршей.
Он пожал плечами и решительно раскрыл верхнюю папку. Там была подробная карта южной Польши и северо-восточной Германии. Соль заключалась в
зигзагообразной красной линии, соединяющей Варшаву и Берлин. Тут же лежал длинный машинописный меморандум, озаглавленный "Магистраль: хорошо
проверенный маршрут с Востока на Запад".
Бонд выложил на стол вороненый стальной портсигар и ронсоновскую зажигалку, закурил сигарету с тремя золотыми ободками на мундштуке и
специальным сортом табака из Македонии, какие делали для него у Морландов на Гроувнер-сквер, прочно уселся в вертящееся кресло и начал читать.
Бонд выложил на стол вороненый стальной портсигар и ронсоновскую зажигалку, закурил сигарету с тремя золотыми ободками на мундштуке и
специальным сортом табака из Македонии, какие делали для него у Морландов на Гроувнер-сквер, прочно уселся в вертящееся кресло и начал читать.
Так всегда начинался рабочий день Бонда. Задания, требующие его специфических навыков, поступали не чаще двух-трех раз в год. Все остальное
время он вел жизнь не слишком перегруженного делами гражданского служащего. Гибкий рабочий график с десяти до шести; ленч, как правило, в
местной столовой; вечера за карточной игрой с немногими близкими друзьями или у Крокфорда; иногда - хладнокровные любовные игры с одной из трех
замужних дам одинакового социального положения; на уик-энды - гольф по высоким ставкам в одном из клубов неподалеку от Лондона.
Он не брал отпусков, но по выполнении задания ему полагались две недели отдыха - в дополнение к лечению, если оно требовалось. Жалованье
составляло полторы тысячи фунтов в год, примерно столько же, сколько зарабатывал старший служащий на гражданке, и еще у него были свои средства,
тысяча чистыми годовых. Во время заданий он мог тратить, сколько вздумается, так что и в остальное время ему вполне хватало.
Еще у него были: маленькая, но удобная квартирка неподалеку от Кингз-роуд; пожилая экономка-шотландка, сокровище по имени Мэй: "Бентли"
выпуска 1930 года с откидывающимся верхом и двигателем с наддувом, тщательно отрегулированным так, чтобы делать сотню миль в час, если нужно.
На все это он и тратил, что мог, и считал своим долгом иметь на банковском счету как можно меньше на тот случай, если его убьют, что, как
он думал, когда бывал не в духе, непременно случится раньше, чем он достигнет установленного пенсионного возраста - сорока пяти лет.
Еще восемь лет до того, как его автоматически вычеркнут из списка 00 и переведут на постоянную работу в Штаб-квартиру. По меньшей мере,
восемь сложных заданий. Может быть, шестнадцать. Может быть, двадцать четыре. Многовато.
К тому времени, когда Бонд кончил запоминать подробности "Магистрали", в большой стеклянной пепельнице было уже пять окурков. Он закрыл
папку, взял красный карандаш и пробежал взглядом сопроводиловку на обложке - список тех, кто обязан был ознакомиться с документом. Сначала шел
М., потом начальник штаба - "НШ", потом еще с дюжину букв и цифр и в конце - "ОО". Против нулей он поставил аккуратную галочку и семерку и
переложил папку в поднос "Исходящее".
Было уже двенадцать. Бонд открыл следующий скоросшиватель. Этот был из Отдела радиоразведки НАТО, с грифом "Только для информации",
подзаголовком "Радиопочерки".
Бонд отложил его, подвинул к себе всю стопку дел и просмотрел первые страницы каждого. Заглавия были самые разнородные:
“Инспектоскоп - прибор для обнаружения контрабанды”
"Филопон - японский наркотик-убийца”
“Рекомендуемые способы маскировки в поездах. № 11.
Германия”
"Методы работы СМЕРШ. № 6. Похищение”
"Маршрут в Пекин номер пять”
“Владивосток. Фото-рекогносцировка авиаразведки США”
Бонда не удивляла информационная смесь, которую он обязан был переварить.