..А этого я могу добитьсятолькоодним:первымчеловеком,
которого я увижу, должен быть Борман.Я ему передам пленку, которую добыл
пастор, о переговорах Вольфа сДаллесом...Почемубынет?Какэтоу
римлян? Разделяй и властвуй... А из моего дома Борману звонить нельзя... А
почему я думаю, что мне позволят звонить оттуда, если Мюллеружепосадил
т а мсвоих костоломов?"
Он включил зажигание, посмотрел - чисто автоматически - в зеркальце и
заметил, как по тротуару бежал мальчикссобакой;онбежалиспуганно,
втянув голову в плечи, видимо, ждал налета; лицо его былопергаментными
морщинистым - такое бывает у стариков незадолго перед смертью,когдауши
делаются несоразмернобольшими,мочкаобвисает,становясьсеро-синей,
восковой.
Штирлицмедленнопереключилскорость,притормозилнамгновение,
улыбнулся мальчику ободряюще и только после этого развернулся ипоехалв
центр-там,возлеметро,кое-гдеещеработалителефоны-автоматы.
Наверняка можнопозвонитьизкабачковнаФишермаркте-от"Грубого
Готлиба" звонить нетсмысла,тамвсеразговорызаписываютсярайонным
гестапо, да и сам Готлибуходержитвостро.Поимперскомузаконуот
седьмогоиюнятридцатьчетвертогогодакаждыйвладелецресторана,
гостиницы, вайнштуббе,бара,кафе,пивнойбылобязансотрудничатьс
властями и сообщать обо всех гостях, поведение которых хоть в самоймалой
малости может показаться подозрительным.Если человек, пришедшийктебе
выпить пива, не брит, неряшливо одет или, наоборот,чрезмерноизысканно,
особенно в иностранном костюме (английский иамериканскийстильзаметны
сразу же), если гость плачет или же слишком громко смеется - словом,если
он хоть в чем-то разнится отм а с с ы,онемследуетнезамедлительно
сообщить в отделение гестапо. Поскольку цыганам и евреям вход в рестораны,
кафе и гостиницы был запрещен - недочеловеки, подлежащие уничтожению, -а
после начала войны посещениеобщественныхместбылотакжезапрещено
французскимрабочим,пригнаннымврейх,"остарбайтерам"изПольши,
Югославии и Советского Союза, торепрессивнаясистематотальнойслежки
обрушилась на тех, кого фюрер столь патетическиназывал"расойгоспод";
именноони,"господа",иоказалисьзаключеннымивтомгигантском
концлагере, именовавшемся "великим рейхом германскойнации",где"права
каждого имперскогоподданногонасвободуидостоинство"ежедневнои
ежечасно повторялись пропагандистским аппаратом доктора Геббельса.
...Штирлиц притормозил возле станцииметро"АдольфГитлерПлатц",
обошел свой пыльный "хорьх", подумал, что машину надо срочно помыть, иначе
полицейские немедленно сообщат по цепи (номер его машины служебный; каждое
сочетание букв отдано тому или иному рейхсминистерству, так легчеследить
за передвижениемнаулицах;спецсообщениеопоездкахбонз"среднего
калибра" каждый день исследовалось особымсекторомдорожнойполиции,а
затемдонесениеотехмаршрутахслужебныхмашин,которыеказались
н е с т а н д а р т н ы м и,отправлялось в гестапо).
Опустив в телефонный аппарат две монетки по десять пфеннигов, Штирлиц
подумал: "Но ведь, позвонив Борману первым, я сразу же восстановлюпротив
себя Мюллера.Как он ликовал, когда говорил мне:"Видите,Штирлиц,как
легко я вас перевербовал - десять минут, и все впорядке!"Ненадомне
сбрасывать его со счета.В том, что мне предстоит сейчас, все-таки именно
он будет стоять под номером "один"...Я долженпозвонитьегоШольцуи
сказать,чтобыондоложилшефуомоемвозвращении,назначилвремя
аудиенции, ибо у меня есть чрезвычайно важнаяинформация...Аужпосле
этого я позвоню Борману... Молодец, Штирлиц, ты вовремя внес крайне важную
коррективу.А говорят,чтоотперестановкиместслагаемыхсуммане
меняется...Дудки, еще как меняется... Но я все же не зряотталкивалот
себя тот проклятый вопрос, который мучает меня с той минуты, когдапарень
в баре передал мне приказ вернуться в рейх...Ну да, конечно, неприказ,
просьбу, ясное дело...Я боюсь задать себе этот вопрос: "Почему ядолжен
вернуться?"Можетбыть,вШвейцарии,читаянаширусскиегазеты,я
просто-напросто не смог понять, что дома знают куда как больше о том,что
может произойти в рейхе, чем знаю я, сидящий здесь? Но что? Что же?!"
...Встретившись с Борманом - как и в прошлый раз, в его машиневозле
Музея природоведения, - Штирлиц в какой-то мере понял, отчего Москвебыло
выгодно его возвращение...
"ДА, ИМЕННО ТАК - Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВАС ПОДОЗРЕВАЮ..."
__________________________________________________________________________
- Здравствуйте, Штирлиц, необыкновенно рад васвидеть.Садитесь,-
сказал Мюллер, и быстрая продольная гримаса свела его левую щеку. - Хотите
выпить моей домашней водки?
- Хочу.
- А попробовать настоящего магдебургского сала?
- Тем более.
Мюллер достал из холодильника,вмонтированноговкнижныйстеллаж,
запотевшую бутылкубаварского"айнциана",деревяннуюдосочкустонко
порезанным бело-розовым салом, банку консервированных мидий, поставилвсе
это на маленький столик в своей комнате отдыха и сказал:
- Если не можете не курить - курите.
- Спасибо. - Штирлиц усмехнулся.
Мюллер быстро глянул на него:
- Чему смеетесь?
-Памяти...Якогда-точиталкнигуеврейскогописателяШолом
Алейхема...У него там былазанятнаястрока:"Еслинельзя,ноочень
хочется, то можно".
- Замечательно, - сказал Мюллериподнялсвоюрюмку.-Заваше
благополучное возвращение, за то, что вы блистательно выполнили свой долг,
и за ваши филологические способности.
Штирлиц выпил, закусил салом - онодействительнобылоотменным,-
поинтересовался:
- А почему "филологические способности"?
- Потому что мнезнакомыспискивсехтехевреев,книгикоторых
издавались в Германии.