Большинство - за.
- Немцы верят лишь одному Цинцар-Марковичу,-сказал Костич. - Ради
сохранения мира,ради того,чтобы договориться сБерлином,я бы считал
целесообразным предложить Цинцар-Марковичу портфельминистраиностранных
дел.
- Тогда давайте вернем иЦветковича!-воскликнул Тупанянин.-И
скажем немцам,что мы сегодняшней ночью просто пошутили...Это их вполне
устроит...
- Профессор Нинчич - великолепный специалист в области международного
права,-сказал Слободан Иованович.-Он вне блоков, и немцы ни в коем
случае не заподозрят его вкоалиции слевыми силами.Я считаю,что его
кандидатура будетсамойприемлемой напостминистра.Втакие сложные
моменты,какойсейчаспереживаетнашародина,чемспокойнееимя
внешнеполитического лидера, чем, если хотите, безличностней он - тем лучше
для дела,ибо наши контрагенты будут относиться к его позиции как к общей
позиции кабинета...
Посол фон Хеерен принял Нинчича, который прибыл к нему в десять часов
утра,через три часа после того, как был сформирован кабинет, и через два
часа после того,каконузнал (его разбудил адъютант премьера) освоем
назначении на пост министра иностранных дел.
Нарушив все нормы, выработанные дипломатической практикой, министр не
стал вызывать ксебе посла,аотправился к нему сам;последний раз они
встречались,когдагерманскоепосольствоустраивалоприемвчесть
делегацииберлинскихакадемиков,прибывшихвБелградсофициально
именуемым в прессе <визитом дружбы и доброй воли>.Тогда посол рассыпался
перед Нинчичем влюбезностях,много говорил о его великолепных лекциях в
университете и,почтительно держа под локоток, обходил берлинских гостей,
представляя им <выдающегося югославского ученого, большого и давнего друга
рейха>.Однакосейчас,непротянув дажеруки,презрительно итяжело
разглядывая лицо нежданного визитера,фон Хеерен принял Нинчича в большом
зале, где не было стульев.
- Переворот,совершившийся по воле народа и во имя народа, - говорил
Нинчич,-явилсяследствием тойпорочной внутренней политики,которую
проводило руководство Цветковича.Однако чтокасается внешнеполитических
дел,нашеправительство намеренонеукоснительно соблюдать всепринятые
прошлым режимом обязательства.Я хочу, чтобы вы, господин посол, сообщили
вашему правительству,чтоЦветкович довелЮгославию дотакого предела,
когдавлюбуюминуту могпроизойти неуправляемый взрыв,инспирируемый
экстремистскимиэлементами.Новыйкабинет,возглавляемыйгенералом
Симовичем,представляет интересы тех сил встране,которые понимают всю
меруответственности,возложенную насебянашейстраной нетолько на
Балканах, но и в Европе.
- Меня и мое правительство интересует конкретный вопрос, - сказал фон
Хеерен,лениворастягивая слова.
- Меня и мое правительство интересует конкретный вопрос, - сказал фон
Хеерен,лениворастягивая слова.-Каковоотношение новогорежимак
Тройственному пакту?
Нинчич ждалэтого вопроса.Он,впрочем,думал,чтоэтотвопрос
последует не сразу,не влоб,апосле долгого,осторожного разговора.
Правда, он не представлял себе, что его примут в зале, откуда вынесены все
стулья.Положение спасло то,чтоНинчич неуспел ещеощутить всю меру
своей значимости:он пока еще думал опрестиже родины отдельно от своего
собственного престижа -вэтомбылиодновременно заложены ивыгодаи
проигрыш.
- Моеправительство несобирается расторгать пакт,господин посол,
однако мы настаиваем на том, чтобы нас ознакомили с теми тайными статьями,
которые были подписаны в Вене Цветковичем.
ФонХеерен улыбнулся,глядя вокно.Нинчич проследил завзглядом
посла - тот разглядывал воробьев, занимавшихся яростной и быстрой любовью.
- Хорошо,-сказал Хеерен,-я сообщу моему правительству о нашей
беседе.-И,поклонившись,вытянул левуюруку,показывая министру на
дверь, дав понять этим, что время его истекло.
Какое-томгновение Нинчич раздумывал,какему следует себя вести в
этой ситуации,новсе нормы международного протокола вылетели унего из
головы,потомучтотолькосейчасонощутилвсютугромаднуюмеру
ответственности, которая на него обрушилась столь неожиданно.
Молча поклонившись послу,онмедленно пошел кбольшой белой двери,
чувствуя на спине тяжелый взгляд немецкого дипломата.
Выслушав Нинчича,премьер Симович сразужепоехал камериканскому
послу Лэйну. Тот встретил его широкой улыбкой, долго тряс руку, повторяя:
- Мы восхищены вашим мужеством,генерал,мы восхищены... Это первая
пощечина вЕвропе,которуютакзвонконавесьмиротвесили мистеру
Гитлеру! Мы восхищены! Думаю, что сегодня вечером я смогу проинформировать
ваш МИД о той реакции,которая разразится в Берлине.Я представляю себе,
как озвереет Гитлер!
- И повернет против нас свои танки...
- Недумаю...Новслучаеначалавоенных действий правительство
королевскойЮгославииможетнадеятьсянасамуюширокуюпомощьмоей
родины...
- Какую именно, господин посол?
- И моральную и материальную,мистер Симович. Во всяком случае, могу
заверить вас,что замораживание югославского золотого фонда в Соединенных
Штатах будет сегодня же отменено.
- Какова может быть материальная помощь?
- Самая широкая.
- Меня интересуют точные данные.На что нам рассчитывать? Что я могу
обещать генеральному штабу?
- Мистер Симович, я запрошу государственный департамент немедленно. Я
дам вам ответ, самый точный и обстоятельный.
- Аесливсе-такивойнаначнется вближайшие дни?Ипомощьне
поспеет?
- Врядли,-послекороткого раздумьяответилЛэйн.