- Вы сегодня без меня кухню проверьте,милый, а то я занемог что-то,
с утра кости ломит.Как весна,так аллергия мучает,кашель -аж в ушах
звенит. Если что особо важное, звоните, а я недельку вылежу, от греха.
Ковалич понял, старик решил выйти из игры.
- Вас они повесят первым, - усмехнулся Ковалич, поднимаясь. - Меня-то
пощадят, потому что именно я выговаривал для них поблажки, арестанты этого
не забывают.
- По мне одинаково,повесят или снимут погоны, дружочек. Если с меня
погоны эта власть снимет -конец.Новая -тоже конец.Кроме как запоры
проверять,что я умею?То-то и оно,ничего, А ведь власть пока что эта.
Эта, дорогой. Вы молодой, вам и сражаться.
Звонимир Взик долго неподнимал трубку телефона,потому что немог
оторваться отгранки:вномерешластатья профессора Ричича,который
исследовалправомочность правительства-преемникарасторгатьзаключенные
ранее договоры,основываясь на нормах международного права. Белград решил
опубликовать эту статью именно в Загребе, чтобы продемонстрировать Берлину
общенациональноеединствовзглядовнасложившуюсяситуацию.Это
мероприятие было задумано вотделе печати министерства иностранных дел и,
какбольшинство подобногородадействий,являлособойнекуюигрув
<жмурки>,ибоиюгославское игерманское правительства зналиистинное
положение вещей в Загребе,знали,что в Хорватии зашевелилось усташеское
подполье,адваэмиссара поглавника Павелича вылетели вБерлин ибыли
встреченытампредставителямиССивермахта.Однаковлюбой
государственной машине существуют разные ведомственные интересы,ив тот
момент,когдавоенныепланируютнападение,дипломаты обязаныкрепить
дружеские контакты и -хотя бы внешне - предпринимать все возможные шаги,
чтобы избежать вооруженного конфликта,добиваясь своих целей, не <вынимая
шпаги из ножен>.
Звонимир Взик подумал было,что звонит Ганна, она обычно в это время
интересовалась,придет ли он кобеду.В первые годы Взик приглашал жену
пообедать вместе с его друзьями,но Ганна всегда отказывалась:<Не люблю
незнакомых людей>.Как-то раз Звонимир сказал,что ему нужно,чтобы она
поехалавместесним,когдаонпринималполковникаизалбанского
генерального штаба -тот слыл женским угодником.Ганна ответила:<Ляпну
что-нибудь не то и спугну твоего вояку.Я ведь не понимаю,как проводить
ваши <деловые> встречи>.Звонимир хотел поправить ее: <Наши встречи>,- но
решил, что не стоит. Характер - это такая данность, которую можно сломать,
но нельзя изменить. Он пригласил на обед свою стенографистку. Девушка была
влюблена внего,ион,ничуть не смущаясь,как это было бы сГанной,
объяснил ей,чтосполковником надовмерупококетничать.,проявить
особенноевнимание,намекнувприэтом,чтолюбит-тоонаего,
шеф-редактора,нопри случае непрочь встретиться исалбанцем.
Обед
прошел великолепно,полковник цокал языком и говорил,какое это счастье,
когдамужчину любит такая прелестная девушка,находил внейсходство с
дочерью, рассказывал о том, какая у него умница жена, а когда девушка - ее
звали Лиляна -отлучилась,чтобы вызвать машину,спросил Взика,гдев
Загребе надежный <дом любви>.
Продолжая читать гранку, Взик снял трубку.
- Слушаю,-сказал он,завидуя настойчивости человека, который так
упорно звонит.(<Это,конечно,неГанна.Притом,чтооналенива,
нетерпеливость у нее чисто горская>.) - Взик слушает.
- Здравствуй, Звонимир, как поживаешь?
- Боже мой! Господин полковник! Петар! Чем обязан?
- Событиям,-ответил полковник. - Мы все обязаны в жизни событиям,
которые подвластны року, не людям. Ты где обедаешь сегодня?
- Я не обедаю сегодня, Петар! У меня полная запарка.
- Жаль.Я хотел пригласить тебя в славную харчевню.Заказал молодую
косулю...
Петар Везич учился соЗвонимиром вуниверситете,нопотом пути их
разошлись.Везич сказал Звонимиру навыпускной пирушке:<Мир всеболее
тяготеет ксиле,игосударственные идеологи будут формировать подданных
<подсебя>.Однако вечно такбыть неможет.Югославия дождется своего
часа,когда на сцену выйдет тот,который предложит программу действий, а
не прозябания.Я буду ждать этого часа.Не фыркай,когда узнаешь, где я
решилпройти школу <силы>.Неуподобляйся либералам,которые оценивают
лишь очевидное, забывая про компоненты, из коих это очевидное слагается.
Они встречались на приемах,театральных премьерах,но не так часто,
как встуденческие годы.Звонимир признавался себе в том,что отнесся к
странному решению Петара именно как либерал,считающий,что брезгливость
поотношению кчеловеку,решившему служить силе -тоесть полиции,-
главное чувство, отличающее его от остальных.
- Может, перенесем на завтра?
- Ладно,- согласился Везич, - у меня к тебе ничего срочного, просто
захотелось увидеться. И потом, что может быть срочного в эти дни? Они сами
по себе так стремительны, так быстролетны, что любая срочность в сравнении
с ними подобна черепахе.
Звонимир угадал вголосе своего студенческого приятеля что-то такое,
что заставило его сказать:
- Знаешь,все-таки яотложу свои бумаги и приеду.Мы и так слишком
редко видимся, чтобы терять шальной шанс на встречу. Говори адрес.
Онивыпили постакану сухого вина,которое имналили избурдюка,
пахнувшего козьей шкурой.
- Рад тебя видеть, - сказал Петар, - чертовски рад!
- И я. Ты здорово растолстел, полковник.
- Государство бережет мое время - езжу на машине.
- Надо по воскресеньям ходить в горы.
- Ты ходишь?
- Уменяввоскресенье самаяработа:вечерний выпуск должен быть
особенно интересным.