Это ты хочешь сказать?
- Именно это, - подтвердил Славка.
- Ну, знаешь... Защищать Витьку... - развел руками Генка.
- А что такого? В сущности, он не злой парень.
- Он бездельник! - сказал Миша.
- Не забывай, что у него дома, - напомнил Славка.
- Ах да, отец алкоголик, это - оправдание?
- Не оправдание, а объяснение.
- Витька Буров достаточно взрослый человек, чтобы отвечать засебя
самому, а не прятаться заотца-алкоголика,инесидетьнашееу
матери, и...
Генка перебил Мишу:
- Тише, тише! Слышите? Говорит Нижний Новгород...
12
Как только Миша иГенкаспустилисьскрыши,Витькаподошелк
антенне:
- Что за фигура?
- Антенна для детекторного приемника, - объяснил Фургон.
Витькапонятиянеимел,чтотакоедетекторныйприемник,но
показыватьсвоюнеосведомленностьнехотел,апотомуспросил
пренебрежительно:
- Ты откуда знаешь?
- Ребята в школе делают. Наушники надевают и слушают радио.
- Ни черта они не услышат!
Так он выразил свое презрение к авторам этой затеи.
Но сама затея обеспокоила: они вторглись в еговладения.Крыша-
его резиденция; чуланчик - его спальня; чердак - хранилище всего,что
собирают они на Крым.
Первым побуждением было сорвать проволоку, сломать дурацкиепалки,
торчащие над дымовыми трубами и уродующие крышу.
Он этого не сделал. Миша и Генка заявятсяснова,поставятпалки,
натянут проволоку; они не отступятся, Витька их хорошо знает,иесли
здесь, на крыше, начнутся драки, то он вовсе ее потеряет.
Эти рассуждениясвидетельствовалионаличииуВитькиздравого
смысла. Однако вид задвижки, сорванной с чердачной двери, привел его в
бешенство, он чуть было не вернулся на крышу и несломалихчертово
сооружение. Но уличная, чисто арбатская выдержка победилаинаэтот
раз.Слишкомважендлянегочердак,чтобыприниматьрешение,
продиктованное желанием отомстить. Чердак - его дом. Родительскийдом
Витька не любил, нелюбилотца-алкоголика,надоелипопреки:когда
будешь работать? Когда будешь зарабатывать?..Ачтоон?!Стоялна
бирже труда, очередь на бронь подростков большая, в ФЗУ не послали,в
пекарню загнали, к черту на рога, на Разгуляй, являйсякпятиутра.
Ночевать ему в пекарне, что ли?Пекарнятесная,душная,грязная-
вкалывай! Бросил, вернулся на биржу, а ему: "Не хочешь работать!"
Съездит в Крым, погуляет, а потом устроится наработу,толькона
такую, чтобы по душе. Завод, фабрика, каждый день одни и те же морды -
ни за что! Хотела мать определить к сапожнику - спину гнуть,подметки
подбивать. Сапожник - последний человек; в кино и то орут на механика:
"Сапожник!", когда части путает или вверх ногами показывает. Вот лифты
- этоподходяще.Приходилмастер,лазилначердак,вмашинное
отделение, Витька увязался за ним.
Мастер сказал:летомбудутлифты
налаживать. Раньше электроэнергии не было, из-за этого непускали,а
теперь энергия есть, а мастеров не хватает. Лифты старые,изношенные,
поломанные, все растащено, ремонтировать надо, дело тонкое, сложное, а
мастеров на всю Москву - раз, два и обчелся.
Витька лазил с ним по чердакам, показывал тросы, блоки,знал,где
что лежит, мастер его одобрил,сказал:возьмувпомощники,научу,
будешь за лифтами смотреть. Налаживать лифты - это да, это устраивало.
В доме шесть подъездов -шестьлифтов.Пуститлифт-будутлюди
подниматься, не пустит - попрут пехом на восьмой этаж. Это придаст ему
значительности. Витьке хотелось быть значительным именно здесь, у себя
дома. Придут к нему: товарищ Буров,почините,пожалуйста,лифт,не
работает, не поднимается, или не спускается, или застрялкакойчудик
между этажами - потеха! Захочет-починит,незахочет-нет,не
починит. И не надо тащиться на завод, толкаться в трамвае.Нетолько
сам себе - всему дому хозяин. Ключи от чердака в кармане, на чердаке -
аппаратная будка, никто не имеет права войти, всехскрышипогонит,
покажет им палки с проводами, антенны ихние и радио! Сидисебедома;
если что надо, сами за тобой прибегут. После Крыма лифтыбыливторой
мечтой Витьки.
Он прохаживалсяпоАрбату,совершалпривычныйрейспоулице,
интересами которой жил, где знал каждый булыжник мостовой, выбоинуна
тротуаре. Но ничего нового на улице не было,иВитькапошелпоесть
чего-нибудь.
Картина, которую он засталдома,егонеудивила,онпривыкк
подобным спектаклям, особенно по воскресеньям.
За столом сидел пьяный отец. Где успел набраться с утра,чертего
знает! Витька с неприязнью смотрел на его побуревшееотводкилицо.
Плюгавый какой-то, грязный, жалкий. Витька егоособеннопрезиралза
то, что жалкий. Было стыдно, что у него такой отец. Никто еговдоме
не уважает. И оттого, что никто не уважаетегоотца,Витькаупорно
утверждал себя.
- Дай рубль, говорю, тебе говорю, дай сейчас же,комуговорю?!-
бубнил отец.
- Нет у меня рубля, сказала тебе!
Засучив рукава, мать стирала белье в деревянном корыте.
- Кому говорю?! - заплетающимся языком повторилотец,необращая
внимания на приход Витьки, будто тот и не пришел вовсе.
- Хватит, набрался, спать ложись! - сказала мать.
- Мне долг надо отдать... Поняла? Д-долг... Д-долг чести, поняла?
Отец куражился, показывал, что он городской, а мать деревенская. Он
пытался встать, но пошатнулся и опять опустился на табурет.
- Работатьнадо,анедолгиделать.-Матьсильнымируками
перетирала белье в мыльной пене.
- Я без... безработный... Долг чести...
- Не пил бы, так и не был бы без работы.
- Работа... Я мастер, дура!
- Немастерты,алкоголик!Занавескиитепропил.Отлюдей
стыдно... Хоть бы куда провалился с моей головы, алкоголикпроклятый!
Хоть бы тебя, пьяного, трамваем задавило!
- Эт-то.