Сегодня я познакомилась со своим новым соседом. Он оказался букинистом из Бостона!
– Более спокойного соседа трудно вообразить.
– Я тоже так думаю.
– Он понимает, что переселился в маленькую Антарктику?
– Да он родился в Мускаунти и теперь вернулся на родину.
– Он увлекается зимними видами спорта? Сейчас как раз организуется Клуб любителей кёрлинга.
– Не знаю, я говорила с ним недолго. Меня больше интересует то, что он собирает редкие книги.
Квиллер тоже собирал книги, но не редкие – просто старые, купленные в букинистической лавке.
– Я на днях откопал у Эддингтона книжку, которую давно хотел прочитать. И в очень приличном состоянии для той цены, которую заплатил, – всего три доллара.
– Как она называется?
– Угадай!
Они часто играли в <Двадцать вопросов>, с помощью которых надо было определить название книги.
– Девятнадцатый век?
– Да.
– Беллетристика?
– Нет.
– Автор – мужчина?
– Нет.
– Американка?
– Нет.
– Англичанка?
– Да.
– Она писала также и романы?
– Да.
– По какому-нибудь из них был снят фильм?
– Пожалуй… нет.
– Стихи?
– Нет.
– Биография?
– Нет.
– Труд по истории?
– Нет.
– Хм… Что-то не очень успешно я продвигаюсь… Была ли эта книга популярна в то время?
– Сформулируй вопрос по-другому.
– Книга была популярна в Англии?
– Да.
– А в Америке?
– Нет.
– Ага! – По виду Полли было заметно, что она догадалась. – Сколько ещё у меня вопросов в запасе?
– Много. – Квиллер уже понял, что проиграл.
– Это путевые заметки?
– Да.
– И она известна не только как автор книг?
– Да.
– Она была матерью крупного писателя?
– Да.
– Его звали Энтони?
– Да.
– Их фамилия начинается с буквы <Т>?
– Поздравляю! – сказал Квиллер. – Книга Фрэнсис Троллоп называется <Домашние нравы американцев>, опубликована в тысяча восемьсот тридцать втором году.
– Я не читала её, – призналась Полли, – но знаю, что ей не нравились американцы – их манеры, их принципы, их вкусы. Очень любопытно было бы почитать.
Чтобы лучше видеть происходящее, Квиллер и Полли забрались на самую верхнюю трибуну.
Программу открыл сводный оркестр Биксби и Локмастера. Ведущими инструментами были волынки и барабаны.
– От звуков волынок и барабанов у меня мурашки по коже бегают и плакать хочется, – призналась Полли.
Квиллер заметил, что барабаны и волынки ему нравятся, но слезы не вышибают.
– Возможно, потому, что я лишь наполовину шотландец. Уверен, мой отец был датчанином. Иначе откуда у меня буква <в> в фамилии и такая любовь к датской выпечке?
Однако мурашки при первых звуках волынок и барабанов у Квиллера по коже всё-таки забегали. Восемь шеренг мужчин и женщин в национальных костюмах прошли по полю, наигрывая мелодию <Шотландских храбрецов>. Зрители как один поднялись с мест.
Затем на импровизированной сцене был исполнен флинг (шотландская удалая), а после него – танец с мечами. Скрипачи наяривали вовсю. Молодые женщины лихо отплясывали на пятках, их юбки бешено развевались.
Скрипачи наяривали вовсю. Молодые женщины лихо отплясывали на пятках, их юбки бешено развевались.
– Ах, где мои семнадцать лет и осиная талия! – воскликнула Полли.
Все положенные движения выполнялись с невероятной четкостью.
– Они танцуют не сходя с места ни на миллиметр! – восхитилась Полли.
В танце с мечами танцовщицы скользили меж двух обнаженных клинков, не касаясь их. Когда они танцевали шеренгой по три-четыре, вращение было синхронизировано до доли секунды.
Танцовщик выступал в одиночестве. Объявляя его номер, ведущий сказал, что шотландские мужские танцы рассматривались в древности как испытание физической силы и выносливости, требующее особого мастерства.
– Ты знаешь Джона Кэмпбелла, который победил в метании ствола? – спросил Квиллер у Полли.
– Боюсь, что нет. Я знаю нескольких Джонов Кэмпбеллов, но ни один из них не может метнуть что-нибудь тяжелее подковы.
Заключительным номером программы шёл пиброх – вариации для волынки – в исполнении шефа пикакской полиции. Согласно многовековой традиции солист должен был повторять тему, постепенно ускоряя темп, и при этом медленно расхаживать по сцене – непростая задача для волынщика. На публику пиброх оказывал чуть ли не гипнотическое воздействие. Все присутствующие, затаив дыхание и боясь пошевелиться, заворожённо слушали волынку. Полли позднее призналась, что погрузилась в настоящий транс.
– Местные шотландцы считают Энди виртуозом, – проговорил Квиллер. <Надо будет сегодня вечером пригласить Броуди к себе>, – подумал он.
Возле автостоянки, где их дожидался коричневый пикап, Квиллер вдруг нагнулся, подобрал цент и, ничего не сказав Полли, сунул его в карман.
– О чём будет твоя очередная статья? – спросила Полли на обратном пути.
– Я как раз собирался тебе рассказать. Наш разговор о лжи навел меня на мысль проанализировать разные виды неправды: обман, фальсификацию, ложные слухи, бессовестное вранье, невинные выдумки, ложь во спасение и просто всякую околесицу. Я задаю читателям вопрос: в чём, по их мнению, разница между невинным маленьким обманом и большой злостной ложью? К какому виду неправды относится обман своего начальника, супруга, судьи, налоговой службы?.. Как по-твоему, где изображен самый низкий, возмутительный обман у Шекспира?
– В <Отелло>, – ответила Полли не задумываясь. – Злонамеренная ложь Яго о платке Дездемоны, которая обрекает её на смерть.
– Молодец! Ставлю тебе высший балл. А как насчет Марка Твена? Он говорил что-нибудь о лжи?
– Нет такой вещи, о которой Марк Твен чего-нибудь да не говорил. – Она помолчала, вспоминая. – Он писал: одно из главных различий между кошкой и ложью заключается в том, что у кошки всего девять жизней.
Разговор естественным образом перешел на предстоящий Фестиваль Марка Твена. Старинные письма и дневники жителей Мускаунти свидетельствовали, что писатель выступал с лекциями в Пикаксе в 1895 году, когда совершал турне по северным штатам. Его остроумные высказывания по многим животрепещущим вопросам вызвали широкий резонанс. Документальных следов его пребывания в пикакском отеле найдено не было – но, с другой стороны, не имелось и доказательств обратного. И вот отель <Макинтош> решил переименовать свой <президентский> люкс в апартаменты Марка Твена. Там уже повесили его портрет – над той самой постелью, в которой задушили Делакампа.
– Убийство в апартаментах Марка Твена заставило организаторов фестиваля перенести праздник на октябрь, – сообщил Квиллер.
– Подходящее ли это время? – выразила сомнение Полли. – Ведь будет уже холодно.
– В среду состоится совещание, где будут рассмотрены все <за> и <против>.