– Дальше что? Что он хочет сделать?
– Выставить меня на посмешище, вот что, – ответил Квиллер. – Его любимое занятие.
Рабочий день Квиллер начал с посещения библиотеки, где его приветствовали два живых талисмана, Мак и Кэти. Кошки знали, что он всегда носит с собой что-нибудь хрустящее и вкусненькое. Полли в своей стеклянной клетке закусывала бутербродом с тунцом и морковными палочками.
– Хорошая новость! – сказала она. – К концу недели будет готова наша библиотека на колесах.
Машина под передвижную библиотеку была куплена на частные пожертвования; недостающую сумму добавил Фонд К. Изготовленная фирмой, выпускающей школьные автобусы, она выглядело точь-в-точь как эти транспортные средства, только не имела окон. Вместо сидений внутри установили книжные полки, и библиотека на колесах могла доставлять сотни томов в те места, где книжные фонды отсутствовали.
Правда, одно обстоятельство вызвало страшное недовольство публики: машина была окрашена в белый цвет. Во <Всякую всячину> приходили сотни писем, в которых читатели жаловались, что не смогут отличить передвижную библиотеку от молоковоза, кареты <скорой помощи> или фургона, развозящего белье из прачечной. Газета предложила читателям высказывать свои соображения.
Авторитетное жюри, в которое входила и Полли, рассмотрев читательские предложения, отобрало самое удачное, после чего машину отправили в студию промышленного дизайна в Локмастере на перекраску. Выбор жюри держался в глубокой тайне. И вот наконец закутанный в брезент транспорт возвратился в Пикакс и должен был торжественно появиться перед публикой в четверг.
– Ты не сообщишь мне по секрету, что там намалевали? – спросил Квиллер.
– На устах моих печать… – отвечала Полли с апломбом.
– Но я ведь могу потихоньку подкрасться и заглянуть под брезент. Или там выставили вооруженную охрану?
– Ты отказался войти в состав жюри? Теперь жди вместе со всеми рядовыми гражданами… Съешь лучше морковных палочек.
– Нет, спасибо.
– Они очень полезны.
– Потому и не хочется.
Следующим пунктом в маршруте Квиллера была редакция <Всякой всячины>, где он вручил текст новой статьи молодому главному редактору Джуниору Гудвинтеру.
– Что случилось? – спросил Джуниор, привыкший к тому, что Квиллер сдает свои материалы в самый последний момент. Затем добавил: – Советую посмотреть сегодняшний выпуск. Вся первая страница посвящена горским играм – вращающийся в воздухе кейбер крупным планом и Кэмпбелл, которому вручают золотую медаль, а также Броуди с волынкой. На развороте – танцовщицы, скрипачи, марширующие оркестры и парочка дюжих шотландцев в национальных костюмах, поедающая <бридиз>. На второй полосе наши поздравления Гомеру Тиббиту в связи с девяностовосьмилетием, а в колонке редактора ты найдешь довольно интересные письма читателей.
– Интересные, потому что ругательные?
– Сам увидишь.
– Интересные, потому что ругательные?
– Сам увидишь.
– Кстати, Джуниор, тебе известно что-нибудь о старой хижине на Чипмункской дороге недалеко от <Большой Б.>? Говорят, там ошивается молодежь.
– Её снесли в соответствии с программой благоустройства дорог. Но хижина пользовалась такой популярностью, что все доски распродали на аукционе. Об этом притоне ходит масса всяких историй.
– Не хочешь ли перекусить со мной в <Макинтоше>?
– Не могу. Арчи собирает в обеденный перерыв экстренное совещание.
– Что же, интересно, случилось? – спросил Квиллер. – Что-то ужасное? Протек редакционный бойлер? Кто-то из разгневанных читателей отказался от подписки?
– Топай-топай! – рассердился Джуниор. – Я прослежу за тем, чтобы в завтрашнем выпуске твою фамилию напечатали неправильно.
Многолетняя война Квиллера с опечатками служила поводом для постоянных шуток в редакции. Как-то в первоапрельском номере коллеги напихали в его колонку столько <блох>, что это развеселило даже самого Квиллера.
Но до апреля было ещё далеко, а пока Квиллеру хотелось отметить четырнадцатое сентября, первый день рабочей недели, ланчем в приятной компании. Выходя из редакции, он нос к носу столкнулся с мощным жилистым человеком в фермерском комбинезоне и кепке. Это бы Сиг Датчер,окружной агент. Квиллер часто встречал его в закусочной <Грозный пес>, где фермеры собирались, чтобы выпить чашечку кофе, поболтать о погоде и урожае, перекинуться парой шуток.
– Сиг, жук ты навозный! Что заставило тебя выбраться из своей кучи?
– Надо было доставить в газету свежие новости с полей.
– У тебя есть время перекусить со мной у <Ренни>? Я угощаю.
– Время-то есть, но пустят ли меня в таком виде?
– Конечно. Мы просто съедим в кафе по котлете.
Сиг впервые увидел отель после реставрации и был поражен, а белые стены вкупе с ярко-голубыми и ярко-зелеными столиками в кафе заставили его признать, что <Грозному псу> далеко до подобного великолепия.
– Что там, кстати, нового? – спросил Квиллер, когда они уселись за столик. – Я уже давно туда не заглядывал.
– Ну, что нового… Бенни перевернулся на тракторе и сломал ногу… У Кальвина пали две коровы… Дочь Дуга получила на ярмарке голубую ленту за то, что вырастила черномордую овцу… Жене Спенсера надо делать операцию, а срок медицинской страховки у них истек… Вот, пожалуй, и все. А как дела у тебя, Квилл? Судя по цветущему виду, ты исправно съедаешь по<макинтошу> в день, чтобы не встречаться с докторами.
– Вообще говоря, я ничего не имею против представителей медицинского цеха – вполне достойные и приятные люди. Просто я люблю яблоки. <Макинтош> – самый мой любимый сорт после <уайнсепа>.
– <Уайнсеп> в наших краях практически не выращивают, зато у нас есть сад, прославившийся на весь север своим <макинтошем>. С этим, кстати, связана одна история, достойная упоминания в вашей газете. Тебе известно, что первые сортовые яблоки завезли в Америку переселенцы из Европы? До этого здесь росли только дички. А буквально все произрастающие у нас <макинтоши> произошли от деревца, обнаруженного в канадских лесах.
– А как оно туда попало? – спросил Квиллер.
– Непостижимая тайна! В тысяча восемьсот тридцать втором году один фермер в провинции Онтарио расчищал территорию под ферму и нашел его. Он пересадил дерево в сад, и оно лет тридцать плодоносило. А потом его сын научился делать прививки, и так оно и пошло.