- Сначала вы изучаете обстановку моего кабинета и мои привычки, потом проверяете мою квалификацию,
а теперь занялись моими делами. Не могли бы вы придумать вопрос, заслуживающий ответа?
- Вы не хотите сказать мне, кто вас нанял?
- Конечно, нет.
- Но кто-то это сделал?
- Да.
- Тогда это должен быть Комус. Или Анна - миссис Блаунт... - Он поразмыслил минуту. - Нет, Комус. У него нет опыта в таких делах и нет на
это таланта. Я старый друг Мэтью Блаунта. Я знал его мальчиком. Я крестный отец его дочери. Поэтому я заинтересован, глубоко заинтересован в
его... хм... благополучии. А если дело ведет Комус, у него нет надежды, никакой надежды. Комус нанял вас, но вы действуете по его указаниям, под
его контролем, и тут надежды тоже нет. Он заплатил вам гонорар. Сколько?
Плечи Вульфа поднялись на одну восьмую дюйма и опустились. Он посмотрел на меня, подняв брови, как бы говоря:
- Видишь, что ты устроил?
- Значит, не хотите сказать, - сказал Хаусман. - Хорошо. С этим можно подождать. Я хочу поручить вам сделать кое-что. Это тоже в интересах
Мэтью Блаунта. Я сам заплачу вам. Я могу потом получить эти деньги с Блаунта, но вас это не касается. Многое ли вам известно о том, что
произошло в тот вечер в "Гамбит-клубе"?
- Думаю, достаточно. Если я не располагаю важной информацией, то, возможно, вы предоставите мне ее.
- Вы знаете, что полицейские считают, будто Блаунт отравил этого человека, положив мышьяк в шоколад?
- Да.
- Значит, все, что нам нужно, - это доказать, что мышьяк положил в шоколад кто-то другой. Это снимет подозрения с Блаунта?
- Да.
- Значит, так и нужно сделать. Я думал об этом последнюю неделю, но, зная, как прореагирует Комус, если я приду к нему с таким
предложением, не хотел делать этого сам. А сегодня я увидел в газете заметку насчет вас.
Скажите, в какой степени я могу на вас рассчитывать, потому что это должно быть абсолютно конфиденциально. Можете вы сделать нечто для
освобождения Блаунта, не информируя об этом Комуса?
- Если я соглашусь это сделать, то да.
- И не говоря никому?
- Если я соглашусь на это условие - да.
- Я настаиваю на этом условии. - Хаусман взглянул на меня. - Как ваше имя?
- Арчи Гудвин.
- Выйдите из комнаты.
Я поставил свою чашку кофе. Я редко пью три чашки, но ситуация уже много часов была весьма нервной, а этот субъект ничем не облегчал ее.
- Я готов идти навстречу клиенту, - сказал я, - но вы еще не клиент.
Если я выйду, мне придется стоять у замочной скважины, чтобы видеть и слышать беседу, так что уж лучше я посижу.
Он посмотрел на Вульфа.
- Это предназначено только для вас.
- Значит, не для меня. Все, что для меня, точно так же предназначено и для мистера Гудвина.
Я ждал десять секунд. Хаусман был готов отступить и сделал это. Он показал зубы, и его губы разошлись на целых десять секунд, пока глаза
перебегали с Вульфа на меня и обратно. Наконец они остановились на Вульфе, и он сказал:
- Я действую импульсивно.
И сюда я пришел по внезапному побуждению. Вы сказали что-то о верности своему пониманию долга перед
человечеством, а я обязан пониманием своего долга Мэтью Блаунту. Я жесткий человек, Вульф. Если вы или Гудвин перейдете мне дорогу, вы пожалеете
об этом.
Вульф хмыкнул.
- Тогда нам надо постараться не делать этого.
- Да, лучше бы. Ни один человек не перешел когда-либо мне дорогу, не пожалев об этом. Я хочу, чтобы вы нашли доказательства, что кто-то
другой положил мышьяк в шоколад. Я скажу вам, как это сделать. Вы должны только следовать инструкциям. Я продумал все до последней детали.
- Вот как? - Вульф откинулся назад. - Тогда это должно быть нетрудно.
Вы говорите "кто-то". Кто-то определенный?
- Да. Его имя Бернард Нэш, Он официант в "Гамбит-клубе". Мышьяк был там, в кухне. Мышьяком пользуются, чтобы травить крыс?
- Да, бывает. Вполне вероятно.
- Он был там, в кухне, и Нэш по ошибке положил немного в шоколад, может быть, вместо сахара. Когда я сказал, что продумал все до последней
детали, я имел в виду основные детали. О подробностях вы должны договориться с Нэшем, конечно, не упоминая меня: бутылочка, в которой был
мышьяк, где он хранился, сколько он положил в шоколад, - все эти пункты. И конечно, когда и что он потом сделал с бутылочкой. Когда Блаунт
спустился в кухню с кофейником и чашкой и все вылил - вы знаете об этом?
- Да.
- Он сказал официанту и повару, что Джерин плохо себя чувствует, и попросил еще шоколаду. Когда он ушел со свежим шоколадом, Нэш понял, что
произошло, и уничтожил бутылочку с мышьяком. Разве это не правдоподобно?
- В это можно поверить.
- Конечно, все надо тщательно продумать: когда и как он разделался с бутылочкой. Я понимаю, что в таком деле нельзя ничего упустить,
абсолютно ничего. Вот почему я пришел к вам. С вашим опытом вы точно знаете, как поступит полиция. Вы знаете, как все устроить, чтобы не
промахнуться. Но на одном я настаиваю. Нэш должен отказаться от того, что он сказал полиции, ведь он несомненно подписал показания, а для этого
у него должна быть основательная причина. Причина будет заключаться в том, что, когда Комус вас нанял, вы повидались с Нэшем, допросили и
заставили признаться. Я настаиваю на этом. Таким образом, не будет никаких следов моего участия в этом. Вы, конечно, согласны?
Вульф почесал нос кончиком пальца.
- Я мог бы дать согласие после разговора с мистером Нэшем. Он-то согласен?
- Конечно, нет. Но он согласится за вознаграждение, которое вы ему предложите. Уговорить его не составит труда; труднее так обговорить
подробности, чтобы удовлетворить полицию. Это ваше дело.
- Какое вознаграждение я предложу ему?
- Это целиком на ваше усмотрение. Я плачу вам пятьдесят тысяч долларов, а вы дадите мне расписку в получении гонорара за оказанные услуги.
Я думаю, если вы предложите Нэшу половину этой суммы, двадцать пять тысяч, этого будет достаточно. Я знаю, что ему остро нужны деньги. Лишь
месяц назад он просил меня дать ему взаймы пятнадцать тысяч долларов, но я никогда не получил бы их назад. У него больна жена, ей нужны операция
и дорогое лечение, из-за этого он в долгах, и, кроме того, у него два сына и две дочери. Да еще глупая гордость человека, который не может
позволить себе быть гордым.