Грейс нахмурился:
– Поподробнее можешь?
– Ее изнасиловали с помощью ее же собственной туфли.
Грейс поспешно раздвинул груды документов, ища ручку и блокнот.
– Как ее зовут?
– Роксанна… Рокси Пирс. – Алкорн повторил фамилию по буквам. – Адрес: Хоув, Дроуввэй, семьдесят шесть. Она владелица рекламного агентства в Брайтоне, а ее муж занимается компьютерами. Вот и все, что нам пока известно. Я уже вызвал бригаду криминалистов; сейчас еду к ней домой. Если хочешь, по пути прихвачу и тебя.
Ну что ж, подумал Рой, заодно можно будет поподробнее расспросить Алкорна. Особенно если дело передадут в их управление.
– Да, спасибо!
Нажав отбой, он посидел немного не шевелясь, собираясь с мыслями.
Мысли крутились вокруг одного: Туфельщика. Всю неделю подотдел нераскрытых преступлений занимался им как одним из главных подозреваемых. Во всяком случае, проследили общие черты прежних нападений, имевших место в 1997 году, и нападения на Николу Тейлор, произошедшего 31 декабря в отеле «Метрополь».
У нее забрали туфли. Вот первое общее звено. Правда, в 1997 году Туфельщик забирал только одну туфлю и трусики жертвы. У Николы Тейлор забрали обе туфли и всю одежду.
Где‑то в груде документов у него на столе лежит толстая папка с профилем преступника, или, как сейчас это называют, «Отчет о поведении преступника». Отчет составил доктор Джулиус Праудфут, совершенный чудак, психолог‑криминалист.
Грейс усомнился в возможностях Праудфута еще при первом знакомстве – в 1997 году, когда он искал пропавшую Рейчел Райан. Но с тех пор он советовался с доктором по ряду дел.
Он настолько погрузился в отчет, что даже не заметил, как, щелкнув, открылась дверь его кабинета и по ковру проскрипели шаги.
– Здорово, старичок!
Грейс, вздрогнув, вскинул голову и увидел Гленна Брэнсона.
– В чем дело? – спросил он.
– Дело в моей жизни. Вот, хочу с ней покончить раз и навсегда.
– Отличная мысль! Только не здесь. Мне и без тебя дерьма хватает.
Брэнсон обошел вокруг его стола и посмотрел через плечо на документы. Некоторое время почитал, а потом сказал:
– Ты в курсе? Твой Джулиус Праудфут совсем съехал с катушек. Знаешь, что про него говорят?
– Ну и что? Ты тоже наверняка съехал с катушек, раз пошел служить в полицию.
– И женился.
– И это тоже. – Грейс широко улыбнулся. – Какие у тебя еще для меня перлы мудрости?
Брэнсон пожал плечами:
– Да я так, помочь хотел, и все.
Грейс подумал, но вслух не сказал: ему бы сейчас в самом деле не помешало, если бы Брэнсон вдруг исчез. И перестал замусоривать его квартиру. И портить его проигрыватель, и рыться в его драгоценной коллекции виниловых пластинок.
Вместо этого он поднял голову, посмотрел на друга и спросил:
– Хочешь отвязаться или в самом деле желаешь помочь?
– Как мило сказано! Тут не устоишь!
– Вот и отлично! – Грейс передал Брэнсону отчет доктора Джулиуса Праудфута о Туфельщике. – Выпиши для меня все самое главное к вечерней оперативке. Уложись где‑нибудь в двести пятьдесят слов, не больше, чтобы наш новый шеф сумел все усвоить.
Брэнсон поднял папку, пролистал страницы.
– Твою мать! Двести восемьдесят две страницы! Полная жопа!
– Лучше не скажешь, друг.
32
9 января, пятница
Отец Роя Грейса был самым махровым полицейским из всех полицейских. Джек Грейс поучал сына: быть полицейским – значит смотреть на мир совершенно не так, как все остальные. Он называл это «здоровой бдительностью».
Рой отцовских наставлений не забыл. И сам по‑особому оценивал окружающий мир. Вот и сейчас, ясным, морозным январским утром, он окидывал цепким взглядом шикарные дома на Ширли‑Драйв. Расположенная почти на окраине мегаполиса улица застроена большими, красивыми особняками. Такие не по карману честному сотруднику полиции. На Ширли‑Драйв живут люди состоятельные: зубные врачи, банкиры, автодилеры, юристы, местные и лондонские бизнесмены и, конечно, как и всегда в таких местах, несколько криминальных авторитетов. Поселиться на Ширли‑Драйв – мечта любого обывателя. Если живешь на Ширли‑Драйв или неподалеку, можно считать, что жизнь удалась.
По крайней мере, так полагали все проезжающие мимо – если, конечно, не обладали специфическим взглядом полицейского.
Рой Грейс на зрение не жаловался. А еще гордился прекрасной, почти фотографической памятью. Сидя рядом с Дэвидом Алкорном, который вел служебный фордик мимо игровой площадки, Грейс один за другим вспоминал здешние особняки. Жизнь удалась? Ха! Вот дом одного крупного рэкетира, которого охраняет большое начальство. И дом владельца сети борделей. А совсем недалеко обитает местный наркобарон.
От хорошо сшитого серого костюма Дэвида Алкорна, невысокого шатена, разменявшего шестой десяток, исходил неистребимый запах табака. В районе Ширли‑Драйв он выглядел не совсем уместно. Несмотря на внешнюю жесткость, в глубине души он был человеком мягким.
Повернув на Дроуввэй, Алкорн заметил:
– Вот где охотно поселилась бы моя старушка!
– Ну так в чем проблема? – ответил Грейс. – Переезжай!
– Мне платят сотни на две меньше, чтобы я мог позволить себе здесь самое дешевое съемное жилье, – отвечал Алкорн. – И это еще не все… – Он помолчал. – Знаешь, о чем я думаю?
– О чем?
Грейс наблюдал, как мимо, один за другим, проплывают особняки. Справа они проехали супермаркет фирмы «Теско». Слева – молочную с каменным фасадом под старину.
– Твоей Клио тоже бы здесь понравилось. Да, здесь бы очень понравилось такой классной дамочке, как она.
Алкорн ударил по тормозам. Они остановились.
– Вон там, справа!
Пока они ехали к дому по короткой, обсаженной лавровыми кустами аллее, Грейс искал взглядом камеры видеонаблюдения, но не заметил ни одной. Зато над козырьком крыльца мигал огонек охранной сигнализации.
– В порядке домик, а? – спросил Дэвид Алкорн.
И не просто в порядке, черт бы его побрал, а просто такой, что дух захватывает! Будь у Грейса деньги, чтобы спланировать и построить дом своей мечты, он охотно взял бы особняк Пирсов за образец.
Ослепительно‑белый и изящный, как античная скульптура. Сочетание строгих, холодных прямых линий и плавных изгибов; архитектор явно знал толк в своем деле. Дом разноуровневый; огромные панорамные окна, на крыше – солнечные батареи. Даже цветы и кустарники, растущие вдоль стен, как будто модифицировали на генном уровне по желанию владельцев. Дом не выглядел огромным; вполне нормальное жилище для одной семьи… Грейс вдруг подумал: а приятно возвращаться в такой дом каждый вечер после работы!
Он приказал себе выкинуть из головы посторонние мысли. Особняк Пирсов – место преступления. Надо постараться выжать из него все, что можно. Они остановились за небольшой патрульной машиной, рядом с которой стоял констебль, крепкий мужчина лет сорока. Он охранял кусок аллеи и крыльцо, обтянутые сине‑белой лентой. Такой же лентой обнесли и ворота большого пристроенного гаража.
Они вылезли из машины, и констебль, воспитанный еще в добрых традициях старой школы, педантично ввел их в курс дела и рассказал, что он увидел утром, когда приехал на место преступления. Он сообщил, что бригада экспертов‑криминалистов уже в пути. Алкорн успел рассказать Грейсу все, что ему стало известно; констебль не особо много добавил к его рассказу.