Он только и сказал, что никогда не мог понять массового увлечения фуфайками.
– Парень меня оскорбил, – с жаром возразил Марко. – Напыщенный индюк!
– Но ты же с ним поквитался, заявив, что если б на его бархатном зеленом пиджаке было еще четыре кармана, он стал бы похож на стол для бильярда.
– Этого мало. Я не до конца удовлетворен. И вообще, дело не только в этом. – Марко помолчал. – Я на мели.
– На мели?
– В общем, да. Если нам удастся провернуть это дельце, я смогу уехать отсюда.
Фрэнсис разом приободрился. Он знал, что чаша терпения Джойс уже переполнилась. Рано или поздно он должен был указать Марко на дверь. В конце концов, это ее дом. Но, чтобы ускорить его отъезд, было необходимо пуститься во все тяжкие. Марко так долго уламывал Фрэнсиса, что тот в конце концов согласился рискнуть. И хотя Марко едва ли можно было назвать обворожительной личностью, ему всегда каким‑то чудом удавалось заставить Фрэнсиса плясать под свою дудку.
И вот прошлой ночью они все‑таки осуществили план Марко. В пылу охватившего его азарта Марко в какой‑то момент потерял контроль над собой и решил искромсать одно из платьев Альфреда, в результате чего и порезался. И, хотя он был доволен, что все платье заляпано кровью, рука разболелась, и он испугался, что придется накладывать швы. Но идти в больницу он побоялся, потому что там пришлось бы объяснять, как это случилось. А рисковать он, разумеется, не собирался.
– Твоя машина все еще здесь? – спросил Фрэнсис.
– Вряд ли кто‑нибудь польстится на эту рухлядь, – ответил Марко.
– Разумеется, если только он не знает, что в багажнике лежат эти платья. Если их продать, ты бы смог купить себе «мерседес».
Марко снова опустил жалюзи и повернулся лицом к Фрэнсису. Они практически не отличались ни ростом, ни телосложением; однако у Фрэнсиса была типично ирландская физиономия, и его соломенно‑желтые волосы уже потихоньку начали редеть. В его бледно‑голубых глазах застыла тревога. Когда‑то, еще в старших классах, Марко подбил его стащить продукты из школьного кафетерия; пару раз они угоняли машины – просто так, чтобы прокатиться с ветерком; но до сих пор ничего серьезного – ничего, что могло бы сравниться с этим заранее обдуманным преступлением. И это поневоле заставило Фрэнсиса задуматься: какие еще авантюры прокручивал Марко во время своих путешествий по стране?
– Мы должны быть очень осторожны, Марко, – продолжал Фрэнсис. – Мне не нужны неприятности.
– Боже, какой же ты трусишка! Сколько тебя помню, ты вечно боялся неприятностей. Благодаря мне у нас теперь есть двадцать тысяч долларов, кучка блестящих побрякушек, которые мы сможем заложить где‑нибудь в Атлантик‑Сити, и четыре дорогущих свадебных платья. И вдобавок мы проучили наглеца, который нас унизил. Неплохое дельце мы провернули!
– Если нас поймают, Марко, Джойс меня просто убьет. Изрезанное платье все в твоей крови. Они ведь могут провести анализ ДНК, знаешь ли.
– Нас не поймают. Меня прежде ни разу не арестовывали, так что у них нет данных о моей ДНК. Так что махнем сегодня в Атлантик‑Сити и хорошенько отпразднуем удачный исход операции!
– Это слишком опасно.
– Опасно? Ты о чем?
– Если Альфред вспомнит, что обронил ключи в Атлантик‑Сити, они начнут поиски именно там. Знаешь, как говорят: преступникам свойственно возвращаться на место преступления.
– Место преступления – это его дыра в Манхэттене.
– Но ключи‑то мы украли у него в Атлантик‑Сити! И потом, что я скажу Джойс? Сегодня снова суббота!
– Скажи ей, чтобы повеселилась где‑нибудь с подружками.
Марко взял с кофейного столика пульт управления и включил телевизор.
Марко взял с кофейного столика пульт управления и включил телевизор. На экране появился телеведущий одного из нью‑йоркских новостных каналов, Кристен Шонесси.
– В эфире программа последних новостей. Весна, как известно, время свадеб, и невесты со всех трех штатов готовятся к самому торжественному дню своей жизни. Но, как нам стало известно, сегодня утром несколько невест отправились в салон Альфреда и Чарис в центральном Манхэттене, чтобы забрать свои свадебные платья, и с ужасом узнали о том, что накануне ночью салон был ограблен и четыре платья похищены…
Фрэнсис быстро сел и вцепился в потрепанное одеяло, которым накрывался еще со школы. Марко немигающим взглядом уставился на экран.
– …Грабители оставили лишь одно платье, изрядно потрудившись, чтобы испортить его. Платье искромсано буквально в клочки. Похоже, один из грабителей порезался; на платье обнаружены следы крови. Эксперты из лаборатории нью‑йоркского полицейского управления собираются провести анализ ДНК. Бриан Барт, несчастливая обладательница испорченного платья, мягко говоря, очень огорчена…
Он показал сюжет с записью интервью, которое дала Бриан. Она смотрела прямо в объектив:
– Зарубите себе на носу: узнаю я, кто это сделал, клянусь Богом, я им все кишки выпущу.
– Звучит угрожающе, не так ли? – прозвучал за кадром голос Кристена. – И я не вправе ее винить. Модельеры тоже очень расстроены. – На экране появились физиономии Альфреда и Чарис.
– У меня просто в голове не укладывается, что кто‑то мог решиться на такую низость: украсть у наших апрельских невест их прекрасные свадебные платья. Но мы не позволим им праздновать победу! – торжественно провозгласил Альфред. – Риган Рейли поможет нам их найти! Правда, Риган?
Камера повернулась в сторону Риган:
– Мы сделаем все, что в наших силах, – со всей серьезностью заявила Риган. – Как правило, грабителям достаточно совершить одну‑единственную нелепую ошибку, которая впоследствии выдаст их с головой. Если данный случай – не исключение, мы заметим их промах и приложим все усилия к тому, чтобы злоумышленники оказались за решеткой: там, где им самое место.
Марко, по‑прежнему не мигая, смотрел на экран.
– Мы не совершали никаких ошибок, уважаемая Риган Рейли!
– О господи! – простонал Фрэнсис. – Они нас непременно поймают!
– А ты что, в чем‑то оплошал?
– Нет, я так не думаю, – со стоном отвечал Фрэнсис, по‑прежнему сжимая одеяло, которое Джойс на дух не выносила. Фрэнсис начинал подозревать, что в итоге все это плохо кончится.
– Возможно, ты прав: нам сегодня лучше уехать из города.
Риган, Джек, Нора, Кит, Бриан, ее мама Тереза, Альфред и Чарис, удобно устроившись на ультрасовременной кушетке в форме подковы, проворно расправлялись с сэндвичами и кофе, которые Чарис заказала в ближайшем кафетерии. После того как Бриан позавтракала и, пообщавшись с репортерами, уже успела появиться на одном из местных телеканалов, ее настроение немного улучшилось. Но ненадолго. Промакнув губы салфеткой, она объявила:
– Альфред, я требую назад свои деньги. Наличными. Мы с мамой сейчас поедем к «Кляйнфельду».
Тереза кивнула головой в знак согласия:
– Это просто возмутительно.
«Кляйнфельд», легендарный салон для новобрачных, вот уже на протяжении десятилетий снабжал городских невест свадебными нарядами. Впервые он распахнул свои двери для покупателей в Бруклине в 1941 году, а недавно переехал в новое здание в самом центре Манхэттена на Двадцатой улице. У «Кляйнфельда» был самый богатый в мире выбор свадебных платьев от самых знаменитых модельеров.