ЭтобылаРига -- западный фасад
России!
4. БЕСПРИДАННИЦА
А вот и первый зловещий факт: за два часа до въездабудущей
Екатерины в Россию из крепости Дюнамюндешанц, что расположена в
рижскихпредместьях, был секретно вывезен малолетний император
Иоанн Антонович, сверженный Елизаветой Петровной.
Едваконискатиликаретунадвинскийлед,сразуже
салютоваликрепостныепушки,раздалисьзвукироговибой
барабанов -- их встречали. Но... как? Врижскомзамке,жарко
протопленном,царилостольпышноеоживление,чтов глазах
герцогинисразуинавсегдапомеркликраскиберлинскихи
брауншвейгских празднеств.
--Аведь это еще только Рига, -- шепнула она дочери. -- Я
сгораю от любопытства: что-то будет с нами в Петербурге?
Фике растерялась средиважныхперсон,отпускавшихнизкие
поклоны,средиосыпанных бриллиантами дам, делающих перед нею
величавыереверансы.Слышаласьречь--русская,немецкая,
польская,французская,английская, сербская, молдавская, даже
татарская. У герцогини закружилась голова отобилиязолотаи
бархата,серебраишелка,алмазовиароматныхкурений.
Палочкой-выручалочкойвэтомзаколдованномзамкесталдля
приезжихкамергерцарицыСеменНарышкин,которыйс ленцою
русского баринапроводилихвотдельныекомнаты,небрежно
дернулсонеткузвонка, наглядно демонстрируя, как вызвать его
или прислугу.
-- А государыня -- в Москве, куда и вам следует ехать.
Лакеи внесли легковеснуюшубуизсоболей,иНарышкинс
удовольствием накрыл ею невесту:
-- Это вам от государыни, дабы в дороге не мерзли.
Едваон оставил женщин наедине, как Иоганна Елизавета сразу
же напялила шубу на себя и кинулась к зеркалам:
-- Фике, не забывайте, что я ваша мать, и слишком жестокос
вашей стороны видеть свою мать одетой беднее...
Шубатакиосталасьунее.Быстрая перемена обстановки
ошеломила и девочку. Стоило ейвысунутьносизкомнат,как
великаны-преображенцыделали"на караул", а на хорах флейты и
гобои исполняли пасторальный мотив. Присев кстолу,герцогиня
уже строчила мужу: "Мне страшно при мысли, что все это делается
дляменя, для которой в Германии еле слышно стучали в барабан,
а чаще всего и того не делали..." О дочерионанеупоминала:
все почести, оказываемые Фике, мать принимала на свой счет!
Чуть ли не в шесть часов утра Нарышкин был разбужен звонком,
призывавшимеговпокоипринцессы. Камергер застал Фике уже
полностью одетой; казалось, в эту ночь она неспала.Свидом
необыкновенносерьезнымдевочка указала вельможе на стол, где
были разложены заранее бумага с перьями и чернила с песочницей.
-- Господин камергер, -- сказала Фике, чинно приседая, --я
незнаю,каксложится моя судьба в России, но она ведь может
сложиться и счастливо.
--Допустивпаузу,Фикевыждалаот
Нарышкинапокорногопоклона. -- Садитесь, -- велела ему, -- и
опишитемнеобычаиприрусскомдворе,русскиезаветыи
пристрастия...
Нарышкинсмолодубылдипломат.Непрекословя, он быстро
начертал длянеевсе-все,очемонапросила.Послечего
удалился,поцеловалФикеруку -- уже не просто из этикета, а
даже с уважением.
Тронулись! Для матери сон еще продолжался:
-- Мы попали в волшебную страну. Смотрите,Фике,всянаша
каретавыложенасоболями,а матрасы в ней обтянуты индийским
муслином. В нашем поездескачутметрдотель,легионповаров,
личныйкофишенк и даже кондитер... О-о-о, -- заколотилась она,
-- кажется, я начинаю завидовать даже сама себе!
Авзгляддевочкибылустремлензаокнокареты,где
посвистывалисыпучие русские снега. Тяжко ухали в твердый наст
копыта кавалерийского эскорта. Выехав из Ригиутром,ониеще
засветлодостиглиДерпта,-- дороги были на диво гладкие, по
вечерам каждаяверстаосвещаласьбочкойсгорящейсмолою.
БюргерскаяНарвавстретилаих бесподобной иллюминацией, а за
Нарвою кони рванули напрямик -- на Петербург...
Вот и первые русскиедеревни;Фикеобратилавниманиена
какие-то строения из высоких столбов с перекладинами.
-- Это виселицы? -- спросила она Нарышкина.
-- Нет, качели, -- ответил тот...
Фике не поняла, что это такое (в Германии качелей не знали).
А в русской столице властвовали мороз и солнце, все сверкало от
инея.ДворпребывалвМоскве,ипотомуПетербург заметно
опустел от знати, дипломатов, поваров, посудыидажемебели.
Однакооставшегосядекоравполнехватилодлясоблюдения
церемониалов, и вечером ИоганнаЕлизаветазаписывала:"Здесь
мнеприслуживают,каккоролеве.Меняпосещалидамы, я уже
играла в карты и ужинала с теми из них, которыепризнанытого
достойными".ВэтотденьНарышкинспросил Фике: что бы она
желала осмотреть вПетербурге?Ответдевочкибылдлянего
неожиданным:
--Я хочу проделать путь, который свершила ваша императрица
Елизавета, когда шла забирать престол для себя.
И на следующий день в точности повториламаршрутЕлизаветы
-- от Преображенских казарм до Зимнего дворца. А перед отъездом
в Москву Фике пригласили в отдельную комнату, куда следом вошли
троесосредоточенныхмужчин--это были лейб-медики Санчес,
Кондоиди и Каав-Баргаве; врачей сопровождала статс-дама графиня
Румянцева, которая с величественным видом повелела девочке:
-- Сейчас вы ляжете наэтусофу,господадолжныучинить
императрице подробнейший доклад о вашем природном естестве...
Фикебылостыдно.Носледовалоподчиниться,дабыне
возвращаться в Цербст, которыйиззаснеженныхрусскихдалей
показался девочке чужим, заброшенным и никому не нужным.