.. Что ж, пора за стол. Где Фике?
Но король не дождался девочку к обеду.
-- Где ж она? -- спросил он, уже гневаясь.
Пришлось сознаться, что Фике плохо одета.
--Сударыня,--вежливоиедкопроизнескороль, -- не
забывайте, что вы только дуэнья при своейдочери.Невам,а
именно дочери предназначена роль царской невесты... Одеть Фике!
Тричасаожидали,покаФикенеявилась перед королем в
уродливом платье, сшитомнаживуюнитку,едвапричесанная,
чуточкуприпудренная,бездрагоценностей.Герцогиня, почуяв
неладное, вырвала из своей прически длинное перо черного какаду
и с размаху вонзила его в волосы дочери, словно кинжалвсвою
жертву.
Фридрих тут же выдернул перо, подавая девочке руку:
-- Ваша светлость, вы обедаете сегодня со мной...
ЭтобылаперваяпобедаФикснад матерью, которая издали
нервно наблюдала за дочерью, сидящей рядом с королем. Аонас
мужем вынуждена была жаться в сторонке.
Накормив одну лишь Фике, король отпустил их.
16 января ангальтское семейство покинуло Берлин.
Европадавно не помнила такой зимы -- суровой и бесснежной;
за каретами по замерзшим колдобинамтащилисьпустыесанина
привязи, что придавало процессии нелепый вид. В Шведте-на-Одере
семьяразделилась:отцуехатьнаШтеттин, а мать с дочерью
поворачивали на восток. Сильный знобящий ветерразвевалфлаги
надфорштадтами.Отецснялтреуголку и вдруг разрыдался. Он
плакал, а его напутствия дочери звучали наветру,какбоевые
приказы:
--Милостивымивзораминаделяйтеслугифаворитов
государыни, с русскими наедине не говорите,чтобыневызвать
дурныхподозрений.Избегайтерасточительнойигрывкарты,
деньги карманные держите вкошельке,выдаваяприслугесамую
малость.Кошелекночьюкладитевчулок, а чулок с деньгами
прячьте между стеной и постелью, чтобы русскиенестащили.В
тяжбахи ссорах ни за кого не вступайтесь, дабы не нажить себе
лишних врагов...
Это была его "политическая" программа!Фикесердцемвдруг
поняла,чтобольше никогда не увидит этого человека. С криком
она бросилась на шею отцу. Христиан стащилсголовыпарики
вытирал им слезы -- свои и дочерние.
Кареты разъехались. Мать даже всплакнула:
--Всегдавыумудряетесьдоводить страсти до критических
крайностей. Ах, Фике, как хорошо знать золотую середину...
18 января, спасаясь от мороза, "графини Рейнбек" натянули на
лица шерстяные маски с прорезями для глаз. Дороги былиужасны,
апостоялыедворы Пруссии -- в состоянии плачевном. Герцогиня
депешировала мужу: "Мы спали в свинятнике; вся семья,дворовая
собака,петух,детивколыбелях,другиезапечкой -- все
вперемежку... мы с Фике устроились на скамье, которую явелела
поставить посреди комнаты, спасаясь от клопов". Миновав Данциг,
24январяфорсировалиВислуинатретий день -- прибыли в
Кенигсберг, откуда и повернули на Мсмель.
.. мы с Фике устроились на скамье, которую явелела
поставить посреди комнаты, спасаясь от клопов". Миновав Данциг,
24январяфорсировалиВислуинатретий день -- прибыли в
Кенигсберг, откуда и повернули на Мсмель. Здесь на целыйаршин
лежалиглубокиеснега,экипаж переставили на санные полозья.
ДлясокращенияпутиехалипрямочереззаливКуриш-гаф;
президентмагистратапустилпереднимимножествосанейс
рыбаками, чтобы "графини Рейнбек"неугодиливполынью.За
Мемелемпочтовыйтракткончился,доЛибавыкатилина
обывательскихсанях.5февраля,измученныехолодоми
неудобствами,путешественницыприбыливМитаву,столицу
Курляндского герцогства, владелец которого, герцогБирон,был
заточенЕлизаветоювЯрославле,-- отсюда до Риги оставался
одинпереезд.Громадныймитавскийзамок(дивноесоздание
Растрелли)былеще в строительных лесах. Фике впервые увидела
деревянные избы...
Отночевали в Митаве ещеподименем"графиньРейнбек",а
утром проснулись от зычного голоса полковника Тимофея Вожакова,
который,приветствуяихпо-немецки,назвалуженастоящими
именами, потом показал на часы:
-- К полудню нас ждут в Риге -- поспешите!
Закутанная до глаз, Фике спустилась во двор и удивилась, что
-- вчера еще пустынный -- он заполнен множеством всадников:их
встречалипочетнымэскортом.Мордылошадейбыли в пушистом
серебре, иней покрывал и латы всадников. Драгуныбылипервыми
русскими,которыхувиделаФике.Румяныеот мороза и водки,
рослые и усатые, все с крепкими зубами, онисразупонравились
девочкепочтикарнавальноюкрасотой.Фикепоразилась--
всадники были без перчаток,будтохолоданезамечали.Юный
офицерсклонился из высокого седла, что-то долго говорил ей, и
речь его рокотала как водопад. Фике застенчиво улыбнулась:
-- Простите, я не знаю русского языка...
Хлопнула дверца кареты. Вожаков гаркнул:
-- Драгунство, палаши... вон! На шенкелях па-а шли!
Побокамвозкатронулсяэскортвсадников,звенящих
промерзлоюамуницией,сверкающихклинкаминаголо, а за ними
вихрилась снежнаяпыль."Россия,Россия...воткакаяона,
Россия!"Драгуны сидели на массивных лошадях столь плотно, что
казались девочке сказочными кентаврами из античных мифов. А тот
юный офицер скакал вровень с каретой и, заметив вокошкелицо
принцессы,подмигнулей-- совсем по-приятельски, и от этого
Фике стало вдруг легко-легко,какнебывалоещеникогдав
жизни...
Девочка весело рассмеялась. Ей было 15 лет.
Вскорезаширокойрекойпоказалсяугрюмыйзамок, шпицы
соборных храмов, над острыми крышами домов плылисиниеуютные
дымыобывательскихкухонь.