Не
знаю, чем кончится комедия, но прошу вас сделать так, чтобы сын
мой, яко наследник престола, остался в городе.
Мальчикбылкозырнойкартойвпредстоящейпартии,и
выпускатьегоизстолицы, конечно, нельзя. Панин снова завел
речь о том, что согласен способствовать заговорупротивПетра
принеукоснительномусловии -- царствовать будет не она, а ее
сын и его воспитанник. Екатеринаизворачиваласьвразговоре,
как угорь в сетях, чтобы не дать ему прямого ответа. Красные от
пламенибаржиуносилопрямовгрозу...Панинотправился
досыпать. Если бы вельможа сейчас обернулся к Екатерине, онбы
невольновздрогнул -- такая лютая ненависть светилась в глазах
женщины...
9 июня, по случаю обмена ратификаций с королем прусским,во
дворцесостоялсяторжественныйобедна400кувертов,при
залпировании из пушек, при беглом огне из ружей. Усаживаясьза
стол подле графа Александра Строганова, императрица сказала:
--Кажется,Саня,намуженевыплытьизбурного моря
застолий, а закончится сей пир жестоким объедением и похмельем.
Напротив нее расположился прусский граф Горд.
-- Вы очаровательны, ваше величество, -- сказал он.
Екатерина, выдернувизприческипышнуюрозу,грациозным
жестом перебросила ее через стол -- пруссаку:
-- Очаровывать-это все, что мне осталось...
Заокнамикрутилисьфейерверки,отгрохотавыстрелов
дребезжали оконныестекла.Петр,какиследовалоожидать,
напилсясбыстротой, вызвавшей удивление врагов и друзей. Но,
естественно, когда вещает император (пустьдажепьяный),все
должнывниматьеговеличествусприличествующим
подобострастием.
-- Почему от меня прячут наследника Павла? --бормоталон.
-- Этот плутишка меня любит... жалую его в капралы гвардии!
Его взгляд замер на воспитателе сына -- Панине:
-- А тебя сразу в полные генералы... ты слышал?
-- Слышал, но не понял -- за что мне такая милость?
--Вот, -- обратился Петр к прусскому послу фон дер Гольцу,
-- после этого и верь людям! Мне все уши прожужжали, чтоПанин
умный.Нотолькоолухимогутотказываться от генеральского
чина...
Он подослал к жене своего адъютанта Гудовича:
-- Государь изволят передать вам, что вы... вы...
Гудович покраснел и умолк. Екатерина сказала:
-- Продолжайте. Я вас слушаю.
-- Он велел... что вы... извините-дура!
ФейерверкиспадалинасизуюводуНевыразноцветными
хлопьями.Гудовичуже пошел обратно. Но тут император, боясь,
что холуй не осмелился донести егословадоЕкатеринывих
первозданной ясности, через весь стол крикнул жене:
-- Ты-дура! Дура, дура... дура!
Глаза женщины увлажнились от слез.
--Необращай внимания, Като, -- шепнул ей Строганов, -- и
ты останешься мудрейшей за этим столом.
Послы делали вид, чтопоглощеныедою,игорасалатаиз
раковых шеек таяла быстрее, чем снежный сугроб на солнцепеке.
-- А тебя -- в ссылку! -- велел император Строганову...
ГрафГорд переслал через пажа Екатерине записку: "На выходе
из-за столавыбудетеарестованы".Екатеринаобратиласьк
принцуГеоргуГолштинскому,властнонапомнив,что ее мать,
герцогиня Ангальт-Цербстская, тоже вышла из Голштинского дома:
-- Если меня решили подвергнуть арестованию, тосоизвольте,
как родственник, сделать так, чтобы не страдало мое самолюбие.
-- Успокойтесь. Он скоро протрезвеет...
Эта"дура",повисшаянадимператорскимзастольем,эта
"дура", о которой посольские курьеры завтражеоповестятвсе
газетыЕвропы, эта "дура" сделала обед 9 июня 1762 года обедом
исторического значения: теперь для захватапрестолаЕкатерине
не хватало лишь слабого толчка...
Интересно: с какой стороны он последует?
Черезтридняимператорсо свитою отъехал в Ораниенбаум;
когда он подсаживал в карету многопудовую Лизыньку, фельдмаршал
Миних дальновидно напомнил:
-- Вы, государь мой, покидая столицу, должны братьссобою
не метрессу, а наследника престола -- Павла.
-- С сыном остается моя мегера.
--Вот именно, что она-то и остается. Императрица остается,
престолонаследник остается, а вы берете вдорогусвоютелку,
арапа, винный погреб да еще меня, старого каторжанина...
СотбытиемимператораПетербург заметно опустел. Григорий
Орлов находился под надзоромСтепанаПерфильева,асвязьс
гвардиейЕкатеринаподдерживалачерезАлехана. В эти дни он
доложил, что казну Артиллерийского ведомстваГришка(почину
цалмейстера) уже разворовал. Екатерина от души засмеялась:
-- А что генерал-фельдцейхмейстер Вильбоа?
-- Он догадывается, куда пошли эти денежки.
-- Но молчит, и я благодарна ему за молчание...
17июняв понедельник она отправилась в Петергоф, сразу за
КалинкиныммостомейвстретиласькарстагетманаКириллы
Разумовского(ихсекретные конфиденции были скрываемы даже от
Орловых).
-- Желаю вам успеха,--сказалгетман.--Яужевелел
отнестивподвал Академии печатный станок... Манифест о вашем
восшествиинапрестолбудетопубликовансразуже,без
промедления.
-- Вы меня еще любите, граф? -- спросила Екатерина.
Разумовский промолчал. Она вздохнула.
--Благодарюза то, что вы меня любили. -- Женщина с силой
захлопнуладверькареты,крикнувкучеру:--Вперед,черт
побери!
ИзоконМонплезиравиднелось тихое море. Надсадно кричали
чайки. Солнечный свет легко дробился в зеленилип,посаженных
ещеПетромI.На пристани со скрипом раскачивались старинные
медныефонари.Екатериназадумчивобродилапокомнатам
безлюдногопавильона.