‑ Я тоже так думаю, ‑ мысленно я вижу клочок прозрачной бумаги, лежащей поверх одной из карт Общества. Отметки на нем показывают места, о которых Общество даже не догадывается или не хочет, чтобы мы знали о них.
‑ А ты веришь в существование лидера, называемого Лоцманом? ‑ спрашиваю я.
‑ Да! ‑ взволнованно восклицает Инди. А затем, к моему удивлению, она начинает декламировать мягким голосом, очень не похожим на ее обычный резкий тон:
Проходит солнце день за днем
По небу, сквозь ночной излом
Сияют звезды ночь за ночь
Тьму над землей сгоняя прочь.
Однажды лодка по волнам
Причалит с девой к берегам№.
‑ Ты сама сочинила? ‑ внезапная вспышка зависти пронзает меня. ‑ Я знаю, что это не одно из Ста стихотворений.
‑ Я не писала этого. И это не стих, ‑ уверенно говорит Инди.
‑ Но похоже на стихотворение, ‑ замечаю я.
‑ Нет.
‑ В таком случае, что же это? ‑ спрашиваю ее. Я быстро понимаю, что с Инди спорить бесполезно.
‑ Мама рассказывала мне о нем каждую ночь перед сном, ‑ отвечает Инди. ‑ Когда я достаточно повзрослела, чтобы спросить об этом, она ответила, что Лоцман это тот, кто возглавит Восстание. Мама считала, что именно женщина должна приплыть по воде.
‑ О, ‑ удивляюсь я, ведь всегда думала, что Лоцман придет с неба. Но, возможно, Инди права. Я снова вспоминаю строчки из стиха Теннисона. Там было написано про воду.
Инди думает о том же. ‑ Тот стих, который тырассказывала, когда мы убегали, ‑ начинает она. ‑ Я не слышала его раньше, но его слова доказывают, что Лоцман мог приплытьпо воде. То место из стиха – это гряды песка на отмели в воде. А Лоцман – это тот, кто благополучно проводит лодки в гавань.
‑ Мне не много известно об этом Лоцмане, ‑ я говорю искренне, но у меня есть свои собственные надежды на лидера восстания, и они не совсем совпадают с версией Инди. Тем не менее, идея здесь та же самая. И история, данная мне архивистом, подтверждает, что Лоцман снова и снова меняет свой облик. И я, и Инди, мы обе можем оказаться правы. ‑ Я считаю, что это не имеет особого значения. Это мог быть и другой человек, мужчина или женщина, спустившийся с неба или приплывший по воде. Ты согласна?
‑ Да! ‑ голос Инди звучит торжествующе. ‑ Я так и думала. Ты не только ищешь своего парня. Ты также находишься в поисках чего‑то иного.
Я гляжу на тонкую полоску неба, усыпанного чистыми яркими звездами. Так ли это? Я проделала долгий путь из Городка , думаю я с нежданным чувством восторга и удивления, и остается пройти еще совсем немного .
‑ Мы могли бы выбраться наверх, ‑ тихо говорит Инди. ‑ Идти по поверхности. Или попытаться пройти по другому ущелью. Может быть, там мы найдем его или повстанцев. Она включает фонарик и освещает им склон ущелья. ‑ Я знаю, как взобраться наверх. Этому нас обучали в Сономе. В моей провинции. Завтра мы найдем подходящее место, где стены не такие высокие и отвесные.
‑ Раньше мне не приходилось подниматься в подобных условиях, ‑ говорю я. ‑ Как думаешь, у меня получится?
‑ Если будешь осторожной и не станешь глядеть вниз, то да, ‑ отвечает Инди.
Повисает тишина, пока я гляжу вверх и понимаю, что даже этот ограниченный клочок неба содержит в себе больше звезд, чем я могла ухватить взглядом, живя в Городке. По какой‑то причине, это вселяет в меня надежду, что есть еще много вещей, которые я могу увидеть. Я продолжаю надеяться ради моих родителей и Брэма, ради Ксандера и Кая.
‑ Давай попробуем, ‑ произношу я, наконец.
‑ Начнем поиски рано утром, ‑ говорит Инди. – До рассвета. Мне бы не хотелось идти на открытой местности при дневном свете.
‑ Мне тоже, ‑ соглашаюсь я, рисуя на песке первую строчку, и, впервые за все время, вторую:
К тебе карабкаюсь во тьме
А ждешь ли ты меня при звездах и луне
№пер. tigra_du
Глава 13
Кай
Края каньона черно‑оранжевые.
tigra_du
Глава 13
Кай
Края каньона черно‑оранжевые. Как будто огонь застыл и превратился в скалу.
‑ Так высоко, ‑ говорит Элай, изумленно глядя вверх. В этом месте стены выше, чем у любого из зданий, виденных мной когда‑либо, даже выше, чем тот Холм. – Такое ощущение, что какой‑то великан разрезал землю и бросил нас внутрь.
‑ Да, похоже, ‑ отвечаю ему. Изнутри Каньона ты видишь реки, пещеры и скалы, которые никогда не разглядишь сверху. Как будто внезапно, очень близко, увидел процессы, происходящие в твоем теле: смотришь, как бежит твоя кровь, слушаешь звук сердца, бьющегося внутри.
‑ Здесь все совсем не так, как в Центре, ‑ говорит Элай.
‑ Ты из Центра? ‑ одновременно спрашиваем мы с Виком.
‑ Я вырос там, ‑ отвечает Элай. ‑ И никогда не жил где‑то еще.
‑ Наверное, тебе одиноко здесь? ‑ предполагаю я, вспоминая себя в возрасте Элая. Когда я переехал в Орию, то чувствовал себя таким одиноким ‑ кажется, слишком многимлюдям известно, что такое одиночество.
‑ Это неважно. А как получилось, что Аномалии застряли в этих местах? ‑ спрашивает Элай.
‑ Настоящие Аномалии сами предпочлибыть такими, и вернулись, когда началась эпоха Общества, ‑ рассказываю Элаю и вспоминаю кое‑что еще. ‑ Те, кто обитает в Каньоне, не называют себя Аномалиями. Они всегда представляются фермерами.
‑ Но как они могли выбрать такую жизнь? ‑ Элай выглядит очарованным.
‑ До того, как Общество взяло власть в свои руки, были люди, предвидевшие его приход и не желавшие становиться частью его. Они начали запасаться необходимыми вещами в недрах Каньона. ‑ Я указываю на изгибы и углубления в песчаных стенах. ‑ Здесь повсюду скрытые пещеры. У фермеров хранилось достаточно еды для поддержания жизни, пока не приходило время сажать припасенные семена и собирать урожай. Они называли свои поселения местечками , потому что не желали использовать для этого слова Общества.
‑ А разве Общество не выслеживало их?
‑ Несомненно. Но у фермеров было преимущество, потому что они пришли сюда первыми. Они могли отразить нападение любого, кто пытался преследовать их. А общество надеялось, что фермеры вымрут рано или поздно. Это не самое удобное место для жилья. ‑ Кусок моего пальто начал отклеиваться, и я приостанавливаюсь у сосны, чтобы собрать еще сока. ‑ Общество также преследовало другую цель в отношении фермеров. Многие люди, жившие в Отдаленных провинциях, были слишком напуганы, чтобы пытаться сбежать в Каньон, так как Общество распространяло слухи о том, какими дикарями являются фермеры.
‑ Как думаешь, они действительно попытаются убить нас? ‑ с беспокойством спрашивает Элай.
‑ Они беспощадны к любому, кто имеет отношение к Обществу, ‑ говорю я. ‑ Но мы теперь не принадлежим Обществу. Мы – Отклоненные. Они не убивали сразу Отклоненных или других Аномалий, если те, конечно, не нападали на них.
‑ А как же они узнают, кем мы являемся? ‑ интересуется Элай.
‑ Им достаточно будет взглянуть на нас, ‑ говорю я. ‑ Мы не выглядим, как Граждане или чиновники. Мы молоды, грязны, растрепаны, и, очевидно, что в бегах.
‑ Почему же твой отец не привел сюда вашу семью? ‑ спрашивает Вик.
‑ Общество право в отношении некоторых вещей, ‑ отвечаю я. ‑ Ты умрешь здесь свободным, но умрешь быстро. В этих ущельях фермеры не имеют никаких лекарств, не владеют технологиями и всем тем, что доступно в Обществе. Мама не желала для меня такой жизни, и отец уважал ее мнение.
Вик кивает. ‑ Итак, мы собираемся найти этих людей и просить их о помощи, так как они помогли твоему отцу.
‑ Да, ‑ говорю я. ‑ И еще я надеюсь поторговаться с ними. У них есть карты и древние книги. По крайней мере, были раньше.
‑ А что у тебяесть для торговли? ‑ резко спрашивает Вик.
‑ То же, что у тебя и у Элая, ‑ отвечаю я. ‑ Сведения об Обществе. Мы ведь жили в нем. Уже прошло то время, когда в Отдаленных провинциях существовали настоящие деревни.