Света, правда, стало меньше, поэтому они принесли снизу торшер, а потом еще диванные подушки и второе кресло–качалку.
– Если бы мы могли разжечь огонь в камине, получилась бы самая уютная комната в доме, – заметила Никки.
– Здесь действительно хорошо, – согласилась Аманда. – Но Отис может сжевать ковры.
– Я куплю ему игрушки, – сказала Никки, – пусть жует их. – Она наклонилась и почесала щенка за ушами. – А теперь я займусь вещами.
– Вещами?
– Да, хочу перебрать все. Тебе не попадались альбомы для наклеивания вырезок, дневники или фотоальбомы?
Аманда задумалась.
– Может, в комоде в большой гостиной?
Никки спустилась в большую гостиную, выложила в картонную коробку все, что было в ящиках комода, и вернулась наверх. Они устроились с Амандой на диване и принялись разбирать добычу. Там были старые, затертые колоды игральных карт, календарь 1973 года, альбом с двумя десятками выцветших фотографий черного кокер–спаниеля, старые письма, несколько журналов «Нэшнл джеогрэфик», альбомы с фотографиями мужчин, женщин, детей. В одном из них Никки нашла три старые открытки с черной полосой по периметру, которые были отправлены разными людьми, но все в 1918 году и с одинаковым текстом:
«Примите наши искренние соболезнования в связи с трагической утратой».
О какой утрате шла речь?
– Кажется, я знаю, что ты хотела бы увидеть! – вдруг воскликнула Аманда. – Сейчас принесу.
Она пошла вниз и вернулась с маленьким блокнотом в коричневой обложке.
– Старик иногда что–то записывал сюда, – сказала Аманда и протянула девочке блокнот.
Никки открыла блокнот и увидела написанные четким почерком имя и фамилию своего прадеда: «Артур Грин». Это был не дневник, а отдельные записи. Первая была сделана в декабре:
«7/12. В последнее время происходит что–то странное. Может, причина в том, что отказывает мой мозг, а может, и нет. Постараюсь вести записи и дальше».
«Интересно», – подумала Никки и положила блокнот в ту кучку вещей, которые собиралась оставить, решив, что позже посмотрит его более внимательно.
Отис тем временем тихо грыз ножку стула. К счастью, он облюбовал заднюю ножку, поэтому следы от его зубов в глаза не бросались.
Аманда взяла один из журналов «Нэшнл джеогрэфик» и начала листать его.
– Господи, ты только посмотри! – воскликнула она, показав Никки фотографию извергающегося вулкана. – Похоже, пророчица видела что–то подобное.
– Кто?
– Пророчица. Алтия Тауэр. Ты не слышала о ней? Она стала знаменитостью! В этом городе все или почти все следуют ее словам.
– Почему ты называешь ее пророчицей?
– Потому что она увидела будущее, – заговорщически проговорила Аманда.
– И что она увидела?
– Толком она ничего не смогла сказать. Наверное, это был такой ужас, что ей стало дурно. Она часто повторяла слова «огонь», «взрывы». Наверное, увидела что–то подобное. – Аманда постучала пальцем по фотоснимку. – Но с тех пор Алтия не встает с постели.
– Это удивительно! – нахмурившись, сказала Никки. – Но я не понимаю, что это означало. Ты говоришь о кошмарном сне?
– При чем тут сон? – В голосе Аманды послышалось презрение. – Алтия увидела будущее. Миссис Бисон считает, что это было предупреждение.
– А кто такая миссис Бисон? – спросила Никки.
– Она живет на нашей улице, через два дома. Очень милая, умная, раньше работала в школе директором. У нее есть собака по кличке Сосиска, ты еще увидишь их. Дело в том, что люди сошли с пути истинного, поэтому все так ужасно, и мы приближаемся к концу света. Но Бог хочет спасти нас, вот он и послал видение Алтии. Если мы будем делать все правильно, то спасемся, и то, что открылось ей, не произойдет. Во всяком случае с нами.
– А что мы должны делать?
– Все, что велит пророчица, потому что ее устами глаголет Бог. Она говорит нам, от чего мы должны отказаться.
– Отказаться?
– Да. Например, она часто произносит что–то вроде «никаких горшидов», и, по словам миссис Бисон, это означает «никаких грешников». И мы стараемся вести себя как положено. Еще она говорит: «Никаких песен», поэтому мы больше не слушаем музыку по радио или на компакт–дисках, а по телевизору смотрим только новости.
– Но почему?
– Чтобы не проявлять эгоизм и больше любить Бога. – Аманда многозначительно посмотрела на Никки и захлопнула журнал.
Никки задумалась. Действительно, святые от чего–то отказывались, например от кроватей, и спали на гвоздях. Она знала, что монахи и священники не могли жениться, некоторые даже переставали говорить, давая обет молчания, и полностью посвящали себя Богу. Может, ей тоже следует от чего–то отказаться?
– Ты от чего–нибудь отказалась? – спросила она Аманду.
– Да, – ответила та. – От женских романов. Миссис Бисон говорит, что их чтение – потеря времени.
У Никки разыгралось воображение. В какой–то книге ей приходилось читать, как силы зла пытались захватить вселенную. Лишь несколько отважных людей знали, как победить зло, и им хватило мужества это сделать. Она вспомнила о своей цели номер три: помочь миру, то есть сделать что–то полезное. Может, отказ от чего–то – один из возможных путей? Никки хотела задать еще несколько вопросов, но Аманда отложила журнал и встала.
– Хочу приготовить гренки. Пойдешь со мной?
Никки согласилась. Оставив Отиса в детской, они пошли на кухню. Аманда резала хлеб, а Никки поставила воду на плиту, чтобы приготовить горячий шоколад. Она думала о том, что видения – это, наверное, так интересно. Никки спрашивала себя, что бы она сделала, если б такое произошло с ней. В тот момент, когда Аманда доставала из буфета банку с ореховым маслом, в окне вдруг мелькнуло лицо.
– Привет! – раздался голос, и, прежде чем они успели шевельнуться, дверь открылась.
ГЛАВА 6
Идея миссис Бисон
На пороге стояла женщина.
– Извините, дорогие, но я решила заглянуть к вам и поздороваться. – Она прошла на кухню. – Я Бренда Бисон.
Никки выпучила глаза. Бренда Бисон! Подруга пророчицы! Она совершенно не была похожа на святую. Женщина средних лет, полноватая, с розовыми щечками. На ней была красная стеганая куртка и красная бейсболка, из–под которой поблескивали синие глаза. «Бабушка и тренер по соккеру в одном лице», – подумала Никки.
– А ты, должно быть, внучка профессора Грина? – обратилась к ней миссис Бисон.
– Правнучка, – поправила ее Никки.
– Никки – это сокращенное от Николь? – спросила миссис Бисон.
– Да, – ответила Никки.
Она никогда не представлялась своим полным именем. Имя, конечно, красивое, но уж слишком красивое для нее, коренастой, с круглым подбородком, коротким носом и не модной стрижкой (у Никки были просто прямые каштановые волосы). Она считала себя умной, с богатым воображением, но простушкой, а потому имя Никки подходило ей больше.