- Давай без горячки. Докатим. Вот как обратно-то мне ехать? В кузове масла на два пальца набрызгано. Как же я с подконвойным?
- На шпиона и сядешь. Они откормленные, мягкие...
* * *
Тащились долго. До шоссе добрались без труда, но войск шло густо, втереться в колонну не давал регулировщик. Едва уловили момент, сунулись в разрыв. Оказалось неудачно - впереди шел тягач с прицепами, чадил так, что не продохнешь. Обогнать не получалось - и навстречу пер сплошной поток грузовиков. Шоссе - в общем-то, неплохое и даже не слишком разбитое, было узковато. Алексей изловчился - пропустил вперед шибко спешащих саперов. Потом контрразведчики оказались позади батареи на конной тяге. "Диверсантка" присмирела - катили не слишком гладко, но без сюрпризов.
- А леса тут схожие, - рассказывал Кутлов - его звали Семеном, и родом он был с какой-то дремучей Нижней Тотьмы. - У нас, правда, комарья пожиж. Да ты не отмахивайся, притерпи...
Кусали в потную шею комары, качалась белая недоделанная ночь, двигались и двигались сквозь бледный сумрак войска. Много их было. И даже несколько подбитых и сгоревших "тридцатьчетверок" у дороги настроение экипажу "диверсантки" не испортили. Командированные малость поспорили о Хельсинки; Алексею смутно помнилось, что столица вражья гораздо севернее стоит, а Кутлов утверждал, что "прямый путь, только тама шоссе шире станет". Но штурмом брать Хельсинку приказа нет, по плану окружат её и ультиматум предъявят. Финнам о Ленинградской блокаде напоминать не надо - живо лапки задерут.
Впереди угадывался подъем - видать, гряда, где и располагался финский неприступный рубеж, что днем сходу взяли. Погромыхивало уже недалеко. И взблескивало за озером смутно - видимо, отошедшие финны с досады клали "по площадям", спать нашим не давали. Левее от шоссе, за лесом активно работали пулеметы.
На посту посланцы пытались узнать о хозяйстве Товтеева. Из объяснений выходило, что "да черт его знает". Как финнов днем со дзотов и траншей сбили, так перепуталось все.
...Под колесами скрипел камень, "Диверсантка" переваливалась, виляя между воронок.
- Ща въедешь, - обеспокоенно забурчал Кутлов. - Въедешь, грю. Давай встанем да оглядимся, где погожей-то...
Машину пришлось заглушить. Мимо тянулись повозки, но на вопросы ездовые лишь отмахивались - никто хозяйства Товтеева не знал, да и по всему видно, знать и не мог, - в первый раз к здешней передовой шли. Попытка осмотреться ничего не дала - левее угадывались танки - с десяток машин, правее развалины то ли сарая, то ли просто груда камней, дальше шоссе уходило в лес. Кто-то возился на опушке, похоже, обозники разгружались.
- Вот в Хельсинках мы того Товтеева и найдем, - мрачно предрек Кутлов.
Алексей сполз-спрыгнул с борта, принялся вытирать липкие подошвы - это ж не кузов, а трясина какая-то ядовитая. Было душно, опять густо зудели комары.
- Вот завсегда так, - Кутлов закурил, - пошлют и ищи-свищи...
- Не кури рядом с машиной, - пробормотал Алексей.
- Так я только от мошки...
Из сумрака широким шагом явился человек в танкошлеме, резко двинул Кутлова по затылку, выбил и затоптал самокрутку.
- Охерели, вашу...?! Растопырятся как... Снайпер снимет, ... не успеете...
- Ты чего... - Кутлов разглядел погоны, - виноват, товарищ лейтенант.
- Вы с бэ-ка с пункта боепитания? Туда, к батальону сворачивайте, - нетерпеливо махнул рукой танкист.
Алексей объяснил ситуацию. Лейтенант интерес к грузовику мигом утерял, но обстановку прояснил. Где Товтеев, танкисты, понятно не знали. Была вечером какая-то пехота, но та ушла назад, занимать финские траншеи. Это левее, за поселком. Еще впереди пехоты хватает - в лесу засели, по обе стороны от шоссе. Финны драпанули, но одиночки кругом лазят, к своим просочиться норовят.
Лучше ощупью не шариться, ибо напороться, как те два пальца...
- Поехали к поселку, - сказал умный Кутлов. - Доподлинно там штаб сыщем. Здесь где-то семьдесят вторая , уж они о соседях знают.
- Как ехать-то? Напрямки? - Алексей показал на зверски измятые обрывки "колючки" и обломки гранита, - похоже, здесь взрывали противотанковые надолбы, то-то на шоссе сплошь воронки кое-как засыпанные. - Или на мину наскочим, или скаты пропорем.
- То и говорю, к посту повернемся, там покажут, - согласился Кутлов, которому явно не нравилось торчать посреди дороги, кое-как прикрытой мелколесьем.
Мимо вновь катились повозки. Пришлось ждать. Рисковать и разворачиваться, съезжая с дороги Алексею не хотелось. Бок снова ныл...
-Ладно, возвращаемся. Надо кого знающего отыскать.
- Ну, чо, давай заводиться? - Кутлов решительно ухватил заводную ручку.
В небе, довольно низко, прошелестело и рвануло где-то у деревни.
- Твою...! - Семен присел, ухватился за лоб, задетый кривым стратером.
...Особо жутко не было. Финская батарея клала снаряды реденько, с большим разбросом, - возмущенный Кутлов замысловато ругался между разрывами. Танкисты, правда, залетные снаряды игнорировали - привычные, никакого шебуршания в ельнике. Вот по дороге пронеслась двуколка - возницы нет, перепуганные лошади несли куда глаза глядят. Впереди, в лесу начали активнее постреливать - видимо, ободренные финские "кукушки" оборзели.
- Давай-ка, все ж живее к штабу какому-никакому, - сказал, поднимая голову, Семен.
- Да уж, покурили, - согласился Алексей.
"Диверсантка", видимо, тоже отдохнула, - завелась с полтычка.
Алексей вел осторожно, примеривался, где же развернуться. Раз попробовал - уткнулись в кочковато-пупырчатую поляну: рядами торчали бревна, связанные толстой проволокой в огромные "пакеты" и вкопанные вертикально. И чего только враг не удумает...
- Ты давай, ловчей, ловчей, - обеспокоенно сказал Кутлов.
Алексей и сам слышал - даже сквозь урчание двигателя, как нарастает пулеметная трескотня впереди. Уже не перестрелка, а вроде натуральный бой - видно, наши в ночную атаку пошли.
"Диверсантка" кое-как, задним ходом выбралась на шоссе - впереди показались танки - двигались колонной по шоссе. Тьфу, опять не развернешься. Сворачивать? Проезд вроде есть, но все так гусеницами размолото. В зарослях стояли "тридцатьчетверки" с распахнутыми люками - экипажи спали где-то рядом... Да, "мазуту" каким-то близким обстрелом хрен разбудишь.
Алексей свернул точно по следам гусениц, перевалил кювет, дал задний ход - и проклятая "диверсантка" заглохла.
- Ну, руки у тебя ... - заворчал Семен.
Над машиной пронеслась трассирующая очередь - Алексей инстинктивно пригнулся к рулю. Следующая очередь зацепила кабину: звякнуло стекло, полетели щепки от двери, ахнул Кутлов...
Алексей выкатился из кабины, упал за скат: метрах в восьмидесяти рычали двигатели, лязгали гусеницы. Передняя машина: низкая, приплюснутая, наверное, самоходка, вдруг развернулась, на мгновение замерла - отчетливо звякнули траки, и урчащая тварь практически в упор влепила снаряд в ближайшую тридцатьчетверку...
...Как заполз обратно в кабину толком не помнилось. Вроде сдвинул сапог Семена - сам Кутлов откинулся к дверце пассажирской, видно уже готовый, а ступня все дергалась, все норовила до педали 'газа' дотянуться. Эх, что уж там...
...Глухо громыхали, били по ушам выстрелы танков и самоходок, звенели, ударяя в башни и борта болванки бронебойных. Очереди пулеметные и автоматные гасли в этих звонких нелепых ударах, и тарахтенье ошалевшей 'диверсантки', и винтовочный треск, всё куда-то делось. Виляла полуторка между остатков надолбов, дрожали осколки лобового стекла, качался Кутлов, ронял тяжелые темные капли с простреленной головы, а Алексей не о чем не думал, только о самоходке гадской, приплюснутой угловатой железяке, что сейчас разворачивается, тянет вслед ствол с уродским набалдашником.