Он отлично знал мальчика. А кто бы не знал его в госпитале? Им восхищались. Его любовью к сестренке, его умом… И Ромаро — в том числе. С его точки зрения такая преданность близким и такая целеустремленность были похвальны. Поэтому он помог мальчику подняться, увел в караулку и напоил горячим котэ (современным аналогом чая и кофе). И постарался утешить. Но у ребенка просто начался нервный срыв. И Эрасмиус твердил, что не успеет, не сможет, не справится… что Люсия умрет, а он не может этого допустить, никак не может, и если бы можно было, чтобы он умер, а она жила, он бы и не задумался…
Кто-то другой позвал бы врачей с успокоительным. Но Ромаро не знал, что такое нервный срыв. И поступил с мальчиком, как с новобранцем. А именно — крепко встряхнул ребенка за плечи и рявкнул:
— Ты мужчина!? Тогда не реви! Выход есть всегда! Ты что — о фит?данго не слышал?!
Эрасмиус вытер слезы и медленно поглядел на мужчину.
— Слышал. Мало. Не помню. Что такое фит?данго?
И Ромаро рассказал ему, что в галактике есть народ фит?данго. Одни из самых странных существ. Нечто среднее между растениями и животными. Больше всего они напоминают гибрид муравья-переростка и плю-ща, только размером полтора метра. Могут питаться растительной или животной пищей, но могут и фото-синтезом. И их девиз: «все ради знания».
Ради нового знания они могут предать, продать, убить, умереть…
Если они не знают, как можно вылечить девочку, вряд ли кто-то другой знает это.
— Они ценят только знания?
Глаза Эрасмиуса горели безумным огнем. Огнем надежды.
— Да. — а мы с ними торгуем?
— Нет. Нам нечего им предложить.
— И туда не идут корабли?
— Фит?данго никого не пускают на свою планету. Есть их представительство на Эритрее-3. Но их надо заин-тересовать.
— Чем?
— Не знаю. Этого никто не знает.
Эрасмиус сдвинул брови.
— Эритрея-3. Три недели лета. Долго. Ближе нету?
— Нету.
Мужчина развел руками. И вдруг испугался вспыхнувшего в голубых глазах мальчика огня. — что ж. Спасибо вам. Если слова о фит?данго окажутся правдой, я этого не забуду. Никогда.
И Эрасмиус вышел. Ромаро только головой покачал. Мальчишка, с его точки зрения, был безумен. Но — пусть попробует прорваться к фит?данго. Ромаро знал, что его сестра умирает. И пусть лучше мальчишка винит фит?данго, которые не захотели ему помочь, чем себя.
Так будет лучше для него.
Ромаро знал многих, кого ломала смерть близких. И не хотел, чтобы этот мальчик пополнил их число
Он ошибался. Не в фит?данго. В Эрасмиусе. Средство для спасения сестры может быть у фит?данго? Отлич-но. Фит?данго не хотят ни с кем разговаривать?
Захотят.
С ним — они БУДУТ говорить. На остальных — плевать.
Эрасмиус просто пришел домой — и попросил у родителей экскурсию на Эритрею-3. Чтобы ненадолго разве-яться.
И родители радостно согласились. Учитывая, что последние три года мальчик не отходил от больной сестры — и прогнозы врачей… они надеялись, что Эрасмиус хоть чуть-чуть отвлечется.
А мальчик действовал.
Три недели полета он изучал ксенопсихологию и все, что узнал о фит?данго. Все, что было в интерсетях. Все, что было в книгах. Все, что могли рассказать попутчики.
Этого было мало, но кое-что он для себя понял.
И не стал терять времени.
Вместо того, чтобы спокойно отдыхать в гостинице после перелета, мальчик быстро нацарапал записку — и вышел вон. Поймать такси и отправиться к посольству фит?данго, было вообще делом минуты. И только у посольства мальчик чуть замешкался.
Фит?данго не строили домов.
Фит?данго не строили домов. И больше всего их посольство напоминала кусочек джунглей настоящих — в джунглях каменных большого города. К такому он не привык. Но — ему нужно было средство для Люсии. Остальное было не важно. И Эрасмиус сделал то, до чего не дошли маститые ученые. Он встал перед аналогом ворот — колючими кустами с длиннющими шипами, которые могли проткнуть его насквозь — и раскрыл свое сознание.
За время полета и время, потраченное на изучение мемуаров первых контактеров с фит?данго, он понял од-ну, как ему казалось, важную вещь. И собирался проверить ее на практике. Сердце мальчика колотилось, как безумное. Пульс зашкаливал. Если бы сейчас к его мозгу подключили прибор, регистрирующий нервную активность — он бы просто сгорел. Настолько силен был зов мальчика. Бешено, нечеловечески си-лен.
Эрасмиус понимал — фит?данго не люди. И все, что можно предложить людям, их не заинтересует. Но кое-кто находил с ними общий язык. Почему? Потому что эти люди были интересны фит?данго. И именно заин-тересовать их мальчик и собирался.
Прошла минута.
Две.
Десять.
Эрасмиус не сдвинулся с места. Он отлично знал — или он добьется своего, или умрет. И все. Разум его был открыт. Чувства текли потоком. Дети — не признают полумер. Эрасмиус же вообще не знал, что такое мера.
Страстная, безумная любовь к сестренке. Желание ее защитить. Отчаяние, когда он узнал про болезнь ма-лышки. Надежда на фит?данго. Безумное желание узнавать что-либо новое. Невероятный клубок мыслей и чувств, разрывающий на части и душу и сердце.
Эрасмиус ждал.
И фит?данго дрогнули.
Потом Эрасмиус узнал, что их вело любопытство. Научился всему, что умели и знали они. Понял их логику, принял ее — и сам стал больше фит?данго, а не человеком. Все потом.
А сейчас он стоял перед воротами, крепко сжав кулачки — и ждал.
Он не знал — прошел час — или минута. Или сутки? Он просто ждал. И знал — он не уйдет отсюда, не пооб-щавшись с фит?данго. Скорее умрет прямо перед воротами.
И внезапно ощутил, как к его плечу притронулось что-то жесткое. И открыл глаза.
Неужели он шагнул слишком близко к воротам?
Но вроде бы…
ДА!!!
Рядом с ним висела морда громадного муравья, только зеленого цвета. И этот муравей пристально глядел на мальчика. А потом сделал жест усиком-сяжкой. Проходи, мол, раз пришел…
Эрасмиус даже не рассуждал.
У фит?данго может быть лекарство для его сестренки.
И мальчик шагнул в ворота.
Никто кроме самого Эрасмиуса так и не узнал, что происходило в посольстве фит?данго. Ни политики, на-бежавшие уже через два часа. Ни инферлисты*, опередившие, кстати, политиков на полтора часа. Ни даже родители мальчика.
Инферлисты — потомки журналистов. За отсутствием бумажных газет и журналов, но на-личием инфосети и галаинфосети — так же потомков современного Интернета потихоньку само-стоятельно переименовались, но совестью и порядочностью так и не обзавелись прим. авт.
Правду знал только он — и фит?данго.
Официальная версия гласила, что фит?данго забирают к себе обоих детей и их родителей. Люсию — на лече-ние. Родителей девочки — чтобы те заботились о ней и вообще, чтобы не страдала хрупкая детская психика.
Эрасмиуса — на двадцать стандартных галактических лет*, на обучение.
Когда люди начали расселяться по галактике, встала серьезная проблема. А именно — отсчет лет. Периоды обращения у планет были разные, сутки тоже… наконец все вышли из затруднения, приняв одни галактические сутки по периоду обращения Земли Изначальной — 24 часа, стандартный месяц — ровно 30 дней, а вот стандартный год, для удобства исчисления — 300 галактических суток, прим. авт.
Родители мальчика и Люсия Гризмер вернулись от фит?данго уже через два года.