***
Мда... вовсе не так я себе представлял подпольный игорный дом. Думал, будет что-то вроде накуренного подвала с мрачными личностями, грязью и страхолюдными вышибалами. Всё оказалось, немного по-другому. Никаких подвалов не было, а было приземистое здание на окраине, чем-то похожее на пакгауз. Возле него нас встретили не качки, а двое вертлявых французов, которые после переговоров с Кравцовым показали на вход, находящийся вовсе не за ними, а с торца этого ангара. Там, за железными дверями, парочка крепких парней, предложили оставить им на хранение, имеющееся в наличии огнестрельное оружие. Стволов у нас не было, поэтому без особых задержек, пройдя длинным коридором, вошли в ещё одну комнату. Сидевший в помещении мужик, поинтересовался, во что именно мы собираемся играть. На долгую игру я даже не настраивался, поэтому выбрал Блэк-джек. Уж при игре в «очко», выигрыш только от удачи зависит, то есть как раз то, что мне надо. Единственно, что смущало, так это незнание языка. Но всё оказалось вполне демократично. Нас провели в ещё одно помещение заставленное столами и выяснилось, что крупье, или как называется этот хмырь, который раздаёт карты, бодро чесал по-немецки. Поэтому, усевшись на стул, с гнутыми ножками я, хрустнув пальцами и ободряюще глянув на потомка эмигрантов начал игру.
Буквально через десять минут, она уже прекратилась. Только вот результат был обратный ожиданиям. У меня, наверное, морда как у лошади вытянулась, когда этот сраный раздавальщик, на последней взятке, опять взял больше очков. То есть, в четыре ставки я, продул все деньги. Растерянно оглянулся на Мишку, но он мрачно щерясь, отрицательно покачал головой. Понятно... Последнюю заначку не отдаст. Крупье вопросительно подняв брови, фальшиво улыбнулся, но я махнув рукой, показал что игра окончена и встал освобождая место.
Потом, уже на улице долго пинал ни в чём неповинное дерево, попутно выслушивая всё, что Михаил думает насчёт игры вообще и моих умственных способностей в частности. Блин! Ну почему так получилось?! Ведь кидая монетку, из двадцати раз все двадцать угадывал. Может тут сама механика выигрыша другая идёт? Может надо было на рулетку идти? А может этот напомаженный крупье мухлевал?! Не зря же у него глазки так бегали? И улыбка у этой падлы слишком уж сальная была. У сволочи! Кругом одни прендегасты!
В конце концов Мишке надоело наблюдать за избиением дерева и он сказал:
— Ладно, хватит психовать. Всё равно ничего не изменишь, а в следующий раз умнее будешь. Пойдём отсюда, чего тут зря торчать...
Но я находился на таком взводе, от несбывшихся ожиданий, что развернувшись к нему, злым голосом ответил:
— Нет Миша, без денег я отсюда не уйду. Мне тут ещё месяц бока пролёживать, когда на фронте такие дела творятся, совсем не с руки. Так что завтра, мы по — любому уедем. Не вышло выиграть, добуду бабки другим способом!
— Это, каким?
И я объяснил. От этих объяснений Кравцов вытаращил глаза и предложил пойти и попробовать выиграть что-нибудь на оставшиеся деньги, лишь бы я от своей задумки отказался. Возбуждённо подпрыгивая, он пыхтел:
— Ты вообще с ума сошёл! Что значит — грабить приходящих сюда? Тут люди серьёзные, с оружием, с охраной! Пойми, это же уголовники, а не ягнята! Да даже если и получится кого-нибудь ограбить, где гарантия, что у него нужная сумма окажется?
— Одна старушка — рубль, а десять, это уже червонец!
— Чего?
Михаил даже подпрыгивать перестал, а я пояснил мысль:
— Будем брать массовостью. Не окажется у одних, доберём с других.
— Так ты что, тут целый конвейер хочешь открыть? Это же не серьёзно! На малейший шум среагирует или охрана казино, или если кто-нибудь выстрелит, то ещё и патруль пожалует! Да и вообще, как ты себе это представляешь?...
Кравцов пребывал в возбуждении минут пять, поэтому, дождавшись когда он выдохнется я сказал:
— Не серьёзной была моя затея с выигрышем. И то, потому что её до этого не проверял. А вот «языков» брать, да часовых снимать, меня обучали о-о-чень грамотные специалисты. Так что двоих-троих, если напасть неожиданно, я положу без шума.
Потомок эмигрантов попыхтел, а мрачно глянув на меня поинтересовался:
— Убивать будешь?
На этот провокационный вопрос, постарался ответить максимально честно:
— Постараюсь только глушить. Но, вообще — как получится... И знаешь, ты сам говорил — сюда домохозяйки и приличные люди не ходят. Это ведь твои слова — «при выигрыше могут и не выпустить», так что контингент соответственный собирается... Мне ведь деньги нужны не на баб спускать, и не вино хлестать, а к себе вернуться, чтобы воевать дальше. Здешние же огрызки, под фрицами живут и в ус не дуют. В игры вон играют... А у нас там, если ты не забыл — война идёт. И чтобы встать в строй, я на многое пойду. Так что особой жалости к этой пене, не испытываю. Но всё равно, постараюсь только глушить...
Мишку похоже моя отповедь несколько смутила и он не нашёлся что возразить. В конце концов покряхтев, согласился, что это тоже вариант. Хлипкий и очень двусмысленный, но вариант.
На руку было то, что здание стояло на отшибе, в окружении деревьев и то, что на машине к нему не подъедешь. Единственная дорога, была перекрыта рухнувшим от бомб зданием, метрах в четырёхстах от пакгауза. А так как она была тупиковая, да и этот ангар считался заброшенным, то и расчищать ничего не стали, из-за чего приезжающие на автомобилях, топали сюда пешочком. До начала комендантского часа было ещё часа два, поэтому можно было рассчитывать, что хоть кто-нибудь да появиться. Обсудив план действий, в подступающей темноте, засев за деревьями, стали поджидать будущую жертву. Сильно хотелось курить, но сейчас я чувствовал себя как на боевом задании, поэтому мысли о куреве отгонялись легко и поглаживая небольшую, но крепкую палку, найденную здесь же, напряжённо вслушивался и в шум редких проезжающих машин и в звуки доносящиеся от пакгауза. В том, что из него кто-то выйдет, верилось слабо. Мишка говорил, что люди там на всю ночь зависают, и под комендантский час стараются не попадать, расползаясь оттуда уже утром. Получается, что у нас оставалась одна надежда — на вновь приехавших.
Минут сорок никого не было, затем от развалин послышались голоса. Судя по всему — двое топают. Так как машины не было слышно, значит, эти кутилы добирались на трамвае, остановка которого была дальше по улице. Пихнув в бок напарника, прошептал:
— Миша, как договорились — ты не лезешь, чтобы под руку не попасть. Двоих я быстро уложу...
В темноте не было видно, как он кивнул, но мне этого и не надо было. Это я больше сказал, чтобы его успокоить. Тем временем, стали различимы силуэты. Точно — двое идут. Дождавшись, когда они поравняются с нами, выметнулся из кустов, сразу приложив дубинкой по затылку ближнего. Тот, кто шёл чуть впереди, начал поворачиваться на шум, но получив палкой в лоб, так же без брыканий лёг на землю. С помощью Кравцова оттащили тушки подальше в кусты и сделав из их же кепок кляпы, связали несостоявшихся игроков. Потом, быстро обыскали слабо сопящие тела. В виде трофеев достался нож, кастет и два кошелька с общей суммой в тысячу девятьсот франков и пятьдесят рейхсмарок. Мишка после подсчёта чертыхнулся, но я ободряюще похлопал его по плечу:
— Фигня война, главное манёвры! Начало положено — ещё два раза по столько и здравствуй белый пароход!
На что напарник сварливо откликнулся:
— У этого подонка Мейлица — бывший угольщик, так что белизной там и не пахнет.
— Да по мне хоть говновоз, лишь бы до Болгарии добраться.
На это Кравцов только хмыкнул, после чего привязав ограбленных апашей к дереву, мы вернулись на позицию. На этот раз ждать долго не пришлось. Минут через двадцать, услышали, как хлопнули двери машины и она рыкнув мотором уехала дальше. А по тропинке через развалины стали подниматься какие-то люди. На этот раз трое. Было совсем темно, поэтому они подсвечивали себе фонариком, с синим светофильтром. Кстати хороший трофей. Мне всегда нравились эти немецкие фонари, с закрывающими отражатель фильтрами. У разведчиков с обеих сторон фронта, такие штуки пользовались огромной популярностью. Вещица небольшая, работающая от квадратной батарейки, зато очень удобная. Его можно за петельку пристегнуть к пуговице, оставив руки свободными, а три полозка с жёлтым, красным, и синим светофильтром, позволяют комбинировать различные сигналы. Пучков, в своё время врал, что видел с четырьмя полозками, но я ему не верю. Просто смысла нет, добавлять ещё один. Вспомнив Лешку, я вздохнул, но особо предаваться воспоминаниям времени не оставалось. Троица уже проходила мимо, поэтому я, опять шмыгнул из кустов за их спинами. Чпок! Дубинка с биллиардным звуком отскочила от наголо бритой башки первого. Атакованный, тихой, бесформенной кучей осел на землю. И тут везенье кончилось. Второй, который шёл с фонарём, успел развернуться и принял удар на поднятую руку. А потом, гад такой, начал махать ногами не хуже Ван-Дамма! Хорошо ещё без криков — только злобно пыхтя. Отбив два быстрых удара, я несколько отошёл от неожиданности и присев, достал его между растопыренных циркулем ног. Он меня по мордасам хотел ботинком зацепить, вот и раскрылся, не ожидая, что противник просто уйдёт вниз и влепит по беззащитному хозяйству кулаком. Попрыгунчик как стоял, с высоко поднятой ногой, так и свалился утробно завывая, по пути сворачиваясь в креветку. А только я повернулся к третьему, как в глаз прилетела такая плюха, от которой уже меня сдуло в придорожные кусты, попутно приложив челюстью о валяющийся камень. Чистый нокаут — даже сознание на несколько секунд выключилось...