Клиент опаздывал, и маникюрша бездумно разглядывала прохожих – салон помещался на первом этаже большого торгового центра, вокруг которого толпилось множество людей.
Внезапно в поле зрения Ани попала тетка, одетая в идиотский костюм сине‑красной расцветки, причем, несмотря на лето, воротник у него был из меха. Баба запихивала на заднее сиденье роскошной иномарки груду пакетов. Вдруг она бросила пластиковые мешки, подняла к глазам правую руку, дернула головой, заперла автомобиль и побежала в салон.
– Может мне у вас кто‑нибудь гелевый ноготь приклеить? – завизжала тетка, врываясь в зал.
– У нас гель Аня делает, – спокойно пояснила девушка на рецепшен, – но к ней сейчас клиент придет.
– Ерунда! – взвизгнула бабенка. – Заплачу за один палец как за десять!
Аня, у которой в тот день было замечательное настроение, улыбнулась.
– Садитесь, все равно пока лентяйничаю.
Баба замерла.
– Что же вы? – поторопила ее Аня. – Идите ко мне.
– А ну, встань! – резко велела нежданная клиентка.
Аня заморгала, но потом, вспомнив, что посетитель всегда прав, вылезла из рабочего кресла.
– Супер! – хлопнула в ладоши тетка и приказала:
– Пройдись.
– Куда?
– Без разницы. Туда‑сюда.
Аня покорно выполнила приказ.
– Класс! – восхитилась странная клиентка. – Руку подними, вторую… Bay! Хочешь славы и денег?
– Сколько? – оторопело спросила Аня.
– Ну, сначала немного, пару тысяч баксов в месяц, – деловито заявила бабенка. – Потом возможны миллионные контракты. Давай знакомиться: я Клара Роден, владелица агентства «М‑Рашен». Давно ищу девушку с твоими параметрами, подходишь на все сто, удивительное попадание в точку. Бросай кретинские пилки, поехали со мной, прямо сию секунду.
– Вы не будете делать ноготь? – попыталась разобраться в ситуации Аня.
– Насрать на когти! – рявкнула Клара. – Живо в машину!
В судьбе каждого человека непременно звучит труба судьбы, но не все слышат ее призывный сигнал. А многие, чьи уши уловили‑таки мелодию, боятся сделать шаг в сторону, основной массе людей привычно жить в своем устоявшемся болоте, им боязно вылезать из него на берег и продираться сквозь колючий кустарник к неизвестному, пусть даже и светлому, может быть, завтра. Аня оказалась из меньшинства, способного на отчаянные поступки.
Несмотря на вопли администратора: «Аня, опомнись! Если сейчас уйдешь с работы, назад не возьмем!» – маникюрша быстро пошагала к двери. Она, сама не понимая почему, разом поверила Кларе.
С той минуты жизнь Ани разительно переменилась. Все, что до сих пор считалось ее отрицательными сторонами, стало неоспоримыми достоинствами. Высокий рост, полнейшее отсутствие форм, слишком большой рот и диковинные «тигриные» глаза превратили Анечку в звезду агентства. Через месяц Галкину стали буквально рвать на части – глянцевые журналы все разом захотели ее фото. Потом оказалось, что и глупость Ане на пользу. Стоило спросить у нее: «Скажи, ты любишь Моцарта?» – как на личико красавицы наползало выражение такого мучительного раздумья, что фотографы, вздрагивая от восхищения, хватались за аппаратуру.
Еще Аня была вынослива – она могла часами стоять на площадке и не капризничала ни на примерках, ни на репетициях. Странным образом, во время показов на Анечку никогда не налетали приступы ярости, и ее быстро полюбили даже завистливые коллеги‑модельки. Ну, может, не полюбили, а просто испытывали к Ане некие добрые чувства. Во всяком случае, никто не засовывал ей в туфли бритвенные лезвия, не насыпал сахарный песок в колготки и не мазал парик изнутри клеем…
Ирина замолчала, потом схватила со стола стакан с водой, осушила его одним глотком и спросила у меня:
– Теперь ясно?
– Нет, – ответила я в недоумении.
Во всяком случае, никто не засовывал ей в туфли бритвенные лезвия, не насыпал сахарный песок в колготки и не мазал парик изнутри клеем…
Ирина замолчала, потом схватила со стола стакан с водой, осушила его одним глотком и спросила у меня:
– Теперь ясно?
– Нет, – ответила я в недоумении.
– Ну, как тебе непонятно! – изумилась соседка. – Аня не могла убить Лизу! Перед дочерью маячила великолепная карьера, Анечка ждала отъезда в Париж!
– Она любила Антона Макаркина? – спросила я.
– Понятия не имею. Дочка не делилась со мной интимными тайнами.
– Но весь двор знал, что девушка просто вешалась на шею к массажисту.
– Нет! – затрясла головой Ира.
– Как это «нет»? – возмутилась я. – И потом, я очень хорошо помню возбужденный вид Ани, когда она влетела в лифт. Аня ехала вверх, явно торопилась к Макаркиным. Что ее так взбесило?
– Нет, нет! – заволновалась Ирина. – Все не так. Антон вправлял Ане спину – у дочки высокий рост, отсюда грыжа позвоночника. Это все!
– Но еще была ситуация, когда она выбежала во двор почти голой и устроила там скандал!
– Верно, Аня ждала Антона на сеанс массажа. Макаркин позвонил нам, сказал, что не успевает к назначенному времени. Аня расстроилась – спина‑то болела. А потом подошла к окну, глядь – Антон идет. Ну и обозлилась, выскочила, в чем была, давай орать. Анечка порой бывает несдержанна. Но и Макаркин хорош, обманывал девочку. То приду, то не приду… Я даже сказала ему: «Антон, так непорядочно поступать. Оплатили вам вперед двадцать сеансов, теперь отрабатывайте…»
Массажист начал юлить, говорил, что не предполагал серьезности работы, мол, его нанимали для простого массажа, а у девушки оказалась запущенная грыжа. Подобное лечение дороже стоит!
Но Галкина стояла на своем: подрядился – работай.
В дело вмешалась Лиза. Она пару раз звонила Ане и рявкала:
– Если думаете, что соседям положена скидка, то ошибаетесь!
В конце концов Аня возмутилась и заявила Антону:
– Вы сумму сами назвали и плату вперед потребовали. Мы не спорили, выполнили условия. И что? Очень непорядочно! Значит, так: либо вы начинаете работать с моей спиной, либо я пишу на вас заявление в налоговую инспекцию. Небось в декларации вы свои «левые» заработки не указываете.
Пришлось Антону признать поражение и отправиться к Галкиной. Три раза он честно ставил позвонки на место, но потом избрал новую тактику, сказал Ане:
– Завтра в семнадцать ноль‑ноль.
Манекенщица отменила дела и ждала костоправа, а тот ровно в пять позвонил и проблеял:
– Извини, не успеваю, задержался у клиента.
В городе пробки, давай в понедельник, время прежнее…
Но и в начале недели Анечка не дождалась врача – тот снова лишь по телефону объявился и перенес сеанс на пятницу. И вот, увидав вруна во дворе, Аня взбесилась. Она вылетела полуголой из подъезда и заорала:
– Ага! Ты обманул меня! Обещал и бросил! Ну, погоди! Я тебя убью! И Лизку тоже! Как ты мог так поступить? Я надеялась, вся извелась от ожидания, просто горю! А ты… К другой шляешься, да? К другой?
Речь шла о массаже. Извелась Анечка не от сексуального желания, а от боли в спине. Фраза «К другой шляешься?» не имела никакого отношения к ревности, Аня упрекала Антона в том, что тот взял себе новую клиентку, не выполнив обязательств по отношению к ней самой. Но присутствующие во дворе бабы поняли ситуацию по‑своему…
– А еще, – грустно объясняла Ирина, – Аня пару раз в халате ездила в лифте. Думала Антона дома врасплох застать, лечь у него на диване и заявить: «Не встану, пока спину не поправишь».