Думала Антона дома врасплох застать, лечь у него на диване и заявить: «Не встану, пока спину не поправишь».
– Вот уж глупость, – скривилась я.
– Хорошо тебе ее осуждать! – внезапно обозлилась соседка. – Только Антону много долларов за лечение заплачено было, а хребет дочке просто выкручивало! Но злые языки наших дворовых сплетниц замололи со страшной силой, пошел слух о любовной связи между массажистом и Анечкой.
Тамара тронула меня за рукав.
– Вилка, ты только вспомни, какие про нас глупости рассказывают. Олег – генерал!
Я прикусила нижнюю губу. А ведь верно! Откуда местные сплетницы взяли такую информацию? Куприн практически никогда не надевает форму, он ни с кем не общается во дворе…
– Ну, вы еще не все знаете! – азартно воскликнула Галкина. – Такое несут! Вот Вера Данильченко, местная совесть, чтоб ей под трамвай завтра попасть и обеих ног лишиться, говорит: Виола и Тамара лесбиянки.
– Я замужем, – хором ответили мы с Томуськой.
– О‑о‑о! А Олег и Семен педики. Вы ловко устроились, якобы нормальные семьи… – тараторила Ирина, похоже, страшно довольная тем, что может передать нам гадкие сплетни.
Я пожала плечами.
– Глупее и не придумать. Есть дети: Никита и Кристина.
– Они из приюта.
Томочка схватилась за голову:
– Чушь! Ну ладно, Крися дочь Сени от первого брака, в ее случае я хоть понимаю, откуда ветер дует. Но Никитка! Я же ходила с животом, сидела во дворе, дышала воздухом, меня все соседи беременной видели…
– Так подушку подсунула, – продолжала Ирина, – чтобы народу глаза замылить. А Никиту усыновили. Неохота вам, лесбиянкам и педикам, в порочных наклонностях признаваться. У Вилки муж генерал, он все и придумал. А то с какой же тогда стати вы все вместе живете?
– Мы просто дружим, – пролепетала Томочка.
– Ха! Да ни одни друзья бок о бок больше недели не продержатся, перелаются. А вы столько лет общее хозяйство ведете, – отрезала Ира.
Я не нашла нужных слов в ответ, у Тамарочки тоже иссякла вербальная активность. А Ира усмехнулась:
– Я‑то не верю местным кумушкам. И в отличие от них понимаю: дружба существует на свете. Только о вас по двору плохая слава ползет. Теперь подумайте о нашей ситуации. Данильченко и остальные просто оболгали Аню. Не верите мне, поболтайте с Машей Левкиной, она с дочкой дружит, как вы между собой. Всю правду Маня про Анечку знает. Моя девочка попала в ужасную ситуацию, но она никого не убивала! Знаете, что случилось на самом деле?
– Говори! – велела я. – В подробностях, медленно, постарайся не упустить детали.
Ира снова прижала кулаки к груди, продолжила рассказ…
Сегодня в первой половине дня Ане позвонила Лиза Макаркина и заявила:
– Антон больше к тебе не придет.
– А деньги? – завопила Галкина.
– Вернем, – сухо пообещала Макаркина.
– И когда?
– Приходи ровно в час.
– Сами спускайтесь, – уперлась Аня. – Нашли дуру, стану я за своими бабками носиться.
Макаркина издала смешок.
– Не дури. Антон не должен ничего знать, поэтому поднимайся. Да не опаздывай. А то ненароком Макаркин вернется и наподдаст мне. У него, правда, весь день занят, но он может пообедать заехать.
– Ты желаешь вернуть мне деньги тайком от мужа? – осенило Аню. – Но почему?
– Он считает, что совершенно прав, – хмыкнула Галкина, – дескать, такая кривая спина, очень трудная, кропотливая работа… Но я полагаю: конфликт следует прекратить.
Отдам тебе личные сбережения, и забудем проблему, найдешь другого массажиста. Мне не нравятся сплетни, которые ползут по двору.
– Ладно, – повеселела Аня.
– В общем, к часу подходи, – еще раз напомнила Лиза.
Аня глянула на часы: было двенадцать. У девушки с утра болела голова, и она решила почитать. Неожиданно задремала, а когда открыла глаза и глянула на часы, те показывали начало второго.
С воплем: «Блин!» – вылетела из квартиры и вскочила в лифт, где стояла я, желавшая выйти. Поругавшись со мной, девушка доехала до нужного этажа. Очутившись у двери Макаркиных, Аня нашла ее приоткрытой. Она вошла в квартиру и, пару раз крикнув: «Лиза, Лиза!..» – заглянула в спальню.
От увиденного зрелища ноги ее приросли к паркету. Посередине красиво убранной комнаты лежало тело Лизы. То, что жена Антона мертва, Аня отчего‑то сообразила сразу. Дальше у нее в памяти провал – она ничего не помнит!
Придя в себя, Аня кинулась к выходу, но тут ее ждало неприятное открытие: дверь оказалась заперта. Сначала Аня повертела ручку, потрясла ее и так и сяк, затем попыталась сконцентрироваться и вспомнить, может, сама захлопнула створку, входя к Макаркиным? Но память отказывалась ей служить. Анечка поискала ключ, его не было ни в замочной скважине, ни на полу.
Окончательно растерявшись, девушка вытащила из кармана мобильный, соединилась с мамой и залопотала:
– Ой, иди сюда, пожалуйста.
– Куда? – не врубилась в ситуацию мирно гладившая белье Ира.
– Да к Макаркиным… – заплакала дочь.
Мать стала одной рукой натягивать пуловер, второй прижимая к уху сотовый, из которого доносился плач Ани. Через пару минут до Иры дошло: случилось нечто экстраординарное, дочь попала в невероятную ситуацию.
Ирина помчалась наверх, к квартире Макаркиных. На лестничной клетке состоялся малоприятный разговор с Данильченко. Когда Верка спряталась в своей квартире, Галкина попыталась открыть дверь, за которой находилась ее дочь. Куда там, железяка даже не дрогнула! Оно и понятно, с такой без ключа нечего и думать справиться.
Во время своих бесполезных попыток бедная Ира слышала по мобильному телефону бесконечный плач Ани, ее путаные, несвязные слова о том, что произошло в квартире Макаркиных. В конце концов Аня перешла на крик:
– Мамусечка, любимая, забери меня отсюда! Мне очень страшно, аж жутко! Ой, муленька, боюсь, боюсь, боюсь…
У Иры заболело сердце.
И тут прибыла милиция. Из соседней квартиры появилась Данильченко с ключом. Ира, увидав Веру, бросилась на нагло улыбавшуюся контролершу с кулаками…
В общем, получилась очень некрасивая сцена, закончившаяся решительным заявлением начальника милицейской бригады:
– Уведите эту психопатку прочь, и пусть скажет спасибо, что подобру‑поздорову домой отпустили.
Ире не разрешили поговорить с Аней и не впустили в квартиру Макаркиных.
В стрессовом состоянии, заливаясь слезами, Ира пошла по лестнице вниз. Она брела по ступенькам, не понимая, куда бежать и что делать. И тут ее осенило – муж Виолы Таракановой! Он же генерал, милиционер, пусть прикажет подчиненным отпустить Аню! Ежу понятно, что девочка ни в чем не виновата!
Глава 7
Я молча выслушала Ирину и стала ковырять пальцем клеенку. Галкина протяжно вздохнула.
– Тебе плохо? – подскочила к ней Томочка.
– Голова сильно кружится, – ответила соседка. – Прямо на сторону сносит.
– Давай мы тебя уложим, – засуетилась Томочка.
– Нет, спасибо, – прошептала Ира, – лучше проводите до квартиры.
– Думаю, тебе не следует оставаться одной, – покачала головой Тамара.