– Есть.
– Девушка, – дурашливо пропел он, – дайте телефончик…
Мой двор встретил нас заливистым лаем двух пуделей и настороженными взглядами старушек‑соседок. Вчерашний визит милиции они, должно быть, не проглядели и теперь строили догадки. Виктор посмотрел на меня и как‑то неуверенно спросил:
– В гости пригласишь?
– Сейчас?
– Почему бы и нет?
– Пойдем, – пожала я плечами, – раз ты на работу не спешишь, а меня с моей выперли.
Я достала ключ и замерла перед дверью: она была приоткрыта.
– Ты одна живешь? – растерялся Виктор.
– Одна.
Нахмурившись, он толкнул дверь и вошел, после чего присвистнул и сказал:
– Мама моя…
Ожидая самого худшего, я вошла следом и огляделась, после чего длинно выругалась, что, безусловно, не делало мне чести как женщине, зато точно передавало мое душевное состояние в ту минуту.
За ночь квартира претерпела значительные изменения и теперь больше напоминала свалку.
– Ну надо же, – покачала я головой.
– Да‑а… – протянул Виктор, – кто‑то здесь здорово порезвился. Слава богу, что тебя на тот момент не оказалось дома.
Я кивнула и совершила обзорную экскурсию по жилищу, телефон валялся на полу, но работал. С тяжким вздохом я набрала 02, закончила общение с дежурным и повернулась к Виктору, который сидел, привалившись к стене, и все еще оглядывался.
– Тебе лучше уйти, – сказала я печально.
– Почему? – нахмурился он.
– Зачем тебе лезть во все это? То есть я хочу сказать…
– Да, я понял, – кивнул он. – Жить тебе дома нельзя, сама видишь… У подруг тебя найдут. А обо мне никто не знает.
– Я не очень понимаю… – заметила я, потому что в самом деле не понимала.
– А чего тут понимать? Поживешь пока у меня.
– Пока – чего? – сказала я с усмешкой.
– Пока не придумаем, что делать дальше. Вот тебе мой телефон, как только менты уедут, сразу позвони. Одна из квартиры – ни на шаг. Поняла?
– Поняла, – кивнула я, думая, что квартира, к сожалению, убежище ненадежное.
– Тебе лучше у соседей подождать, пока менты приедут. Зная их расторопность…
– Пойдем, – кивнула я, – если тебя здесь застанут, о тебе очень быстро и Мелех узнает.
– Это точно.
Мы вместе вышли на лестничную клетку, торопливо простились, он начал спускаться, а я позвонила в квартиру соседки.
Милиция пожаловала через час, и первым, кого я увидела, был Юра.
– Что у вас? – спросил он со вздохом.
– Взгляните, – пожала я плечами. Соседка, которая вышла встречать милицию вместе со мной, заохала, Юра огляделся, второй милиционер прошелся по квартире и покачал головой.
– Соседи что‑нибудь слышали?
– Я ничего не слышала, – зачастила Ольга Васильевна, – у меня окна на улицу, рядом ночной клуб – то орут, то машины подъезжают, – а общая стена только в кухне, ночью я на кухню не выходила. Клавдия Петровна вообще глухая, а внизу Вовка живет, пьяница, ему хоть из пушки стреляй, ничего не услышит.
– Ясно, – вздохнул молодой человек, а Юра сказал:
– Ты все‑таки пройдись по соседям, поспрашивай… Полина Владимировна, – повернулся он ко мне, – что из вещей пропало?
– Разве тут поймешь?
– Такое впечатление, что здесь что‑то искали.
– Напрасно. Ценностей у меня нет, я вам об этом вчера говорила.
– Где ночевали?
– У подруги.
– Разумно, – сказал он, продолжая оглядываться, и пробормотал под нос:
– Интересно, что они придумают в следующий раз?
– Они? – возвысила я голос.
– Не обращайте внимания, это я о своем. Юра, поставив на место стол, занялся составлением бумаг. Вернулся его товарищ, но ничем не порадовал – разумеется, никто ничего не видел и не слышал. Нежелание людей наживать себе неприятности было мне вполне понятно, поэтому я не удивилась.
Появился еще один молодой человек и занялся отпечатками пальцев, а я скучала, сидя в уголке. Страх и злость ушли, осталось лишь тупое равнодушие. Где‑то через полчаса мужчины закончили работу и, простившись, покинули квартиру, Юра, однако, задержался.
– Что собираетесь делать? – спросил он.
– Займусь уборкой.
– Я не об этом. – Он нахмурился, должно быть, злясь на мою бестолковость, но мне на это было наплевать.
– Чтобы уехать, нужны деньги, у меня их нет, – сказала я равнодушно.
– Поручите продажу квартиры какой‑нибудь фирме, а сами поживите у друзей.
– Спасибо за совет, – кивнула я.
Он немного потоптался, желая что‑то сказать, но то ли не решился, то ли мысль ушла, кивнул и исчез за дверью. Я оглядела свои хоромы и вздохнула, после чего занялась расстановкой мебели. Минут через десять в дверь позвонили, на пороге стоял Виктор.
– Уехали?
– Да. Только что.
– Я ведь просил сразу же сообщить мне, – недовольно заметил он.
– Я как раз собиралась…
– Пытаешься навести порядок?
– Пытаюсь.
Он сбросил куртку и взялся мне помогать, работа пошла веселей. Часа через три квартира приобрела вполне сносный вид, но особого оптимизма это не вызвало. Радуясь тому, что нашлись целые чашки, я заварила чай и пригласила Виктора к столу.
– Ты был на работе?
– Заезжал. Сейчас моя работа меня меньше всего волнует. Давай подумаем…
– Послушай, – перебила я, – тебе не стоит вмешиваться. Помочь ты не сумеешь, а неприятности наживешь наверняка.
– Может, ты расскажешь, что у тебя с Мелехом? Я подумала и рассказала, потому что вреда от этого не видела.
– Да‑а, – покачал головой Виктор, выслушав мой рассказ. – Вражда у вас ни на жизнь, а на смерть. Он тебе предлагал все блага земные, а ты посмела отказаться. Такое не прощают…
– Вот‑вот, – поддакнула я, – оттого и прошу: не лезь ты в это дело.
– Я тебя понимаю, – серьезно заговорил Виктор, – но и ты меня пойми: очень не хочется перед каждой сволочью прогибаться. Я хочу тебе помочь. И помогу. О квартире не беспокойся, вопрос решим. А поживешь пока на даче. Вряд ли Мелех при всех своих связях сможет отыскать тебя там. Собирай вещи, и поехали. Подругам без особой надобности не звони и о своих планах помалкивай.
Я задумалась: стоит ли соглашаться? Что я знаю о Викторе? Ровным счетом ничего. В такой ситуации разумнее обратиться к близким людям… и подвергнуть их возможной опасности? А Виктора я разве не подвергаю опасности? В конце концов, он сам вызвался. Он взрослый человек и… мне нравится. Вот именно. На душе кошки скребут, а в такое время хочется, чтобы рядом был мужчина.
Я вздохнула, прерывая поток мысленного красноречия, и начала собирать вещи. Набралось их немного.
– Все? – спросил Виктор, подхватил сумку, и мы покинули квартиру.
Оказавшись в машине, я расслабилась, но умиротворенное состояние продлилось лишь до ближайшего светофора.