Неделю сидели. На третий день скандалы начались, склоки. На пятый — драка. К концу недели чуть не поубивали друг друга. Страшное дело, когда сидишь взаперти и почитать нечего. С ума сходишь.
—Ну сейчас-то мы не взаперти! — хохотнул Штемпель. — Еще чего не хватало, книжки читать!
—Еще как взаперти, — возразил Телеграф. — Только не в бункере, а в Крыму. Он побольше будет, конечно, но все равно с него нам деваться некуда...
—Ну ты еще скажи — взаперти на этой планете! — завелся Штемпель.
—Я не про то, — перебил их Кайсанбек Аланович. — Я про возрождение цивилизации. Технологии и оружие — это, конечно, хорошо. Это важно. Без этого нельзя. Но цивилизация не сводится к оружию. Цивилизация — это еще и культура. Традиции. Музыка, литература, поэзия, живопись. Мы же все это потеряли. Безвозвратно.
Пошта не выдержал:
—Ну вы даете, мужики! Пока вы тут о культуре-литературе рассуждаете, там маленькая щуплая девушка бочки разгружает. А ну-ка отставить дебаты, марш Бандерольке помогать!
—Не такая уж она и щуплая, — прокомментировал Штемпель и тут раздался истошный женский вопль из кузова «Тигра».
Листоноши на миг оцепенели, потом сорвали с плеч автоматы и, взяв их наизготовку, начали обходить грузовик с двух сторон.
«Надеюсь, Бандеролька просто уронила пустую бочку себе на ногу», — подумал Пошта.
Визг оборвался так же внезапно, как начался, а потом сменился другим звуком, больше всего напоминающим хныканье. «Совсем не похоже на Бандерольку», — успел подумать Пошта, прежде чем кувырком выкатиться из-за машины и взять на прицел кузов.
В кузове происходило следующее. Валялась опрокинутая бочка. Стояла Бандеролька. Держала в руке — за ухо — хныкающего и вырывающегося пацаненка, чумазого, как черт, который дергался и причитал:
—Пустите, тетенька, ухо больно!
—Ухо вспухнет, — добавил Кайсанбек Аланович, со вздохом облегчения убирая пистолет в кобуру.
Телеграф и Штемпель чуть ли не хором выматерились и опустили оружие.
—Что тут у нас? — осведомился Пошта, тоже убирая автомат за спину.
—Заяц! — доложила Бандеролька. — В пустой бочке прятался. Напугал меня до... э... дрожи в коленках, вот!
—Я не заяц, я Костя! — возразил пацан, размазывая грязь по лицу. — Я же вам жизнь спас, Пошта, помните?
—Костя? — Пошта прищурился. В чумазом, как негритенок, мальчишке с трудом узнавался племянник Контейнера. Впрочем, верный бумеранг торчал у парня за поясом. — Чего ж ты грязный-то такой, Костя?
—Так это все бочка, — пожаловался Костя. — Она ж оказалась из-под мазута!
—Ну да, ну да, — покивал Кайсанбек Аланович, — а должна была быть из-под яблок. Чтобы ты ехал, так сказать, с комфортом и собственным продовольствием, подслушивая разговоры пиратов.
—Каких еще яблок? — не понял Костя ни черта. — Каких пиратов? Тортуга? Они здесь? За нами следят?!
Профессор разочарованно махнул рукой.
—Проехали. Долго объяснять.
Пошта скрежетнул зубами. Манера профессора давить интеллектом временами раздражала. Вот так живешь себе спокойно, мир спасаешь, а потом перекинешься парой слов с Кайсанбеком Алановичем — и чувствуешь себя неграмотным идиотом. Ведь наверняка профессор опять какую-нибудь книжку имел в виду.
—Что ж с тобой делать, Костя? — задумался Пошта. — Вроде и отъехали от Джанкоя недалеко, а возвращаться неохота — темп потеряем, полдня впустую. Не с собой же тебя тащить. А может, бросить тебя здесь, а?
—Бросайте! — дерзко вскинул мальчонка, чье ухо наконец-то отпустила Бандеролька (и теперь брезгливо вытирала пальцы ветошью).
— Все равно я вас догоню! За бампер уцеплюсь — и поеду!
—Дурак ты, Костя, — вздохнул Пошта. — Ну куда тебе в экспедицию? Тебе учиться надо, испытания проходить, нормативы сдавать и ещё много чего другого сделать, прежде чем тебя одного за ворота цитадели выпускать можно будет. Нет, не проси. Не можем мы тебя с собой взять. Да меня Контейнер прибьет!
— А если вернете меня в Джанкой, — парировал хитрый пацан, — дядя Контейнер прибьет меня. Неужели вам не жалко ребенка?
—Ни капельки! — сказал Телеграф. — Я сейчас сам тебя прибью — и дело с концом. Нет мальчишки — нет проблемы.
—Не прогоняйте меня, я вам пригожусь! — взмолился мальчишка.
—Пригодишься, — решил Пошта. — Вылезай из кузова, выкатывай пустые бочки и ставь их возле во-он той колонки. Потом берись за насос и качай соляру. Как всю выкачаешь — подумаем, что с тобой делать дальше.
—Понял, командир! — расцвел Костя и метнулся выполнять задание.
Листоноши с удовлетворением наблюдали, как вкалывает парнишка. Щуплый, он оказался на диво выносливым, качал насос так, что работа споро близилась к финалу.
—И что, — негромко спросил у Пошты Телеграф. — Ты серьезно хочешь тащить пацана с нами?
—Чего я, сдурел? — ответил Пошта. — Сейчас он докачает — и домой отправим, Штемпель на «Мародере» завезет, а потом нас нагонит.
—А зачем тогда работать заставил?
—А чтоб была мальцу наука...
Листоноши негромко захихикали.
—Готово, — отрапортовал Костя, вытянувшись по стойке «смирно».
—Молодец, — оценил его работу Пошта. — А теперь умойся, и дядя Штемпель отвезет тебя в Джанкой.
—Сам ты «дядя», — ругнулся Штемпель и побрел прогревать «Мародера».
—Так нечестно! — лицо у Кости было — как будто лимон съел.
—Зато разумно, — парировал Пошта, понимая, что выглядит в глазах мальчишки последним гадом — но оно и к лучшему, меньше будет творить себе кумиров.
Костя вдруг прищурился, хищно пригнулся и схватился за бумеранг. «С ума он спятил, что ли», — подумал Пошта, судорожно размышляя — педагогично или нет будет поймать сопляка и отходить ремнем, если тот вдруг решит метнуть бумеранг в его, Пошты, голову?
Но Костя круто развернулся, отводя плечо для замаха, и запустил бумеранг по пологой дуге. Раздался тупой удар и почти неслышный, зато пробирающий до костей ультразвуковой вопль.
Остроглазый мальчишка сбил на лету гигантского нетопыря — опаснейшего мутанта, оглушающего жертву ультразвуком, а потом выпивающего из него всю кровь.
Листоноши и профессор собрались возле бьющейся в конвульсиях твари и с отвращением смотрели на кожистые крылья с перепонками (размах этих крыльев был — метра два, не меньше), противной, похожей на свиную, мордой и трубчатыми ушами-локаторами. Клыки у твари были сантиметров по десять длиной.
—Ого! — сказала Бандеролька. — Откуда он днем?
—Ходили слухи, — сообщил Штемпель, — что в Советском этих тварей — целая колония. А нам туда ехать. Ох, чует мое сердце, добром это не кончится. Может, в объезд? Представляешь, сотни две таких гадов, пикирующих с неба?
—Нет, — покачал головой Пошта. — В объезд — время потеряем. Попробуем пробраться через Советский по-тихому, не разбудив нетопырей.
—Это как? Машина — не конь, ей копыта тряпками не обмотаешь. Перебудим мышек — и они нас сожрут.
—А мы их всех убьем! — запальчиво выкрикнул Костя.